Утешение в дороге - читать онлайн книгу. Автор: Шиван Доуд cтр.№ 18

Я застонала. Повсюду мертвецы в ящиках. Совы. Страус. Лиса. Кто-то ведь убил их и превратил в чучела, и это подло. Мертвые должны гнить в земле, как заведено природой. Выдра с большими темными глазами шлепала по фальшивому подлеску и воде, как живая. Я представила себе, как она шарила по лесу, выискивая добычу, рыла землю, а кто-то подошел и пристрелил ее в голову, как это делают с тюленями в Арктике. Это ли не жестокость?

Я остановилась перед древним динозавром с массивной кистью и большим шипом на первом пальце, чтобы убивать своих врагов. Каким стал бы мир, подумала я, если бы у людей были такие же смертоносные шипы? Наверное, поубивали бы друг друга, и последний человек на земле умер бы от старости, не оставив после себя потомства. Тогда, возможно, выдры и тюлени бегали бы в свое удовольствие и мир изменился бы к луч-шему.

Затем я увидела странную будку с занавеской вместо двери. ФЛУОРЕСЦЕНТНЫЕ МИНЕРАЛЫ. За занавеской было темно, на полках лежали груды камней, и рядом располагались кнопки, включающие подсветку. Камни, конечно, мертвые, как и все в этом музее, но они мерцали подобно драгоценностям, а драгоценности я обожаю. Молочно-белый. Лиловый. Серебристый. Янтарь, как кольцо моей мамы. Я подумала о том, как их выкапывают из земли, делают из них украшения за миллион долларов, которые вызывают восхищение у всего мира, особенно если их носит Грейс Великолепная. Я могла бы часами смотреть на эти камни, но буквально следом за мной в будку вломилась толпа детей. Они завизжали, как будто обнаружили машину времени. Только они не утруждали себя созерцанием камней, просто шныряли туда-сюда и баловались подсветкой. Все, кроме одного серьезного парнишки в круглых очках. Он приподнялся на цыпочках, так что оказался вровень с моим локтем, и приклеился носом к стеклянной витрине, внимательно читая надписи. Другие дети вскоре заскучали и исчезли, но он словно прирос к месту. Мы вместе смотрели на камни.

– Клёвые они, – сказала я. – Правда?

– Как будто из космоса, – ответил он. На вид лет восьми, но уже с гроздьями винограда в носу.

– О, неужели? – протянула я. – Здесь сказано, что этот из Исландии.

– Может, он упал как метеорит.

– Да ладно.

– Да. – Он повернул голову и впился в меня глазами, увеличенными стеклами очков. – Мы все родом из космоса, – продолжил он. – Каждый атом внутри нас. Мы появились из Большого взрыва.

Я усмехнулась.

– Правильно сделали.

– Инопланетян не существует, – разошелся мальчик. – Потому что мы все инопланетяне. – Он словно читал лекцию студентам своим аристократическим, почти взрослым голосом.

– Если мы все инопланетяне, значит, они существуют, – возразила я.

Он вздернул подбородок, как будто его мысли были слишком велики для его мозга.

– Либо все инопланетное, либо ничего, – заявил он. – А если все инопланетное, тогда ему нечего противопоставить.

– Боже мой, – пропела я и поскребла парик. Через десять лет он будет расхаживать по Оксфорду в балахоне «летучей мыши», выигрывая пачками призы за гениальность. – Слушай, я тебя поняла, – сказала я. – Это вау-виль. – «Вау-виль» придумал Трим, выражая этим словечком крайнюю степень восхищения. Мальчик посмотрел на меня и широко улыбнулся.

– Ты правда так думаешь? – спросил он.

– Ага, – ответила я. – Когда с Марса прилетят зеленые человечки, они окажутся такими же, как мы. И нам с тобой придется сформировать команду встречающих. Мы угостим их пиццей и диетической колой.

Юный Эйнштейн всерьез задумался об этом.

– Не уверен, что первые гости будут с Марса, – сказал он.

– Почему нет?

– Марс – мертвая планета, – изрек он. – Я ставлю на Андромеду.

– Ладно. Пусть будет Андромеда.

Мы кивнули друг другу, оба на одной волне. Потом юный Эйнштейн вдруг снова застеснялся, видимо, вспомнив, что не должен разговаривать с незнакомцами, и уткнулся в стекло, словно от этого зависела его жизнь. Так что я оставила маленького гения и вышла из кабинки, улыбаясь и думая о том, что попался наконец один милый мальчик, и его надо срочно спасать от участи могита.

Дневной свет ламп резал глаза. Я прошла мимо скелета слона в следующий зал. Там царил полумрак и все было забито экспонатами. Я ходила кругами, скользила взглядом по окружающим меня предметам, как это делала в школе. Когда вроде бы смотришь, но не видишь. Отключаешь мысли, водишь глазами и ни о чем не думаешь – так, испускаешь пузыри и флюиды. Они попадают прямо в нос школьным слугам ада. Но как бы я ни старалась, мне не удалось проигнорировать аккуратные надписи на табличках и вещах, которые выглядели так, будто принесены с помойки. В одном шкафу валялась старая веревка – кроме шуток. Музей, где выставляют веревку, производит грустное впечатление.

Среди экспонатов были тотемные столбы, маски и футляры с мумиями. А под витринами стояли ящики, и некоторые из них открывались. Так я обнаружила ящик с магическим скарбом, только он выглядел потрепанным и истлевшим. В другом ящике лежала коричневая фигурка обнаженного мужчины из пчелиного воска с торчащими из глаз булавками. Фу. Вуду. Какая мерзость. Меня чуть не стошнило. Я бы не поступила так и со злейшим врагом. Даже с мелким скунсом Каванагой, который порвал мамину фотографию. Ни с кем. Я быстро захлопнула ящик.

А потом я столкнулась с маской-лицом. На ней выделялись большие пустые глаза и впалые щеки. Контур обрамляли искусственные черные волосы, завитые, как у дурацкой куклы. Я тотчас узнала в ней Дэнни-боя ^[12]. И бросилась вон из этого зала, побежала туда, откуда пришла. Голова кружилась, в воздухе шипели и лопались пузырьки, как будто в нем разливался лимонад. Белые полосы мелькали перед глазами.

Пульсация огней.

Люди.

Эхо.

Черепа.

По пути к выходу я увидела табличку с указателем дамского туалета. Я спустилась вниз и заперлась в кабинке. Усевшись на стульчак, сняла парик. И согнулась пополам от резкой боли в животе. Я прижала веки костяшками пальцев, но перед глазами все равно стояло безумное лицо-маска с кукольными волосами. Она вдруг ожила и превратилась в Мальчика Дэнни. Я не вспоминала о нем целую вечность. Дэнни-бой, человек из моих кошмаров, возвращается в наш дом, как бумеранг, создавая проблемы и сея беду.

Я вспомнила его, как будто это было вчера. Вспомнила, как он вечно задевал головой бумажный шар абажура. Вспомнила его шорты из обрезанных джинсов и теплую клетчатую рубашку – лето ниже пояса, а сверху зима. Угольно-черные волосы, торчащие тысячами штопоров, и глаза, сверкающие яркой синевой. Стоя, не сидя, он уминал смесь из хлопьев и чипсов с такой скоростью, будто к его виску приставлен пистолет. Потом он раскладывал на столе две тонкие белые бумажки и насыпал в них змейками содержимое сигареты. Заметив, что я за ним наблюдаю, он подмигивал мне.