— Отлично, — произнёс Лайл. — Спасибо, констебль Стоун. А где ваши люди, инспектор? Внизу?
— Всё, как условлено, — ответил Лестрейд. — Двое в кустах, трое — в другой пустой комнате, на первом этаже, почти под нами. Четверо за углом.
— «Вся королевская рать!» — засмеялся лорд Джон. — Сколько же, по-вашему, их явится за этой коробочкой, что на них выпущено столько гончих?
— Чем больше, тем лучше, — заметил Герберт Лайл. — Гончих много, но и заяц больно уж прыток. Кстати, милорд, если понадобится, вы прыгнете со второго этажа?
— На загривок-то Гендону? — глаза Джона засверкали в темноте недобрым блеском. — И с пятого прыгну! Тем вернее сверну ему шею.
— Нельзя ли потише, джентльмены? — зашипел на них сыщик Скотленд-Ярда. — Уже десять часов, он может вот-вот явиться. Наблюдайте в окно за прудом, но вплотную к окну не подходите.
Лестрейд встал сбоку от окна и замер, слегка пригнув голову, отчего сразу стал похож на скуксившегося в своём гнезде сыча. Уотсон, вытащив револьвер и спокойно проверив курок, присел на край дивана, рядом с полицейским. Лайл встал по другую сторону окна, лорд Джон остановился шагах в трёх от грязного оконного стекла.
Внизу было темно, только с другой стороны пруда едва дотягивались тусклые лучи одинокого газового фонаря, да свет из окон разных этажей пятнами падал на грязную лужу, на заросли кустов, на чёрный силуэт помпы, похожей на спящего возле пруда странного зверя.
Постепенно одно за другим окна стали гаснуть, темнота сгущалась, и стало видно, что на той стороне, в четырёхэтажном домике, тоже светятся отдельные огоньки, но и они вскоре погасли.
Лестрейд всё сильнее нервничал, однако старался не показывать своего волнения. Заволновался и Герберт Лайл, и Уотсон — первому было особенно важно взять свою добычу, второй видел и понимал, что последний этап трагедии будет самым необычайным, и его шестое чувство подсказывало: откроется нечто удивительное, небезразличное им всем. Он ничего ещё не знал об открытии Герберта, однако догадывался, что этот страшный дом должен преподнести свою последнюю, самую невероятную тайну.
Джона обуревали самые противоречивые чувства. Желание увидеть человека, погубившего его много лет назад, желание отомстить этому человеку мешалось с тревогой за собственную судьбу, ибо она окончательно решалась в эти самые минуты. И ещё он думал о Лоре, о том, на сколько же лет его могут разлучить с нею, и вправе ли он требовать, чтобы она его ждала. Впрочем, он понимал: требовать не надо, она будет ждать, и это всего хуже, ибо её чистое беззащитное сердечко больше всего страшится одиночества, а он может оставить её одинокой на долгие годы.
Снизу, с первого этажа, донёсся еле слышный свист, и Лестрейд поднял палец:
— Кто-то идёт! — прошептал он.
Все, вытянув шеи, стали смотреть вниз. Уотсон встал с дивана, сжимая револьвер.
И вдруг все услышали, да, да, не увидели, а услышали... Из глубины дома доносились шаги. Доктору тотчас вспомнилось, как два с лишним года назад они с Холмсом караулили в пустом доме преступника, и тот вместо того, чтобы стрелять с улицы, забрался в этот самый дом и в ту же комнату, где были и они. Благодаря этому им тем вернее удалось схватить его, но и охота была куда опаснее.
Кажется, на сей раз должно было повториться то же самое. Шаги, тяжёлые, уверенные шаги сильного, мощного человека раздавались всё ближе, потом они замедлились, и вдруг с тихим скрипом начала открываться дверь. Герберт и Лестрейд вскинули револьверы, у доктора он давно уже был нацелен на дверной проём.
И вот на грязно-сером фоне стены прорисовался чёрный прямоугольник, а в нём возник ещё более чёрный силуэт. Его громадные размеры и неожиданное появление могли бы устрашить сидевших в засаде, если бы они не были готовы встретить пришельца. Однако тревогу ощутили все, и у всех сразу возник вопрос: «Почему же он вошёл сюда, а не подошёл к пруду? Что ему здесь надо?»
Вошедший остановился посреди комнаты и произнёс негромко и совершенно невозмутимо:
— Мистер Лайл, вы только не пристрелите меня, ради бога. Это было бы нежелательно и для меня, и для вас тоже. Сколько вас тут?
— О Господи! — вырвалось у Герберта. — Это ещё что за явление? Как вы попали сюда?
— Кто такой? — прошипел Лестрейд.
— Мистер Майкрофт Холмс собственной персоной, — отрекомендовал пришедшего Лайл. — Но как объяснить его приход, я не знаю, джентльмены.
— И в самом деле, это уже из ряда вон! — вскричал Уотсон, лучше других знавший, что сдвинуть Майкрофта с места не способно и землетрясение, а уж затащить его среди ночи в дальний конец Лондона, в пустой дом, в компанию полицейских и частных сыщиков, может разве что мировая катастрофа.
— Прошу прощения за вмешательство, — произнёс Холмс-старший. — Но мне очень хотелось узнать окончательный результат ваших розысков, мистер Лайл. А высчитать, где именно вы устроите засаду, было не так уж сложно — такое место здесь одно.
— Понимаю, — кивнул Герберт, — понимаю. Очень вам признателен. Нам может понадобиться помощь. Правда, стрелять, бегать по закоулкам, прыгать со второго этажа вы, разумеется, не станете, но не исключено, что в этом деле ещё многое нужно будет додумать, а моя голова...
— Свою голову не браните, она выше всех похвал, — усмехнулся мистер Майкрофт. — Что же касается лишнего дружеского совета, то могу дать вам его уже сейчас: боюсь, что вы ждёте напрасно.
Лестрейд от этих слов невольно вздрогнул, Уотсон изумлённо посмотрел на Майкрофта, а у Джона яростно сжались кулаки. Но Герберт Лайл остался спокоен.
— Я понимаю, о чём вы, — сказал он. — Да, я тоже подумал об этом, мистер Холмс. Здесь крутились какие-то двое рабочих. Но приманка на месте. И если даже приплывёт не та рыба, на которую я закидывал крючок... Тс-с-с! Вот он!
Разговаривая с Майкрофтом Холмсом, Герберт ни на секунду не спускал глаз с окна. И теперь он сделал шаг вперёд, боком прижался к стене и, вытянув шею, впился глазами в тусклое стекло. Лестрейд, Уотсон, лорд Джон и констебль одновременно тоже ринулись к окну и возле него едва не столкнулись головами.
Высокая тень, крадучись, кошачьими шажками, двигалась к пруду. Призрачный свет фонаря искажал очертания этой фигуры, но видно было, что это рослый мужчина, широкоплечий и достаточно мощный.
Он подошёл к самой кромке обмелевшего пруда, нагнулся, закатал брюки, правый рукав и осторожно шагнул в мутную лужу.
— Внимание! — прошептал Лестрейд.
Пройдя несколько шагов, незнакомец наклонился, окунул руку в воду и начал шарить по дну, затем сделал ещё шаг, опять пошарил, потом шагнул в сторону.
Нагнувшись к самому уху Герберта Лайла, лорд Джон чуть слышно прошептал:
— Это не Гендон!
— Знаю, — ответил молодой сыщик. — Это, кажется... Ага!
В этот момент незнакомец выхватил из воды какой-то предмет, поднял, отряхивая с него воду и, спотыкаясь, точно охваченный внезапной дрожью, зашлёпал к берегу.