Обещание лорда Лорейна - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Бикон cтр.№ 43

– В конце концов, мы ведь женаты, – вызывающе сказала она, поняв, что долгие годы одинокого самоотречения делают женщину куда откровеннее в выражении ее самых интимных желаний, чем в семнадцать лет.

– Да, женаты, но кто позволил тебе выставлять себя напоказ и соблазнять меня, подобно гурии? – поддразнил он, приподнимаясь на локте, чтобы воспользоваться ее приглашением и рассматривать каждый изгиб ее тела.

Калл и наслаждалась его жадным вниманием: она снова любима после стольких лет, которые она провела в одиночестве и застегнутой на все пуговицы. Чтобы забыть о том, что его нет рядом на ее узкой кровати, забыть об огромной пустоте в ее сердце, она иногда садилась писать за полночь.

– Гидеон, я скучала по тебе… мне недоставало вот этого – тебя рядом со мной. Иногда я думала: лучше мне умереть, чем влачить жалкое существование без тебя.

– Не надо, Калли, я этого не вынесу, – хрипло ответил он и отвернулся.

– Прости, это было глупо, – возразила она самой себе и постаралась успокоить его дрожь, хотя он отстранялся, будто стыдясь того, что она может заглянуть в его душу.

– Ты не понимаешь, – прохрипел он, как будто половина всех демонов ада сидели у него на плечах и сводили его с ума. – Ты не знаешь, – добавил он едва слышно.

– Прекрати, – приказала она.

Потом улеглась рядом с ним. Как хорошо лежать и слушать, как дождь за окном падает на пересохшую землю, и кажется, что остальной мир остался далеко-далеко.

– Скажи, Гидеон, что тебя мучает? Сейчас я должна все знать. Темные пятна тайны не встанут между нами, ведь отныне мы будем вместе везде, во всем. Разве ты не понимаешь, что мы не имеем права рисковать? Мы не должны скрывать друг от друга наши мысли и сомнения! – Потрясенная, Калли догадывалась, какие эмоции бушуют в нем. Она посмотрела на него в упор. Реальная угроза их браку как будто ожила и приводила ее в ужас. – Послушай меня, глупец! – сухо продолжала она. – Пойми же, ты меня пугаешь!

– Если я тебе скажу, ты не захочешь, чтобы я оставался рядом с тобой, – сказал он, прилагая огромные усилия к тому, чтобы не отводить взгляда.

– Ты занимался тем, чем мы занимались сейчас, с другой женщиной, да? – тихо спросила она и почувствовала укол ревности в сердце.

– Нет! – выдохнул он и посмотрел на нее так серьезно, что она ему поверила. Уголки его губ дернулись, словно в улыбке, и он продолжал предостережение: – Во всяком случае, с тех пор, как мне было шестнадцать, но даже тогда это не могло сравниться с тем, что было у нас сейчас.

– Когда-нибудь я выведаю у тебя все подробности, а потом… лучше ей жить на другом конце света, а ты торжественно пообещаешь, что больше к ней не прикоснешься, – пригрозила она, однако ужасная грусть никуда не делась: ведь он по-прежнему не впускал ее в свои мысли.

Она видела в его глазах то же мрачное выражение после того, как они потеряли дочь, и поняла, что тогда была настолько поглощена собственным горем и отчаянием, что не понимала, что он тоже страдает. Каким чудесным отцом он стал бы для их девочки, если бы ему дали такую возможность!

– Как будто я могу желать кого-то, кроме тебя, – вздохнул он, как будто прощался с прекрасной фантазией о том, что они снова вместе и готовы признать, что по-прежнему любят друг друга.

– Рассказывай, Гидеон! – тихо потребовала она.

– Ты снова меня возненавидишь.

– Я никогда не ненавидела тебя! Даже во мраке отчаяния я по-прежнему тебя любила, – призналась она севшим голосом и храбро не отвела взгляда, выражавшего все ее чувства к нему, прежние и теперешние. – Будь мы тогда старше, мы бы поняли, что нам нужно лишь немного времени, чтобы наш мир снова пришел в норму. Мы хорошо жили бы вместе, несмотря на горе, если бы не вмешалась моя проклятая тетка, а я не оказалась такой легковерной, что вовремя не рассмотрела ее сущность… Какая же я была дура!

