Кошачьи проделки (сборник)  - читать онлайн книгу. Автор: Дорин Тови cтр.№ 48

Сначала мы не поняли, что это ревность. Мы отделили их друг от дружки и отнесли обратно в дом, недоумевая, что это на нее нашло. Поместив Сесса в гостиной, взъерошенного, с недоумевающе вытаращенными глазами, сами находились поблизости, готовые подхватить его, если она опять бросится. Вместо этого Шебалу проследовала в лоток и от души налила на стену – даже не озаботившись сначала сесть, настолько была разъярена. Затем, излив свои чувства, она вылезла оттуда и фыркнула на Сесса, который взирал на нее, как на горгону Медузу. Пожалуй, лучше его умыть, сказала она и безотлагательно принялась за дело.

Мы бы подумали, что это временное умопомрачение (может, в своем ослеплении она ошибочно приняла его за другую кошку?), если бы не тот факт, что с тех пор стоило ей только уловить легчайшее дуновение Бель, как она немедленно набрасывалась на Сесса.

Однажды мне пришлось снести ее с холма за коттеджем, совершенно вышедшую из себя от ярости. Уловив запах Бель на кусте можжевельника и увидев – что было еще хуже, – как Сесс заинтересованно к нему принюхивается, она прыгнула на своего товарища с неистовством исполнителя танца парижских апашей ^[34]. Я их разняла. Но она снова ринулась на него, и тогда я подхватила Сесса на руки. Она Его Убьет, проинформировала Шебалу нас, когда на миг оказался на земле. Сесс, который всегда напрочь замолкает в моменты стресса, впился когтями мне в плечо и приготовился броситься прочь. Я не могла управиться с ними обоими, поэтому отпустила его и схватила Шебалу. Она в два раза его меньше, и держать ее легче. Крепко держа ее за задние лапы и за шкирку, я побежала вниз по склону, зовя Чарльза.

– Что такое? Гадюка? – появился он из кухонной двери, сжимая в руке кочергу. Фред Ферри, как всегда, проходил мимо по переулку.

– Сесс! – закричала я. – Шебалу набросилась на него, и он истекает кровью. Я принесла ее обратно, чтобы их разделить, но мне пришлось оставить его там!

Чарльз бросился за ним. Я знала, что он думает. С тех пор как мы потеряли Сили, мы никогда не оставляли кошек одних вне дома, а теперь вот Сесс бродит где-то один с поводком, что само по себе опасно, и бог знает с чем он может столкнуться.

– Как далеко ты его оставила? – спросил Чарльз, торопливо отпирая калитку.

– Не пойму, о чем вы паникуете, – лаконично сказал Фред. – Вон он идет позади вас.

И точно, держась от меня и Шебалу на расстоянии, за нами двигалась удрученная фигурка. Испуганный, брошенный, быть может, думающий, что нам не нужен, он тем не менее повиновался единственной мысли – держаться вблизи. Никогда ни один из сиамцев, что отдали нам свои сердца, не любил нас так преданно, как Сесс.

Что было, конечно, очень хорошо, но у него не хватало куска уха, и Шебалу еще ударила его в нос, из которого текла кровь. «Зачем ты это сделала?» – спросила я ее, когда мы были уже дома. Я? – пожала плечами Шебалу, теперь уже спокойная, как квакер. – Это все он виноват. Зачем поощрял ту, другую кошку?» Шебалу подошла к нему, окинула взглядом и пригладила языком его растрепанную шубку. Вот он и опять как новенький, сообщила она нам.

Надолго ли при таком обращении? Однако в марте у нас случилась неделя сильного снегопада. Снегопад не позволил Бель приходить. Наши двое редко выходили на воздух. Когда же выходили, то было это на твердой утрамбованной дорожке, с которой чужой кошачий запах выдохся. Шебалу забыла о Бель, и Сесс опять мог вздохнуть спокойно – чего нельзя было сказать о нас, остальных.

