Котобар «Депрессняк»  - читать онлайн книгу. Автор: Стелла Грей cтр.№ 26

Спустя полчаса я оказалась на кухне, распахнула холодильник и, окинув поле деятельности орлиным взглядом, расплылась в хищной улыбке.

Когда на кухне появился взъерошенный и сонный Бенедикт, я как раз сняла с плиты сковородочку, и радостно провозгласила:

– Доброе утро!

– Доброе, – настороженно откликнулся мужчина и, вскинув бровь, осторожно спросил: – Что это?

– Завтрак, – с ласковой улыбкой изувера промурлыкала я, выкладывая готовое блюдо на тарелки и посыпая зеленью. – Садитесь за стол, сейчас будем кушать.

У Бенечки нервно дернулся красивый дымчато-голубой глазик.

– Маргарет, а ты ничего не перепутала? – наконец поинтересовался мужик, видать, все же подобрав верные слова. – Какой, к чертям, завтрак?!

– Вкусный? – предположила я, подхватывая большие тарелки и ловко расставляя их на столике. В центре уже стояла большая чаша с салатом, а также чайничек с парящим носиком и две фарфоровые чашки.

– Я про другое! Мы же договаривались!

– О чем? О том, что у нас с вами любовь! И вам, господин Осборн, надо учиться радоваться по этому поводу! А то в данный момент даже беглый взгляд дает понять, в каком именно гробу вы видели и меня, и взаимные чувства.

Бенедикт недовольно поджал бледные губы, но миг помедлив, все же сел за стол.

– Больше счастья на лице, – не уставала издаваться я, плюхаясь напротив и едва удерживаясь от искушения, чтобы не заржать.

– Еще немного, и этот дивный омлет окажется на твоей кудрявой головушке, – мрачно буркнул Мистер Зло, беря в руки вилку и с опаской тыкая ею в воздушный завтрак. Со стороны создавалось ощущение, словно в тарелке бегают таракашечки, и англичанин мстительно истребляет их по одному!

В разгар геноцида на кухню величественно вошла Сноу и требовательно заявила: «Мяу!»

– О, предательница явилась, – язвительно протянул «менеджер по связям с котами». – Пусть теперь квартирантка тебя и кормит.

– Жестоко и бессмысленно, – философски откликнулась я и заявила: – Я бы тоже от вас ушла, если бы наконец-то появилась альтернатива.

– Так почему же ты сейчас сидишь на моей кухне и ешь мои яйца?

– Любовь зла!

Мой обожающий взгляд не нашел отклика в черной душонке Осборна, потому «истребление таракашечек» продолжилось с удвоенным энтузиазмом.

Вопреки общей злобности натуры, Бенедикт все же поступил как нормальный человек: покормил кошку и решительно отстранил меня от уборки со стола, заявив, что раз я готовила, то это на нем.

– Тарелки должны стоять в определенном порядке. Но откуда тебе знать, что такое порядок, – бурчал он, намывая посуду. – И вообще, иди собраться. Нам скоро на работу ехать.

– Есть, мой капитан! – козырнула я, поймала очередной недовольный взгляд этого буки и вприпрыжку рванула в свою комнату. За мной, задрав хвост, побежала кошка, а вслед нам двоим полетело короткое ругательство Бенедикта на тему ветрености женской натуры.

Оделась я значительно быстрее фиктивного жениха. В ожидании Бени успела соскучиться и едва ли не постареть. Он вышел при полном параде, как всегда. На лице вырисовывалось излюбленное хмурое выражение, а в глазах читалось отношение к любимой женщине… Судя по нему, Беня все еще был на стадии ненависти, от которого, как все мы знаем, один шаг…

Дорога до работы на машине была намного комфортней, чем на общественном транспорте, и я поймала себя на мысли, что к этому можно быстро привыкнуть. Да что там, привычка уже дала свои корни… Собственно поэтому, обернувшись к Бене уже на подъезде к котобару, я заявила:

– Приглашаю тебя к себе в общежитие. Сегодня.

Беня чуть дернулся, посмотрел странно, словно только что заметил на моем лбу рога, и уточнил:

– С чего бы это мне туда ехать?

– Потому что любимая просит? – улыбнулась я.

Осборн скривился.

– За моими вещами нужно сгонять, – сжалилась я. – Не могу же вечно ходить в одном и том же.

– Так у тебя сменный комплект есть? – хмыкнул Беня, и я даже рот от удивления открыла. Да он ехидничать умеет!

– А вот не нужно этого неуместного черного юмора, – притворившись обиженной, решила прочитать начальству нотацию, чтобы не забывал, кто тут у нас главный приз в споре. – Мне, между прочем, богатые родители денег не оставляли, я зарабатываю сама, стараясь при этом получить профессию и не висеть ни у кого на шее.

– Но на моей ты повисла, – не сдавался на удивление словоохотливый Осборн.

Словно в подтверждение своих слов, он покрутил узел галстука и откашлялся.

– Ты сам этого хотел, – подмигнула я. – Так что, вечером едем ко мне? Или Джона попросить?

– Это похоже на шантаж, – хмуро заметил Мистер Очевидность.

– А вот и нет. Просто ты загнал меня в угол, потому и приходится думать, как же быть. К тому же, если меня отвезет Джон, то потом мы с ним вместе приедем к тебе, и он убедится, какая сильная между нами любовь.

Осборн снова откашлялся.

Я заботливо похлопала его по спине и добавила:

– Если заболеешь, возьму отгулы на работе и буду с тобой рядом круглые сутки. Только ты, я и микстуры.

– Не дай бог, – закатил глаза Беня.

– Вот и правильно. Некогда нам болеть, – лучезарно улыбнулась я, подхватывая сумку. Авто как раз сбавило скорость, паркуясь у заведения.

Маргарет Новикова

И снова я оказалась в роли кошки, а посетителей пришло на удивление много. Работа не оставляла времени на забавы или игры с двумя зарвавшимися толстосумами, требуя полного моего внимания, а иногда и психологического подхода.

Так, приближаясь к очередному столику, собираясь принять заказ, я заметила девушку, судя по словам Линды, постоянную клиентку бара. Она всегда приходила и делала один и тот же заказ, тискала котиков и уходила, оставляя чаевые. Всегда, но не сегодня.

Склонив голову к правому плечу, светловолосая девушка смотрела в окно, проводя указательным пальцем за ручейками от капель, оставленных мелким дождем с той стороны. И настроение у нее было, судя по всему, соответствующим промозглой серости Лондона.

– Могу я принять заказ? – уточнила, заранее полагая, что она откажется от услуг. Скорее всего пришла просто посидеть в этой уютной, почти домашней атмосфере.

– Ох, – опомнившись, девушка, обернулась, спешно открыла меню и, вздохнув, проговорила: – Я бы выпила чего-нибудь. Крепкого.

– Кофе?

– Крепче.

В ее глазах застыли тревога и печаль, а уголки красивых идеально накрашенных красной помадой губ, были опущены вниз, несмотря на попытку улыбнуться.