Право последней ночи - читать онлайн книгу. Автор: Георгий Ланской cтр.№ 44

— Бывает. Он ведь не знал, что у меня двойная фамилия, а на кафедре я всегда пользовалась одной половинкой.

Алексей хмыкнул. Выйдя замуж, Ольга присовокупила его фамилию к своей, став Тарасовой-Берген, а уже после разрыва целых три года игнорировала фамилию супруга. Преподавая, она представлялась студентам как Ольга Берген. Так что наставивший рога начальнику Филипп действительно не подозревал, что она — та самая Тарасова. Лика этих тонкостей тоже не знала. Она вообще мало интересовалась прошлым Алексея, предпочитая жить в настоящем.

— Не могла мне сказать? — спросил он.

Ольга фыркнула.

— И как бы я при этом выглядела?

— А я как выглядел, когда жил с шалавой?

— Сам выбирал, — устало ответила Ольга. — Значит, такую и хотел. Дай мне сигарету…

Он снова нащупал в кармане мятую пачку, зажигалку и сунул Ольге не глядя, в последний момент сжав ее теплую ладошку.

Держать бы так и не отпускать никогда-никогда…

Она курила, лихорадочно затягиваясь, молчание становилось напряженным и тягостным, но прервать его Алексей решился не сразу, хотя, казалось бы, чего проще? Возьми и произнеси давно выстраданные слова…

— Я в своей жизни только одну женщину хотел, — сказал он с внезапной горечью. — И любил всегда одну. С семнадцати лет. И сейчас люблю, хотя думал, что все кончилось. Дурак я, да? Скажи, дурак?

— Почему дурак? — жалобно прошептала она.

— Потому что надеюсь…

— Тарасов, — назидательно произнесла она деланно-бодрым голосом, насквозь фальшивым, — что у тебя в голове? Это же все стресс, внештатная ситуация, борьба за выживание. Завтра нас спасут, и мы снова разбежимся по своим углам…

Оттого, что она озвучила его собственные трусливые мысли, Алексей вдруг рассвирепел.

— Это не я дурак, а ты дура, если думаешь, что я еще раз тебя брошу!

— Леша, — прошептала она и потянулась к его щеке. — Лешенька…

От ее губ пахло спиртом, медом. Не в силах больше сдерживаться, Алексей едва ли не с рычанием набросился на Ольгу, тиская тело, незнакомое и привычное одновременно, отвечающее на каждое прикосновение с забытой нежностью и страстью. И в голове, гудевшей, как трансформатор, от переизбытка информации и переживаний, вдруг стало восхитительно пусто и легко. Сорвав с Ольги одежду, он торопливо взгромоздился сверху, не давая ей опомниться, и теперь чувствовал ее всю, как раньше, словно не было трех лет одиночества.

Эта женщина снова принадлежала ему без остатка, до самых кончиков волос.

Было жарко, словно колючая вьюга наконец-то смилостивилась и отступила прочь, не выдержав любовного натиска. Перекатившись на спину, он уложил Ольгу сверху, продолжая целовать, мять и тискать. Ее кожа казалась обжигающе горячей, и от прикосновения к ней Алексей покрылся гусиной кожей.

В печи еще горел огонь, и в том, чтобы заниматься любовью на вулкане, была какая-то пикантность. Они так спешили, словно мир готовился вот-вот рухнуть, провалиться в тартарары, и действительно, покачнувшийся мир вдруг стал невыносимо душным. Дышать было все труднее и труднее, вырывающиеся из их ртов звуки походили то ли на стон, то ли на хрип. И на самом пике наслаждения, когда Вселенная подалась навстречу, со всеми несущимися вниз звездами, в сенях что-то загремело, а потом дверь открылась, впуская холод и запорошенного снегом человека с автоматом.

Ноги выше колен уже почти одеревенели, и переставлять их было тяжело. Ванька подумал, что если бы он сбежал в кирзачах, то точно бы остался инвалидом. Слава богу, кто-то много лет назад придумал валенки. Механически передвигая ноги, Ванька жмурился от колючих снежинок, уткнувшись носом в воротник подстежки.

Призрачный огонек, манивший к себе, вдруг погас. Паника моментально накрыла Ваньку тяжелой плитой. Он задохнулся от страха и, не соображая, что делает, помчался вперед. Споткнувшись, упал носом в снег, но, не обращая внимания на боль, поднялся и снова побежал.

— Мамочка, мамочка, — причитал он. — Не надо, пожалуйста!..

В ужасе он обернулся, надеясь увидеть позади горящую скирду, но путь, проделанный им, шел под уклон. Если скирда еще горела, снизу этого не было видно. Вьюга торопливо заметала его следы, словно издеваясь.

Ванька заметался на одном месте, не зная, что делать дальше.

Вперед? Назад? Зачем он вообще вылез из спасительного сена? Зачем ушел с дороги?

Поправка. Зачем вообще сбежал? Из-за Аньки и Димки? Они сейчас лежат в теплой постельке, строят планы, а он замерзает тут, в глуши.

Вперед? Назад? Бегая с места на место, он окончательно потерял ориентир и разрыдался от страха. Нагнувшись, Ванька почти елозил носом по снегу, стараясь разглядеть хоть какой-то след.

Господи, да откуда же он пришел?

Не разбирая дороги, парень побежал, как ему показалось, в обратном направлении, но очень скоро понял, что не поднимается, а спускается, значит, спешит прочь от спасения. Сообразив это, Ванька остановился было, однако тут же споткнулся и брякнулся в снег. Автомат, болтавшийся на спине, больно ударил его между лопаток. Матерно выругавшись, Ванька поднялся и уже было повернул назад, как вдруг впереди увидел нечто непонятное, остроугольное, более темное, чем все вокруг.

Крыша! Это же крыша! Добрался! Добрался!

Спустя несколько минут его радость поутихла. С автоматом наперевес он медленно шел по пустой деревне, озираясь по сторонам. Разбитые, разграбленные дома встречали его пустыми окнами. Уже совсем отчаявшись, он вдруг увидел, как из трубы ближайшего дома вылетел сноп крохотных красных искр.

Ванька не стал стучать. Крадучись, он прошел по двору, поднялся на высокое крыльцо и шагнул в незапертые сени. А потом, сняв автомат с предохранителя непослушными пальцами, рванул на себя дверь.

Тепло.

Это было первым, что Ванька почувствовал. В нос ударил кислый запах старого дома, сырых тряпок, дыма, а еще чего-то съестного, с жирным мясным привкусом, отчего во рту сразу стала скапливаться слюна. Он вспомнил, что ничего не ел с того момента, как выбрался из машины, непроизвольно сделал шаг вперед, но тут же замер, прислушиваясь.

Разглядеть что-то в темноте дома было тяжеловато, однако Ванька сразу понял, что не один. Нечто живое находилось рядом. Оно дышало и пахло человеческим потом. Он покрутил головой, а потом услышал шорох сверху и с перепугу нажал на курок.

Короткая очередь показалась оглушительным громом. Пули ударили в широкие доски деревянных полатей, выбив щепки, а на печи взвизгнули женским голосом.

— А ну, слезайте! — скомандовал Ванька срывающимся на писк голосом. — Слезайте, пока я вам новых дырок в башках не наделал! Ну? Я не шучу!

— Ладно, ладно, сейчас, — ответил мужской голос. — Слезаю.

— Давай.