– Нет-нет, любимая, что ты, – возразил он и помолчал, словно собираясь с силами для последнего и самого важного признания. – Дураком был я. Я просто не справился с переживаниями и не мог по-прежнему смотреть тебе в лицо, когда знал, что ты права, а я чудовище, – с глубоким вздохом признался он, как будто был уличен в тяжком преступлении.

– Сейчас я бы не стала обвинять тебя в том, что ты не хотел жить с женщиной, настолько обезумевшей от горя, что ей трудно было ужиться даже с самой собой. Гидеон, не забывай: я сама прогнала тебя.

– Тогда я не мог смотреть тебе в глаза, и я даже сейчас не уверен, что достоин второй попытки, – с болью в голосе произнес он.

– Как ты ошибаешься! – пылко возразила она. Калли охватил трепет, в ней снова проснулось желание. Она не скрывала, что снова хочет его, что бы он ни сказал. – Гидеон Лорейн, не смей ставить меня на пьедестал! Я не богиня, которой нужно поклоняться, и не скромная святая, которую нужно почитать и не трогать! Я женщина и могу ошибаться! Говори!

– Отлично, но предупреждаю: когда я все тебе расскажу, ты, возможно, захочешь бежать от меня.

Она раздраженно покачала головой, не давая ему отодвинуться ни на дюйм.

– Когда мне сказали, что Грейс умерла, я… испытал такое облегчение – мне показалось, что я вот-вот упаду в обморок, – признался он еле слышно, и она не узнала его голоса. – В той комнате, где ты рожала нашего ребенка, вдруг стало очень тихо, и я сразу понял: что-то пошло не так. Калли, ведь сначала я едва не сошел с ума, потому что решил, что умерла ты.

Он смотрел на нее будто в ожидании смертного приговора.

– Я хотел кричать, плакать и спорить с ангелами из-за нашей маленькой девочки – ее жизнь закончилась, не успев начаться. И все же, узнав, что ты жива, я едва не ослеп от облегчения и радости! Мне даже сказали, что все прошло достаточно легко для первых родов, и я радовался, что ты не сильно страдала. Потом ты была такая тихая, печальная, совсем не похожая на мою Калли, – а я в ту ночь на коленях благодарил Бога, который оставил мне тебя. Я заплатил за тебя ужасную цену, Калли, но я заплатил ее добровольно.

– Ах, Гидеон. – Когда она вспомнила тот день, ее глаза наполнились слезами. Она живо представила себе страстного и страдающего молодого человека, но ощутила лишь сочувствие его мятущейся душе. – Ах, любовь моя. – Она обхватила руками его лицо и заглянула ему в глаза, хотя они наполнились слезами. – Сколько мы всего напутали, верно? – прошептала она.

– Не спорю, – негромко ответил он, хотя по-прежнему выглядел как человек, который подавляет мучения, как будто он еще ожидал, что она отвернется от него и признается, что не в силах с ним жить.

– Гидеон, если бы тогда опасность грозила тебе и мне пришлось выбирать, я бы думала то же самое и чувствовала то же, что и ты. Сейчас все это не имеет для меня значения, но тогда меня заставило отвернуться то, что я не могла вынести мысли о жизни без тебя. Конечно, дело не в том, что я недостаточно тебя любила, но чувство было таким глубоким и, казалось, таит такую опасность, что я решила: лучше потерять тебя тогда, сразу же, чем жить всю жизнь, страшась каждую минуту, что мы будем врозь. Ты и понятия не имеешь, как ожесточенно я ненавидела всех хорошеньких женщин, на которых ты смотрел, как страшилась соблазнительных жестов или взглядов, которые наверняка будут направлены на тебя, когда ты придешь в себя и начнешь жить отдельно от меня. Я была трусихой, Гидеон. Лучше было сразу потерять человека, который вместил в себя весь мир, чем постоянно рисковать и жить в страхе до конца дней, приводя тебя в бешенство своей огромной любовью.