Кошачьи проделки (сборник)  - читать онлайн книгу. Автор: Дорин Тови cтр.№ 34

К примеру, коплендовская салатница ^[26], принадлежавшая бабушке Чарльза, стоявшая на одном из широких подоконников… Она исчезла из семейного наследия, когда у нашей первой сиамской кошки Саджи появились котята и наши друзья, которых мы пригласили на них посмотреть, принесли с собой своего собственного сиамца Джеймса.

До тех пор Саджи и Джеймс были лучшими друзьями. Она гостила у него котенком, пока мы были в отпуске, и со снисходительным видом старшего брата он обучал ее раскапывать ямки в саду (прежде она думала, что вместо этого надо пойти домой и воспользоваться туалетным лотком); учил залезать на деревья (в мгновение ока взлетала она вверх и спускалась обратно, точно некий взбудораженный пух, тогда как он безнадежно отставал по пути); да и вообще учил добавлять толику сиамского разнообразия к рутине повседневной жизни… К примеру, эта парочка решила, по собственному желанию, спать вместе в корпусе от проигрывателя пластинок, чье содержимое было отправлено в ремонт. Сидящие в столовой за ужином гости вдруг видели, как из отверстия, где должна была располагаться вертушка, внезапно появляются две сиамские головы: одна – большая, темная и мрачно созерцательная, другая – маленькая, голубая и эффектно косоглазая. По словам хозяев Джеймса, впечатление было ошеломляющее. Не раз в результате какой-нибудь гость промахивался ложкой мимо рта.

Принеся к нам домой Джеймса, друзья подумали, что Саджи будет приятно его увидеть, и когда они встретились в саду, так оно и было. Лишь войдя в дом, более крупный и задиристый из ее котят, Соломон, зашипел на него, возвещая: «Смотрите все, он пришел нас похитить», – тут-то и началось. Саджи, в своей роли преданной матери, укусила Джеймса, кто-то укусил хозяйку Джеймса… в последовавшей бурной схватке мы так толком и не разобрали, кто именно, хотя в какой-то степени были уверены, что это была также Саджи, поскольку Джеймс, кажется, был слишком занят, спасаясь бегством по занавескам… Ну и коплендовская салатница оказалась на полу, вдребезги разбитая.

Это было первое из наших сокровищ, которое пошло прахом. Кувшин из бристольского синего стекла и стоявшая на бюро фарфоровая фигурка бретонской пряхи отправились следом в ходе кошачьей гонки по комнате, задуманной Саджи в качестве физзарядки для своих котят. То, что именно она стояла за этой идеей, было очевидно из того факта, что, услышав нечто похожее на сигнал к началу кавалерийской атаки, мы прибегали посмотреть, что сможем спасти. В это время Саджи стояла на углу валлийского буфета, с головой, выставленной, как у инструктора по плаванию, и своим хриплым сиамским сопрано побуждала котят Бежать Быстрее, мол, при Такой Скорости они никогда не поймают мышку и не вскочат на настольную лампу. И не страшно, если они ее опрокинут: старина Чарльз всегда сможет ее починить.

Кувшин он починить не смог. Тот полностью разлетелся и уже не подлежал починке. Чарльз действительно склеил статуэтку бретонской пряхи, у которой отлетела голова. Загвоздка, однако, была в том, что пряха сидела, внимательно склонив голову над своим веретеном, одетая в высокий и тяжелый головной убор. Будучи приклеенной на место, она хорошо держалась в нормальную погоду, но когда шел дождь или с холма наползал туман, как часто бывает в нашей части страны, клей размягчался (это было до того, как изобрели водостойкие смолы), и голова под действием собственной тяжести отваливалась.

Мы вполне привыкли приклеивать ее вновь и вновь, и, право же, нас это не расстраивало. Пришел день, однако, когда мы взяли в дом помощницу. Я в то время работала на полную ставку, и иметь кого-то, кто бы убирал дом, было чудесно. Полы блестели, медь сияла, приятно было возвращаться в такой чистый дом. К сожалению, порадовав наши сердца всего несколько недель, мисс Пирсон сказала, что ей не нравится находиться в коттедже в одиночестве, она привыкла с кем-то поговорить. На мой вопрос, не подходит ли ей компания кошек (Соломон был особенно разговорчив), она сказала, что в этом-то отчасти и состоит беда. Она работала себе в полной тишине, как вдруг раздался этот ужасный вопль. Когда ее сердце немного унялось и она смогла обернуться, то в дверях стоял он и смотрел на нее.

Соломон действительно имел склонность наблюдать за людьми. Зная его заботу о своем желудке, можно было предположить, что он просто старался убедиться, не ест ли никто и ничего у него за спиной. Но я прекрасно понимала, что для человека постороннего зрелище орущего сиамца, неожиданно нарисовавшегося в только что пустом дверном проеме и сидящего прямо, как столбик, с видом кошачьего Фу Манчу ^[27], могло и отпугнуть. Тем более что выражение на его морде говорило: а вам и невдомек, что именно я подсмотрел перед тем, как вы меня заметили…

Я объяснила, что Соломон любит наблюдать за людьми, а его завывание было всего лишь разговором – он, вероятно, спрашивал, что будет на ужин и нет ли у нее при себе случайно печенья. На следующей неделе у фарфоровой бретонки отвалилась голова. Это случилось, пока мисс Пирсон была на другом конце комнаты, протирая каминную полку. Она так и приросла к месту, рассуждая, что это, вероятно, проделали духи (похоже, она не догадалась, что голова была приклеена, а я не догадалась ей рассказать). И в это время от двери для довершения эффекта донесся этот леденящий душу кладбищенский вой…

Как обычно, она ушла до нашего возвращения, но вечером вернулась, чтобы поговорить. Сказав о том, что знает – мы ей не поверим и сочтем, что это она разбила украшение. Но не поэтому уведомляет нас о своем увольнении. Когда дело дошло до того, что у нас, помимо сиамских кошек, водятся еще и духи…

Напрасно мы угощали ее шерри и объясняли, что фигурка давно была разбита. Ее нервы больше не выдержат, сказала она. Она уходит работать на грибную ферму.

Так она и сделала, присоединившись к счастливой компании местных дам, за которыми поутру приезжал на пустырь частный автобус и увозил в расположенную за три мили деревню. Там, срезая грибы под музыку в длинных рядах парников, они могли беседовать друг с другом без всяких привидений, сиамских котов и чужой наводящей жуть неразберихи, чувствуя себя такими же эмансипированными и продвинутыми, как их городские сестры. Домой они возвращались после обеда, будучи на несколько фунтов богаче, да еще и с сумкой грибов на ужин своим мужьям. Поскольку было невозможно найти замену мисс Пирсон (все работали на грибной ферме), я опять стала выполнять домашнюю работу сама, и состояние коттеджа неуклонно покатилось вниз.

Соломон разодрал дыру в ковровой дорожке на лестнице. Усердно трудясь в холле, его сестра Шеба (после смерти Саджи мы оставили у себя их обоих) превратила кресло, крытое меховой шкурой, в замшевое. Оба они, словно маятники в часах с кукушкой, раскачивались на шторах и гонялись по бледно-зеленым чехлам стульев в гостиной, пока те не стали скорее серыми…