Кошачьи проделки (сборник)  - читать онлайн книгу. Автор: Дорин Тови cтр.№ 51

Лошадь или осел, катающиеся от боли, могут запутать свои кишки и умереть. Их надо как можно скорее поставить на ноги. Аннабель, может, и выглядит маленькой, но что касается веса, она явно сделана из чугуна. Поднять ее – все равно что поднять танк. Когда нам это удавалось, она провисала в коленях и старалась тут же опять опуститься наземь. Мы почти волоком вытащили ее в переулок, где надели на нее уздечку и заставили ходить взад и вперед. Это общепризнанное средство от колик, но когда мы проделывали данный прием при свете фонаря в переулке, где по щиколотку снежной каши, и под секущим дождем, то сделались больше похожими на каких-то работорговцев, гоняющих беспомощного маленького ослика, чем на заботливых хозяев, делающих все, что в их силах, чтобы его оживить. Выглядели мы, должно быть, полными негодяями.

После того как одна машина проехала мимо нас, намеренно замедлив ход, а сидевшие в ней люди одарили нас неодобрительными взглядами, мы увели Аннабель на лужайку перед коттеджем, от греха подальше. Там, в знакомом окружении, она вообще отказалась ходить. Она легла на бок и закрыла глаза, явно решив покинуть этот мир. На этой стадии мы поняли, что включен наш наружный свет и мы теперь более заметны, чем когда-либо. Освещенная как прожектором, Аннабель лежала под проливным дождем, а мы с Чарльзом лихорадочно старались поднять ее на ноги. «Что это у вас происходит?» – осведомился голос из темноты.

Это был старик Адамс. Он видел, как свет нашего фонаря прыгал в переулке, и вышел посмотреть, в чем дело. Он помог нам поднять Аннабель, помог вытереть ее мешками, помог помассировать ее круглый белый живот. Было много случаев, когда мы были благодарны назойливой любознательности старика Адамса, и это был определенно один из таких. «Почему бы не испробовать на ней перечную мяту? – сказал он через некоторое время. – Это то, что всегда дает мне моя хозяйка».

Нам это не приходило в голову. Так или иначе, у нас не было перечной мяты, но у меня была бутылка мятной эссенции. Надеясь, что поступаю правильно, я налила немного на кусок хлеба и предложила Аннабель. То ли средство действительно достигло цели, то ли ей уже и без того стало лучше… Она слабо отвернулась, затем, учуяв запах, повернулась обратно… Аннабель любит мяту. Она взяла хлеб, вяло пожевала его без своего обычного задора, но коль скоро Аннабель вообще была в состоянии есть, можно было держать пари, что она будет жить. Она съела еще один кусок. Мы опять вывели ее в переулок и стали при свете фонаря водить вверх и вниз по холму. На сей раз она не запиналась. По совету старика Адамса мы довольно долго ходили туда-сюда – чтобы удостовериться, как он выразился, что ее кишки как следует распутались. Должно быть, мы выглядели еще ненормальнее, водя при свете фонаря туда-сюда по склону осла, с которым на взгляд все было в порядке, по-видимому, просто для развлечения. Впрочем, всерьез это нас не заботило. Главное, что Аннабель поправилась.

Мы поставили ее обратно в стойло. Она сразу же принялась за свое сено, а мы отправились в коттедж сменить промокшую насквозь одежду. Сесс и Шебалу, свернувшиеся в кресле в один клубочек, при нашем появлении открыли каждый по одному глазу. «Где вы были? – вопрошала мордашка Шебалу. – Гуляли в Такую ночь?» «Что, уже время ужинать? – осведомлялся торчащий кверху нос Сесса. – Сейчас нам дадут горячего молока?»

