Приговорен к расстрелу - читать онлайн книгу. Автор: Петр Патрушев cтр.№ 34

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Приговорен к расстрелу | Автор книги - Петр Патрушев

Cтраница 34
читать онлайн книги бесплатно

Обосновавшись в лагере, я понял две вещи: надо вырваться отсюда как можно скорее и надо учить английский язык. Турки не ожидали, что кто-то из нас захочет остаться в Турции. Нам не разрешалось работать. У нас не было документов. Фактически мы были персона нон грата.

Я обратился с прошением об иммиграции в страны, которые тогда принимали мигрантов. Подача заявлений на визу предпринималась по нашему поручению Всемирным Советом церквей и Католической службой помощи. Я обратился за визой в Швецию, Австралию и США.

Мы в значительной степени были отрезаны от мира. Но в скором времени я нашел источник новостей с Родины. Один человек, с которым я познакомился через православную церковь в Стамбуле, продавал русские газеты и журналы. Вначале я начал читать, а потом и писать статьи для эмигрантской газеты «Посев», издаваемой в Мюнхене, в Западной Германии. Я написал статью, озаглавленную «Не могу молчать», где описал пережитое мною. Это была одна из первых статей на тему о психиатрических злоупотреблениях, когда-либо публиковавшихся очевидцами в период после второй мировой войны. Описывал подробно и истории о пересечении границы, услышанные от людей, встреченных мною в Левенте.

Приговорен к расстрелу

За английский я взялся всерьез. Слушал передачи по старому приемнику Би-Би-Си. Вначале я понимал только название радиостанции и время. Словарей не было. Лежала стопка комиксов на английском языке и «Диалоги с Сократом» Платона в бумажной обложке. Единственный человек, который в лагере знал английский, был доктор Тенков, болгарский интеллигент, который бежал в Турцию, переплыв реку. Он стоял выше всех нас по положению: имел родственников за рубежом, говорил на нескольких языках, безупречно одевался и, казалось, пользовался уважением даже у турецких властей и Решат Бея. На какое-то время Тенков стал моим живым словарем.

Однако по мере улучшения моего материального положения в связи с регулярными поездками в службу помощи, я смог позволить себе роскошь посещать магазин иностранных книг в Стамбуле. Там не было словарей с русским языком, но нашелся двухтомник английского в картинках, который стоил недорого и оказался для меня бесценным. Он позволял мне изучать английский язык напрямую, без перевода на русский. Я занимался днем и ночью и вскоре уже мог читать простые предложения. И продолжал регулярно слушать Би-Би-Си, чтобы улучшить произношение.

Наконец, пришел день, когда я смог подойти к доктору Тенкову и на ломаном английском попросить у него на время «Диалоги с Сократом». Он был так изумлен, что отдал книгу без возражений.

Мой начальный словарь представлял собой разнородную смесь из всех этих источников. Все, что следовало мне сделать, — собрать их воедино. До сих пор помню выражение на лице голландского священника, с которым я заговорил на одной из встреч, организованной для нас. Впервые я опробовал свой английский именно на нем. Словарный запас, приобретенный из комиксов о Микки Маусе и диалогов с Сократом, да еще с русским акцентом, должно быть, звучал потешно.

Второй мой экзамен случился, когда милый мистер Базалджет и социальный работник, голландка Ида, служившая под эгидой Всемирного Совета церквей, организовали посещение нашего дома группой из стамбульской иностранной колонии. Я пытался говорить с Идой по-английски, но выяснил, что она говорит по-немецки, и с неохотой перешел на свой хоть базовый, но надежный немецкий, к ее нескрываемому облегчению.

Возглавлявший группу священник приехал в сопровождении стайки пожилых прихожанок, которые захватили с собой пару молодых женщин, принадлежащих их конгрегации. Это оказалось ошибкой. Здоровый увалень по имени Драгне, который, как я сильно подозревал, спасался от болгарского правосудия, все время ходил к себе в комнату, чтобы набраться куража от жуткой смеси, которую мы научились делать, добавляя сахар в дешевое турецкое вино и оставляя бродить на несколько дней. Будучи в подпитии, он, наконец, попытался заставить одну из молодых женщин танцевать с ним. Она благоразумно отказалась, после чего он начал ее лапать. Произошла всеобщая сумятица, когда мы старались сначала отвлечь Драгне, а потом, потерпев неудачу, усмирить. Пожилые прихожанки и молодые женщины были удалены из дома священником, который потерял в этой свалке туфлю.

Между тем Решат Бей бегал вокруг, угрожая лишить жильцов, которые «оказались такими нецивилизованными дикарями», всех привилегий. Мистер Базалджет и Ида тихонько удалились. Первый эксперимент с «открытым домом» окончился неудачей.

Однажды я заметил, что за мной следят. Сначала думал, что это турецкие органы безопасности. Но когда Ида попрощалась со мной на центральной площади, где я садился в автобус до Левента, ко мне подошел мужчина чуть больше сорока лет, широкоскулый, с проницательным, но вовсе не враждебным, как мне показалось, взглядом и несколько театрально произнес на ломаном английском: «Если вы будете продолжать писать ваши статьи, вашей семье будет плохо».

Я пристально посмотрел на него. У него был безошибочно узнаваемый славянский акцент. Я ответил ему по-русски: «Я сбежал из России, потому что не хотел жить в страхе. Я не перестану писать».

Человек добавил, все еще по-английски: «Тогда мы вас убьем». Потом быстро скрылся в толпе.

Об этой встрече я рассказал Решат Бею. Он поговорил с турецкой полицией, и они велели держать их в курсе. Турки, казалось, не очень-то беспокоились о моей безопасности. В то время я не знал, что суд Грузии приговорил меня заочно к смертной казни по обвинению в измене родине. Позже друзья-эмигранты сказали мне, что я все сделал правильно. Поддайся я шантажу, КГБ продолжал бы давить на меня и моих родственников. Им очень не нравились мои статьи в «Посеве», но они уже были опубликованы и причинение мне какого-либо вреда вызвало бы скандал.

МАДАМ ПАВИОЛЛИ

Мадам Павиолли была руководителем Католической службы помощи в Стамбуле. Эта богатая итальянка лет пятидесяти с лишним, с обширными связями в Риме и в Стамбуле, арендовала небольшой особняк в одном из роскошных пригородов. Я заметил, что мадам начала довольно часто приглашать меня и Николая к себе домой, возить на обеды и осмотры достопримечательностей. Вскоре стало очевидно, что она проявляет интерес исключительно к Николаю, но так как тот говорил только по-русски, а мадам Павиолли владела «всего лишь» итальянским, английским и французским языками, меня приглашали как переводчика. Другой причиной моего присутствия на этих свиданиях было желание мадам придать их альянсу благопристойный вид невинных встреч с парой находящихся в трудном положении беженцев.

Мы обедали в дорогих ресторанах и разъезжали в черном «Мерседесе» мадам Павиолли. Николай неизменно выбирал в меню самые дорогие блюда, независимо от того, что они собой представляли. Мадам это очень забавляло, и она любовно наблюдала, как Николай и я набрасываемся на еду, подобно голодным волкам.

Обычно все заканчивалось в доме мадам ликерами и десертами. Потом она брала Николая за руку и уводила, говоря, что хочет, чтобы он ее немного поучил русскому языку.

Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, что она безнадежно влюблена. Совершенно невероятный роман полуграмотного русского дезертира и стареющей итальянской матроны вызвал скандальные пересуды в иностранном и дипломатическом сообществе Стамбула. Было очевидно, что это романтическая лебединая песня мадам Павиолли.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию