21 урок для XXI века  - читать онлайн книгу. Автор: Юваль Ной Харари cтр.№ 17

Светские израильтяне часто жалуются, что ультраортодоксы вносят недостаточный вклад в развитие общества и живут за счет тяжелого труда других. Светские израильтяне склонны считать образ жизни ультраортодоксов неприемлемым, особенно учитывая тот факт, что ультраортодоксальные семьи в среднем воспитывают семерых детей ^[41]. Рано или поздно государство больше не сможет материально обеспечивать такое число безработных, и ультраортодоксам придется пойти работать. Но вероятен и противоположный сценарий. По мере того как искусственный интеллект и роботы будут вытеснять людей с рынка труда, на ортодоксальных евреев начнут смотреть как на модель будущего, а не как на пережиток прошлого. Это не значит, что все станут ортодоксальными евреями и отправятся в иешивы изучать Талмуд. Просто поиски смысла жизни и единомышленников заменят людям поиск работы.

Если мы сумеем соединить всеобщую экономическую безопасность с развитием общественной жизни и содержательной деятельностью, то передача работы алгоритмам может стать настоящим благословением. Но возможен и другой сценарий – потеря контроля над своей жизнью. Несмотря на опасность массовой безработицы, гораздо большее беспокойство должен вызывать переход власти от людей к алгоритмам, способный разрушить остатки веры в либеральную концепцию и открыть путь к появлению цифровых диктатур.

В либеральной концепции свобода человека считается наивысшей ценностью. Сторонники либерализма утверждают, что в конечном счете источником любой власти служит свободная воля отдельных людей, выраженная в их чувствах, желаниях и выборе. В политике либерализм полагается на мнение избирателя и поэтому поддерживает демократические выборы. В экономике либерализм руководствуется принципом «клиент всегда прав» и превозносит принципы свободного рынка. В частной жизни либерализм призывает человека прислушиваться к себе, быть честным с собой и следовать велению сердца – до тех пор, пока он не посягает на свободу других. Эта личная свобода закреплена в правах человека.

Термин «либеральный» иногда используется в более узком смысле, как противоположность понятию «консервативный». Однако многие так называемые консерваторы тоже придерживаются принципов либерализма. Проверьте себя. Считаете ли вы, что люди должны выбирать правительство, а не слепо повиноваться монарху? Считаете ли вы, что люди должны сами выбирать себе профессию, а не оставаться в касте, к которой принадлежат по рождению? Считаете ли вы, что люди должны сами выбирать себе супруга, а не вступать в брак с тем, на кого указали родители? Если на все три вопроса вы ответили «да», примите мои поздравления: вы либерал.

Примечательно, что такие иконы консерватизма, как Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер, были убежденными защитниками не только экономических, но и личных свобод. В 1987 году в своем знаменитом интервью Тэтчер сказала: «Общества как такового не существует. Есть только живая ткань из мужчин и женщин… и качество нашей жизни будет зависеть от того, насколько каждый из нас готов за себя отвечать» ^[42].

Наследники Тэтчер из партии консерваторов полностью согласны с лейбористами в том, что политическая власть проистекает из чувств, выбора и свободной воли отдельных избирателей. Когда Великобритания оказалась перед выбором, выходить из ЕС или нет, премьер-министр Дэвид Кэмерон не обращался за ответом к королеве Елизавете II, архиепископу Кентерберийскому или к ученым мужам из Оксфорда и Кембриджа. Он даже не обращался к членам парламента. Премьер-министр назначил референдум, и каждому британцу был задан вопрос: «Что вы чувствуете?»

Вы возразите, что людей спрашивали: «Как вы думаете?», а не «Что вы чувствуете?» – но это распространенная ошибка восприятия. На референдумах и выборах исход всегда зависит от чувств людей, а не от их рациональных размышлений. Если бы демократия требовала рационального принятия решений, не было бы никакого резона давать людям равные избирательные права – или вообще хоть какие-то избирательные права. Существует масса свидетельств того, что одни люди гораздо лучше информированы и более способны к рациональному мышлению, чем другие, особенно когда дело касается конкретных экономических и политических вопросов ^[43]. После референдума по Брекзиту выдающийся биолог Ричард Докинз высказал мнение, что подавляющее большинство британцев – включая его самого – не должны были голосовать на референдуме, поскольку не обладали необходимыми знаниями в области экономики и политики. «С тем же успехом можно организовать национальный плебисцит, чтобы решить, верны ли выкладки Эйнштейна, или позволить пассажирам голосовать, на какую полосу пилот должен посадить самолет» ^[44].

Хорошо это или плохо, но выборы и референдумы выявляют не мысли, а чувства людей. А в том, что касается чувств, Эйнштейн и Докинз ничем не лучше любого другого человека. Демократия предполагает, что наши чувства отражают загадочную и глубокую «свободу воли», что эта «свобода воли» – главный источник власти и что, хотя некоторые люди умнее других, все они одинаково свободны. Неграмотная горничная обладает такой же свободой воли, как Эйнштейн и Докинз, и в день голосования ее чувства, выраженные в сделанном ею выборе, обладают таким же весом, как и чувства всех остальных.

Чувствами руководствуются не только избиратели, но и политические лидеры. В 2016 году в процессе подготовки референдума по Брекзиту кампанию за выход из ЕС возглавляли Борис Джонсон и Майкл Гоув. После отставки Дэвида Кэмерона Гоув поначалу поддерживал кандидатуру Джонсона, но в последний момент заявил, что тот не подходит для должности премьер-министра, и объявил о намерении самому бороться за этот пост. Действия Гоува, лишившие Джонсона шансов стать главой кабинета, были расценены как политическое убийство в стиле Макиавелли ^[45]. Но Гоув оправдывал свой поступок чувствами, объясняя: «Перед каждым шагом в своей политической жизни я задавал себе вопрос: „Как я должен поступить? Что мне подсказывает сердце?“» ^[46] Вот почему, если верить Гоуву, он так яростно сражался за Брекзит, а затем счел необходимым нанести удар в спину своему верному союзнику Борису Джонсону, чтобы самому претендовать на статус альфа-самца: так подсказывало ему сердце.