Право последней ночи - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Ланской cтр.№ 41

Как в этот вечер. Как накануне. Хозяев нет, ребенок предоставлен сам себе, дверь в бассейн приоткрыта, но разве это проблема? Ребенок почти умеет плавать, и он не настолько глуп, чтобы пойти туда в одиночку…

Скорая увезла ее в больницу вместе с телом Ваньки. Лежа на носилках с разбитой головой, Лариса Константиновна медленно трезвела, старательно охала, стараясь не смотреть вправо, на синий пластик с очертанием маленького тельца. Впервые в жизни ей стало страшно, стыдно, но она быстро подавила лишние чувства.

Что тут поделать? Ничего уже не исправишь. Ни-че-го.

Следствие по делу было формальным. Алексею сказали: несчастный случай. Что вы хотите? Да, нянька была пьяна, но вы сами легко отделались, когда избили ее. Если бы она написала заявление, пришлось бы отвечать по всей строгости закона…

Несколько недель Алексей поджидал няньку около дома, сидя в машине и вцепившись руками в руль. И каждый раз, стоило ей показаться поблизости, Алексей с трудом удерживал себя от желания нажать на педаль газа и впечатать эту тварь в стену дома. Представляя, как нянька будет биться в агонии, он растягивал губы в усмешке, чувствуя сладость под ложечкой.

А что вы хотели? Несчастный случай.

Лариса Константиновна заметила слежку ближе к лету, накануне возвращения Ольги домой. Долго провалявшись в больнице, жена уехала в соседний город, к двоюродной тетке, без всяких объяснений, и намеревалась приехать со дня на день. Алексею очень хотелось завершить все, что задумал, до ее возвращения. Ежедневно он уезжал с работы пораньше, наблюдая, как бывшая нянька сына прогуливается уже с другим малышом.

«Наверное, соблюдает свой гестаповский режим», — зло думал он, глядя, как Лариса Константиновна строго качает головой, оттаскивая ребенка — а это оказалась девочка в желтой кофточке с Винни Пухом, маленькая, смешно косолапившая, с яркими бантиками в жидких косичках, — от качелей. Ну как же, качели могут быть опасны!

Интересно, учит ли она эту малышку плавать? А если да, то где? Не в многоэтажке же, пусть даже элитной. Вряд ли здешние квартиры оборудованы бассейнами…

Алексей так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил, как нянька, боязливо поглядывая на него, вдруг решительно бросилась к машине и застучала в стекло. Алексей бросил на женщину деланно-равнодушный взгляд. Нянька была в бешенстве и, судя по всему, не понимала, зачем он тут.

— Послушайте, — свистящим от ярости шепотом сказала Лариса Константиновна, — прекратите меня преследовать, а иначе я обращусь куда следует.

— Обращайся, — равнодушно бросил Алексей.

— И обращусь! Вы что, думаете, на вас управы не найдется? Если вы сейчас же не уедете, я вызову милицию…

— Полицию, — поправил Алексей.

— А хоть и полицию. Знаете, как называется то, чем вы занимаетесь?

— Как?

— Это называется запугивание. И преследование. Без работы меня хотите оставить? Так вот: ничего у вас не выйдет, понятно? Вы… вы знаете кто?

— Кто?

— Вы — террорист. Да-да, точно. Вы самый настоящий террорист. Вот скажите, чего вы, собственно, добиваетесь? А? Чего вы хотите?

Где-то на краю сознания он поразился, что Лариса Константиновна явно не чувствует никакой вины, или, может быть, умело скрывает это. Распалившись, нянька повысила голос, уперла руки в бока и сжала свои бескровные губы так, что те превратились в тонкую линию.

— Я хочу, чтобы ты сдохла, — коротко сказал Алексей.

Только тут до нее дошло. Не сразу, после короткой паузы, во время которой бледность напудренных щек сделалась просто смертельной, с синеватым отливом. Она задохнулась и шагнула назад, схватившись рукой за горло.

— Что… что?

— Сдохла, — любезно повторил он. — Желательно в муках. Я хочу, чтобы ты страдала, как мой сын. Чтобы захлебнулась собственной кровью. Знаешь, зачем я здесь?

Она мотала головой, отступая назад и все еще держась за горло. Оставленная у песочницы девочка с любопытством смотрела на няньку, засунув грязный пальчик в рот. Алексей рывком открыл дверцу машины, вышел наружу и навис над Ларисой Константиновной.

— Знаешь? — почти ласково повторил он. Нянька не ответила, тараща на него наполненные ужасом и слезами глаза. Он усмехнулся и веско констатировал: — Знаешь, падаль. Я ведь тебя, суку, грохну прямо тут, у всех на глазах. Вколочу зубы в глотку, а потом сяду в машину и перееду, туда и сюда… И окна открою, чтобы слышать, как хрустят твои кости.

Она тихо пискнула и осела прямо на землю.

— И мне ничего за это не будет, — сообщил Алексей. — Моего сына в мерзлую землю положили, а тебя, суку, летом закопают. Хотя нет, не радуйся. Нечего будет закапывать, уж я постараюсь.

Впервые за несколько недель его ярость нашла выход. Руки ходили ходуном, и в глазах темнело. Нянька съежилась и даже руку подняла, ожидая первого удара.

— Вы не посмеете, — прошептала она. — Тут люди… Все смотрят…

— И что? — хохотнул он. — Кого это волнует? Скажи, а ты уже придумала, как умрет твоя новая воспитанница? Может быть, она с балкона упадет? Или пальцы в розетку сунет? Сколько ты получаешь за то, что убиваешь наших детей?..

Он уже орал, не сдерживаясь, не думая о том, что на них действительно смотрят. Алексей не замечал ничего, кроме кривившегося лица Ларисы Константиновны.

— Не на-а-а-адо!.. Не на-а-а-адо!.. Замолчи-и-ите-е-е!..

Она уже выла, отползая от него на четвереньках, как краб, размазывая по лицу грязь, и все тянула вперед руку, словно защищаясь или умоляя. Алексей с отстраненным любопытством, будто его это не касалось, посмотрел, не обмочилась ли женщина от страха, но так и не понял. Пятясь, нянька заползла в лужу и, миновав ее, уперлась спиной в дерево, оставляя за собой грязный след. Одна туфля соскочила с ее ноги. Люди во дворе наблюдали эту странную картину, но никто не отважился вмешаться. Потом из окна первого этажа высунулась какая-то старуха и пронзительно закричала:

— Эй! Ты чего это делаешь? А ну, иди отседова, пока я милицию не вызвала!

Напуганная окриком девочка в желтой кофточке вдруг заревела. Взгляд Ларисы Константиновны метнулся к ребенку, но она не отважилась подняться, трясясь от ужаса.

— Иди, — приказал Алексей. — Иди и бойся. Не планируй ничего на будущее. Нет его у тебя.

Лариса Константиновна поднялась, враскоряку, неуклюже, поглядывая на него исподлобья, взяла туфлю, сунула в нее ногу, а потом боязливо пошла прочь, ускоряя шаг, пока не побежала. И только у подъезда вдруг резко изменила траекторию, вспомнив об оставленном без присмотра ребенке. Подхватив девочку на руки, она влетела в подъезд, оглядываясь через плечо, все думая, что кто-то бежит следом. Но Алексей стоял на месте и курил, мрачно смотря на закрывшуюся дверь.

Надо же… Он думал, что ему станет легче. А вот не стало. Ярость сдулась, как воздушный шар, и в образовавшийся вакуум хлынули тоска и осознание собственной ненужности.