Контакты с утопленником - читать онлайн книгу. Автор: Нина Ненова cтр.№ 84

Арнольд сидел у окна, опершись локтями на старый кухонный стол, и сейчас выглядел так, словно был его ровесником.

— Арнольд?

Он не обернулся в мою сторону, даже не пошевельнулся.

— Ладно, хватит притворяться, — я повысила голос. — Я же знаю, что ты не глухой.

— Глухой, — возразил он, так и не взглянув на меня. Потом помолчал, то ли для большего эффекта, то ли колеблясь, и, наконец, выпалил: — Да, я глухой. Только вот уж год, как надеваю иногда слуховой аппарат.

— Уф, вот, значит, как? — я вздохнула с облегчением: вот, наконец, совершенно простое объяснение! — Отлично, это просто замечательно…

— Ничего хорошего, — вновь возразил он. — Здесь вообще редко услышишь что-нибудь хорошее. Слишком редко, чтобы не сказать никогда. Вот и сейчас, барышня, деваться некуда… нам надо поговорить.

Я отрывисто кивнула, я тоже считала, что надо. Села на стул против него и уставилась на его руки. Однако, покидая меня, «тень» висельника унесла с собой и те, свои, недошедшие до моего сознания воспоминания, среди которых рука убийцы, держащая стакан… с червяками, обладала более ясными контурами, и среди которых — кроме шепота, долетающего сквозь серую пелену страшных, гораздо более давних воспоминаний о мертвой Джесси — фигурировал и его облик. Вот так, я упустила шанс «увидеть» его… но вряд ли стоит удивляться тому, что у меня не было ни малейшего желания воспользоваться этим шансом вторично. Я предпочитала дойти до истины, не прибегая к теням, независимо от их естества или сверхъестества.

— Утром, — тихо продолжал Арнольд, — я убрал комнату господина Халдемана. Застелил кровать, вытер везде пыль, протер даже выключатель. Вы понимаете, о чем я говорю?

Я не ответила, хотя прекрасно понимала.

— Я сделал это тайком, — добавил он, — так как уборка его комнаты никогда не входила в мои обязанности.

— Когда ты меня видел? — спросила я.

— Вечером, когда вы туда заходили. Промелькнули вдалеке и быстро, но… Но, честно говоря, и ваш вид, и ваше поведение были довольно странными. К тому же, я точно знал, что господин Халдеман еще не возвращался. А вы?

Я и на сей раз предпочла промолчать. Потом Арнольд снова заговорил:

— Впрочем, он вообще не вернулся. А часов в восемь утра инспектор Станер со своими людьми заехали сюда, но в дом они даже не зашли. Забрав Валентина и господина Трависа, поехали к той скале. Какие-то рыбаки сказали, что там кого-то убили; я только это и расслышал. Честно говоря, у меня сразу же мелькнула мысль, кто бы это мог быть, но я почему-то подумал, что его, как и Тину, тоже сбросили со скалы. Поэтому я пробрался в его комнату, чтобы замести ваши следы.

— Услуга, за которую надо платить?

— Нет, нет! Ничего подобного. — Его смущение, похоже, было искренним. — Я уверен, что на вас нет прямой вины за эти убийства, но все же… оба они произошли после того, как вы сюда приехали. И если оба убийства похожи, ваши отпечатки могут повести расследование по ложному пути.

— Прямой вины нет? А косвенной?

Арнольд уныло пожал плечами:

— Ох, даже не знаю. Уже не знаю… А что касается расследования, оно и так пошло не в том направлении. И фактически уже завершилось. Они нашли у него в кармане записку: «Я убил ее», и его подпись внизу. Им сразу все стало ясно: он убил Тину, и его совесть не выдержала. Он написал признание и повесился на том же самом месте, то есть, убийца возвращается на место преступления, в данном случае навсегда. Даже то, что я прибрал у него в комнате, только подтвердило их версию, потому что самоубийцы, дескать, предпочитают оставлять после себя чистоту и порядок.

— Хорошо, но раз он даже записку оставил, почему же ты сомневаешься в том, что они правы?

— Именно из-за записки, барышня. Если бы не она, может быть, и я тоже так подумал бы, потому что у господина Халдемана действительно были некоторые душевные проблемы. Но теперь я думаю, что эти проблемы сделали его самого жертвой искупления.

— Или, другими словами, ты не сомневаешься, что записка фальшивая, и ты знаешь, кто убил Тину?

— Фальшивая по содержанию, — уточнил он, обходя существенную часть моего вопроса. — В том смысле, что написал ее он сам и повесился тоже сам. Но под влиянием страшных мистических сил!

Я попыталась было что-то сказать, но не успела.

— Выслушайте меня, барышня! Я говорю не без оснований. На Тину тоже так влияли. Как-то вечером, месяца два-три назад, я застал ее на улице, она стояла на лестнице, приставленной к окну ее комнаты, и заглядывала внутрь. Стояла довольно долго. Ну, я, конечно, ушел, и она меня не заметила, но я все же решил рассказать ей об этом. А она призналась, что недавно заметила у меня слуховой аппарат, и… С того момента мы начали делиться друг с другом. Оказалось, что нас обоих одолевают похожие сомнения. Только ее положение здесь было гораздо хуже, чем мое. Почти каждую ночь ей было плохо. «Словно меня охватывают невидимые огни», — рассказывала она. Сначала думала, что ее пытаются отравить, но потом, предприняв соответствующие меры, призналась, что это не помогло, что ночные «поджоги» продолжаются, может быть, ей подсовывают что-то в постель? Поэтому порой она специально появлялась на людях, якобы шла погулять, а потом следила, не заходит ли кто-нибудь чужой в ее комнату и что он там делает.

— Ну и что? Заметила кого-нибудь?

— Нет, конечно. Такие мощные силы влияют на большом расстоянии, это не какие-то там мелочи, которые подсовывают, например, вам под матрас или зашивают в одежду. Поэтому я и посоветовал ей больше этого не делать, только навредит себе, если ее заметят. Она послушалась… Она очень меня уважала, барышня. Как дочь мне была!

Его голос как-то внезапно смолк, и я с удивлением заметила слезы на его на глазах. До сих пор я слушала его, как радио, только чтобы узнать информацию. Не думая о нем вообще, а ведь и у него были свои боли, тревоги, страхи…

— Я хочу, чтобы ее убийцу нашли! — воскликнул он, вытирая грубым жестом слезы. — Хочу, чтобы он получил по заслугам! Тина была хорошая и… очень измученная. Здесь ее измучили! До того, как приехать сюда, у нее был такой здоровый вид, стройная, красивая, энергичная. А всего через месяц разболелась так, что была прикована к постели почти полгода… Но в то время мы еще с ней не сошлись так близко, она меня не интересовала… и, может быть, это моя самая тяжкая вина. Потому что они уже тогда начали ее… ее околдовывать, а помочь ей было некому. Потом она вроде бы поправилась, но начала резко худеть, да и с нервами у нее было не все в порядке. Даже разумом… повредилась, то впадала в детство, то начинала плакать. Отрезала волосы, «Хочу, чтобы их тоже похоронили», — все повторяла мне, словно чувствовала себя уже похороненной… А вам кто сказал, что у нее были длинные волосы? Она сама?

— Да, Арнольд, сама.

— А то, что была беременна… Боже! Неужели в то время она ждала ребенка? Но они и его погубили, пока я… я… — Он со злобой ударил себя в грудь. — Боже милостивый! Эта мысль раз сто приходила мне в голову. Только я никак не решался спросить. Скажите мне, прошу вас, она сама вам сказала?