Молочные зубы - читать онлайн книгу. Автор: Зои Стейдж cтр.№ 50

Ханна подумала, что все дети под парашютом могут умереть, напряглась, разозлилась и запаниковала: эти тонкие усики, вполне возможно, доберутся и до нее. Воспитательница отвела ее в туалет, чему она очень-очень обрадовалась, потому что хотела писать. Дома она знала, куда в этой ситуации идти, но не была уверена, как в этом случае нужно поступать в школе.

День выдался тяжелый.

В половине третьего она положила голову на парту. Усадив других ребят, мисс Этвуд подошла к ней и отвела в уголок, где стояло несколько больших мягких кресел. Ханна свернулась калачиком и проспала до тех пор, пока не настало время собираться домой.

* * *

Мама и мисс Этвуд застряли у выхода и обсуждали, как прошел ее первый день. Ей же хотелось только одного: убраться прочь отсюда, домой! Но потом мама напомнила, что сразу они домой не поедут. Их ждала Беатрикс, чуть позже к ним подъедет и папа. Ханна вдруг подумала, что ее привычная жизнь совсем испортилась. Ничего не выйдет. Она старалась как могла, но у нее не было сил проводить так каждый свой день.

В машине мама протянула ей плитку гранолы. Выглядела родительница немного не так, как утром: сделала макияж и надела любимое ожерелье. Ханне это украшение – желтый диск на тонкой цепочке – тоже нравилось. Папа назвал его янтарем, но ей оно больше напоминало леденец из жженого сахара. Глядя на него, она каждый раз испытывала желание сорвать камушек и сунуть в рот.

Отъехав от школы, мама понесла всякую чушь.

– …так здорово, насколько я понимаю, ты…

– Кому-то из них придется умереть.

В зеркале заднего вида она заметила мамины испуганные глаза.

– Что ты сказала, Ханна?

– Je suis Marie-Anne.

Взгляд мамы перебегал с дороги на зеркало и обратно. Сразу она ничего не сказала и лишь сильнее вцепилась в руль. Но ее слова Ханну удивили.

– Excusez-moi, Marie-Anne. Я не расслышала, что вы сказали.

Ее французский звучал искусственно, как у кукол из телепрограммы «Улица Сезам».

Ханна нетерпеливо вздохнула.

– Если ты заставишь меня идти туда снова, я наложу на кого-нибудь заклятие. И один из них умрет.

Мать в зеркале закусила губу, обдумывая, как бы ответить.

– И кто же именно? – наконец спросила она, когда они медленно потащились по Форбс-авеню.

Ханна смотрела на проплывавшие за окошком магазины, велосипеды, туфли и мороженое. Хороший вопрос. Идея наложить заклятие на парашют и превратить его в медузу, на которую он был так похож, чтобы она за один раз сожрала весь класс, всех восьмерых, была очень неплоха. С ними могли погибнуть и какая-нибудь учительница с парой воспитательниц.

– Я буду убирать их по одному, – ответила она, – и вина за это будет лежать на тебе.

– Если ты в конце концов окажешься в тюрьме, я в этом виновата не буду. Ведь именно так происходит с теми, кто причиняет другим зло.

– Тюрьма меня не остановит.

– Хорошо, если тебе так хочется… Хотя лично мне кажется, что школа все же лучше тюрьмы.

Мама отвечала совсем не так, как ожидала девочка. Перебрасываться с ней фразами было даже почти хорошо, но пора ставить точку. Мари-Анн исчезла, и лицо Ханны приняло невинное, безразличное выражение.

– Послушайте, Мари-Анн, мне очень хотелось бы узнать, как вы накладываете заклятия. Вам нужен для этого большой чан, какой-нибудь котел? Жабы, летучие мыши, глазные яблоки?

Вот дура. Ханна пропустила ее слова мимо ушей. В них не было никакого смысла. Мама понятия не имела, что такое быть настоящей ведьмой.

Родительница предприняла еще несколько попыток продолжить разговор. Ханна тыльной стороной ладони стерла с подбородка капли сока и слизала их. Мама по-прежнему говорила сама с собой: бу-бу-бу, бу-бу-бу – как сумасшедшая.

* * *

Беатрикс жила в большом доме в конце улицы. Они подошли к боковой двери, где красовалась прямоугольная вывеска с ее фамилией и набором ничего не значащих букв. Под ней располагалась кнопка дверного звонка. Сначала ее нажала мама, потом – Ханна, потому что ей так захотелось.

– Мы, пожалуй, слишком рано, – засомневалась родительница, сверяя на телефоне время.

На пороге с улыбкой появилась черноволосая и костлявая, словно насекомое, женщина старше мамы.

– Мы, похоже, рановато, – сказала мама в привычной для нее нервной манере.

– Нет-нет, ничего, входите.

Прозвучала еще пара фраз, как и положено при первом знакомстве. Ханна на женщину даже не взглянула, и так зная, что ее зовут Беатрикс. Они прошли по холлу, и доктор объяснила, что если бы была занята, то просто позвонила бы им и попросила посидеть на стульях у двери, пока она не выйдет. Потом проводила их в комнату без окон, которая была забита всевозможными игрушками. Игры на полках. Принадлежности для рисования и рукоделия на небольшом столике на колесиках у стены. Посреди красовался еще один столик, низенький, вокруг которого стояли маленькие стулья. На полу были разбросаны мягкие игрушки и огромные картонные кубики. У одной стены стоял диван, обтянутый голубой тканью, на противоположной стене висело большое зеркало.

– Как думаешь, ты найдешь здесь что-нибудь, чтобы себя занять? – спросила Беатрикс.

Ханна вошла в комнату и посмотрела по сторонам. Неплохо. Приятные цвета, есть с чем поиграть и никаких детей.

– Я буду в соседней комнате разговаривать с мамой – вон там, по ту сторону зеркала. Поэтому если одна из нас тебе понадобится, просто махни рукой, и мы тебя увидим, договорились? А пока поиграй здесь несколько минут сама, хорошо?

Наконец Ханна осталась одна. Она нашла на полке коробку «Лего» и положила ее на стол. Дверь закрылась, и впервые с самого утра стало тихо. Беспокойный и визгливый день – цвета, гам, слова и люди – медленно исчез, словно лист белой бумаги под лужицей синих чернил, и сердце девочки вернулось к нормальному ритму. Мягкие толчки вместо оглушительных ударов.

«Лучше, лучше, лучше», – молча спела она, ее язык подрагивал, словно у змеи.

СЮЗЕТТА

В уютном кабинете было единственное окно, обрамленное двумя гигантскими комнатными растениями. Беатрикс зашла за стол, задернула шторы и погрузила комнату в полумрак. Потом подняла жалюзи, за которыми скрывалась игровая комната. Они увидели Ханну, которая собирала конструктор, чем так любила заниматься в кабинете Алекса. Он не имел ничего против, когда она разбрасывала там по всему полу кубики.

Беатрикс опять обогнула стол и устроилась в уголке, придававшем всему помещению вид гостиной. Сюзетта села на диван рядом с яркой декоративной подушкой. Обстановку дополняли два мягких кресла, декоративный журнальный столик и чаша, наполненная зеленовато-желтым хризобериллом, известным как «кошачий глаз». Стены украшали акварельные рисунки, в основном пейзажи с деревьями и лазурными водоемами.