Прогноз погоды обещал сильный снег над Западными горами, то есть у нас. Это объясняло, почему наши скворцы прибыли накануне, на семь недель раньше обычного. Они гнездились на нашей крыше каждый год – там были для них входные отверстия под черепицей над сточным желобом, – и они вселялись, словно мигрирующее племя краснокожих. Мы слышали, как они шуруют там, наверху, то затевая потасовку в одном углу, то спариваются в другом, то протестуя, когда с трудом протискиваются через узкие щели. Больше других шуму создавал, как и в предыдущие несколько лет, один скворец, которого мы отличали от других, потому что где-то он научился свистеть, как восхищенно свистит парень при встрече с красивой девушкой.

– Если бы вы заделали эти дыры, – говорил нам каждую весну старик Адамс, – они бы не лазили туда и не раздирали вам крышу.

На самом деле мы бы не выгнали их ни за что на свете. Это место было их гнездовьем долгие годы. Но один-два из них действительно стучали, словно паровой молот. Они начинали рано на рассвете, и я лежала на кровати, прислушиваясь и спрашивая себя, что они там делают. Расширяют свою жилплощадь? Они определенно не могли с такой скоростью ловить насекомых, разве что стропила были изъедены древоточцем… Я будила Чарльза, чтобы он послушал. Он говорил, что если балки настолько сгнили, скворцы уже не имеют большого значения, затем переворачивался на другой бок и засыпал. Я продолжала слушать. То и дело раздавалось пронзительное «Виии-ю», как будто кто-то говорил «Вот и доигрался!»…

Это, однако, было нормальным поведением в период размножения. За день же перед снегопадом было по-другому. Скворцы прилетели, пошумели немного, как если бы распаковывали чемоданы. Слышались махание крыльями, короткие стычки и пронзительные взвизгивания. Господи, как этот дом еще не развалился? Затем они вдруг успокоились, словно ждали чего-то, – и через сутки повалил снег.

Он начался ночью. Все в Долине мирно спали, зная, что машины наверху, на ферме. Мы все слышали прогноз погоды, а мисс Веллингтон все равно всем позвонила и потом стояла у своей калитки, провожая взглядом машины, которые одна за другой поднимались на холм. В семь часов на следующее утро телефон зазвонил снова.

– Неужели опять она? – сказала я. И это действительно была она. Обзванивала всех нас по очереди, чтобы сообщить, что деревня отрезана. Возле фермы намело сугроб, как раз на главной дороге, – она уже выходила, чтобы на него взглянуть. Она ужасно обеспокоена. Никто не сможет добраться до работы. Не следует ли нам встать завтра пораньше и постараться прокопать проход?

Своим мысленным взором она, очевидно, уже видела, как все мы дружно роем изо всех сил, словно рабочие в соляных копях. К девяти часам докапываемся до главной дороги, а те, кто работает в городе, к десяти будут сидеть за своими письменными столами. Сочетание всех героических поэм и историй о почтальонах и полярниках. Чего она не предусмотрела, так это что до главной дороги было добрых полмили, а снегу намело высотой с живую изгородь. Даже при помощи слонов мы не могли бы пробиться сквозь такую массу. Ничего не оставалось, как только ждать бульдозер.

Впрочем, поскольку имелись более важные дороги, чем наша, нам пришлось ждать несколько дней, хотя мисс Веллингтон каждое утро звонила в совет, как если бы мы были Мафекингом ^[35]. Тем временем, отрезанная от внешнего мира, не имея возможности выехать, остальная часть жителей деревни обратила свои умы к другим занятиям. Мужчины пилили дрова. Женщины пекли хлеб, потому что булочник не мог к нам пробиться. Дети появились с санками. Люди помогали друг другу расчищать собственные дорожки. Мисс Веллингтон, повязав поверх шляпы шерстяной шарф и надев гигантские ботинки, усердно помогала всем. Когда мы с Чарльзом отправлялись вверх по склону, чтобы попробовать пробиться в деревенский магазин за молоком, она энергично скоблила дорожку углового дома. Когда часом позже мы шли домой, совершив переход через сугробы, высившиеся, точно ледяные пещеры, и замерзшие пространства, похожие на просторы Антарктиды, мисс Веллингтон скребла уже возле «Розы и Короны», явно стараясь подать пример.