Но было еще слишком рано. Только половина восьмого. «До чего же довольными они выглядят, – заметил Чарльз. – Они не переедают, и у них нет колик, – с чувством произнес он. – А если бы и были, их кишки бы не перекручивались. Они бы не лежали на лужайке, точно выброшенные на берег киты, тем временем как мы промокали бы до костей…»

Нет, у них были более тонкие методы завладевать нашим вниманием. Пока он говорил, Шебалу встала, зевнула и легко вспрыгнула на верх книжного шкафа. Сесс, по сигналу, уселся и немедленно принял обеспокоенный вид.

Чарльз застонал, потом просветлел. «Весна на подходе, – сказал он. – Скоро будем выводить в путь наш фургон». «Перед этим, – напомнила я, – нам надо поставить кошачий домик…» Чарльз застонал громче.

Кошачий домик был частью нашего плана по обеспечению безопасности. Воспоминание об исчезновении Сили было всегда с нами, и чтобы уберечься от повторения, либо Чарльз, либо я были всегда рядом с Сессом или Шебалу на прогулке, что отнимало изрядное время.

Мы должны приобрести домик и вольер для них, неустанно говорила я. Они могли бы гулять в нем в хорошую погоду, наслаждаясь солнечным светом, пока мы будем заниматься другими делами. Мы, конечно, все равно будем ходить на прогулки и наблюдать за ними, пока те охотятся, но мы не будем постоянно паниковать в промежутках между этими занятиями из-за того, что они ухитрились скрыться среди капустных кочанов.

Чарльз, соглашаясь, сказал, что сам поставит кошачий домик. Это займет не больше двух недель. Вопрос был: не больше двух недель, считая от чего? У него на руках уже были три крупные работы, на которые он тратил по очереди примерно по часу, когда у него было настроение. Согласно его теории, действуя таким образом, можно незаметно переделать их все. В один прекрасный день – пожалуйте! – все работы окажутся закончены.

Ремонт теплицы был уже его давней работой. Он реставрировал ее годами. Иногда люди, видя Чарльза на приставной лестнице, спрашивали, возводит ли он свою теплицу или разбирает. Другим нашим проектом было обнесение изгородью поля за коттеджем. Мы купили участок в качестве дополнительного паддока для Аннабель. Чарльз на данный момент действительно мастерски возвел одну сторону изгороди, но без остальных сторон от нее было мало проку. В-третьих – и этот проект на данный момент имел первоочередное значение, – он мастерил кухонный буфет.

Это, должна признать, было полностью моей виной. Предыдущей осенью, когда мы измерили кухню на предмет того буфета, что я нарисовала в своем воображении после того, как мы привезли домой мешок лука, обнаружилось, что обычного размера буфет слишком мал и будет выглядеть глупо, а один из больших будет слишком длинен. Дав увлечь себя фантазии, я подумала о старом серванте в дровяном сарае, засунутом туда Чарльзом много лет назад. Я его измерила. Он точно подходил по размеру. Если мы используем его как основу, сказала я, – облицуем сосной, выложим столешницу керамической плиткой, надстроим над ним полки из сосны, – он будет выглядеть как отличный кухонный шкаф в шведском стиле, да в придачу освободит место в дровяном сарае.

Чарльз, горя энтузиазмом, сказал, что с удовольствием это сделает. Ну не молодец ли он был, что когда-то сохранил этот буфет? Облицовка сосной займет не больше недели. Вся работа будет готова к Рождеству.

Может, он бы и выполнил ее в срок, если бы не тот факт, что Чарльз самый большой в мире перфекционист. Когда, к примеру, он нашел, что буфет уже обшит фанерой, настоял на том, чтобы перед началом работы всю ее удалить. Зачем – я не могла себе представить, поскольку обшивка сосной закрыла бы старую фанеру, но Чарльз сказал, что когда он делает работу, он делает ее как следует. Под фанерой обнаружились трещины, которые надо было заделать и затереть. Опять-таки я не могла понять зачем, пока Чарльз не объяснил, что поверхность теперь так хороша, что было бы жаль вообще обшивать ее сосной. Вместо этого он покроет ее лаком, чтобы была видна текстура, что в итоге будет быстрее и он сможет приступить к столешнице даже раньше.