Узник Двенадцати провинций - читать онлайн книгу. Автор: Франсуа Плас cтр.№ 53

– Гвен, уж слишком это уединенное место.

– Тогда я уеду раньше, чем собирался.

– Сейчас не время. Лед тает, по каналам не пройти ни на коньках, ни на лодке, надо подождать.

– Ждать, опять ждать.

– Всего несколько дней, не больше. Гвен, я сделал все, что мог. Я даже предлагал бургомистру издать указ о твоей неприкосновенности, чтобы ты был под защитой летучей таможни. Тяжело мне это говорить, но он всегда верит последнему, кто напел ему в уши. Он из тех, кто уверен, что нет дыма без огня.

– Что ж, отлично. Я сегодня же уйду в эту хижину.

– Я провожу тебя.

– Ни в коем случае. Ты и так от меня ни на шаг, пора уже мне справляться самостоятельно. Позаботься лучше об Абрахаме Стернисе и Игнасе. Они и вовсе ни сном ни духом.

– Ты тоже.

– Не знаю. В конце концов, я был твоим шпионом целый год, я убивал щенков для опытов…

– И поэтому ты колдун? Да каждый крестьянин топит их больше каждую весну!

– Я покину хижину Матиаса как можно скорее. Полагаюсь на тебя, ты обещал мне охранную грамоту.

– Это дурость, Гвен. Полнейшая дурость.

Игнас в панике ломал руки. Я успокоил его, сказав, что Йорн о нем позаботится и убережет от нужды. Он показал свои лошадиные зубы, выражая радость, но смотрел по-прежнему испуганно, и эти два противоречивых чувства, как бы наложившись друг на друга, одновременно отразились на его длинном унылом лице. Прощаясь со старым Абрахамом, я крепко обнял его. Потом уложил в котомку съестные припасы, немного денег, атлас Кожаного Носа, посадил в карман Даера, привязал ремнем к плечу толстое скатанное одеяло и не мешкая отправился в путь. Йорн был прав, лед начал трескаться, еще два-три дня – и на коньках далеко не уйдешь.

Добравшись до острова, я подполз к дому Матиаса, но внезапно передумал и юркнул под навес, спугнув маленького горностая, устроившего себе там жилище. Он скрылся в три прыжка, изящно колыхнувшись в своей красивой зимней шубке, белоснежной с каплей черной туши на кончике хвоста, и я мысленно извинился перед ним за вторжение. Отсюда мне были лучше видны камыши и дверь хижины. Надо ли говорить, что ночью я не сомкнул глаз. Хотя ночь была спокойная, только изредка тишину нарушало уханье совы. Утром канал засверкал на солнце. Каждая травинка искрилась под слоем инея. Я пошел проверить лед. Становилось теплее день ото дня, и он был совсем хрупким. Я немного поел и вздремнул. По идее, Йорн уже должен был принести мне охранную грамоту и раздобыть лодку, но в этот день я так его и не видел. Верно, что-то его задержало. Тогда, в последних предзакатных лучах, я решил рискнуть по-крупному, но лед треснул под моей тяжестью уже через двадцать шагов, и левая нога ушла по бедро в ледяную воду. Я поднялся, чертыхаясь. Ремешок конька лопнул, и лезвие утонуло. Злой на себя, я вернулся, ковыляя, на остров.

После полуночи я услышал вдалеке гомон и крики. Я вскочил, отбросив одеяло. В той стороне плясали, вспыхивая, огни; красные, рыжие отсветы ложились на каналы, озаряя лед. Там был дом Абрахама Стерниса, и по всей этой суматохе я понял, что его пытаются поджечь. Грянули один за другим три раскатистых выстрела – стреляли из мушкета, – сердце мое отчаянно заколотилось, я не мог сидеть здесь сложа руки. Я метнулся к берегу, но лед подо мной ходил ходуном и похрустывал, идти было нельзя, и я быстро понял почему. Приближалась лодка. Кто-то колол тонкую ледяную корку на ее пути. По тому, как он захихикал, причаливая, и по внушительной стати я узнал Игнаса. За его спиной был кто-то еще, разглядеть я не мог, слишком темно, но подойти ближе поостерегся. У меня были веские причины не доверять Игнасу, с ним ведь никогда не знаешь, на чьей он стороне. Крики вдали стихали, свет мерк. Слава Богу, это не пожар, иначе полыхало бы зарево.

Вторая фигура спрыгнула на берег. Я узнал ее походку. Я не верил своим глазам, но это была она, Саския. Она не стала тратить время на китайские церемонии.

– Надо уходить, Гвен, сейчас же. У меня твоя охранная грамота и два десятка золотых в этом кожаном кошельке, их посылает тебе Йорн.

– Что там происходит?

– Потасовка.

– Потасовка с факелами?

– Они хотели поджечь дом старого Абрахама, но Йорн был уже там, с офицерами и таможенниками. Ему удалось не допустить худшего. Он вовремя вмешался. Есть раненые, но ничего серьезного, таможенники получили приказ стрелять в воздух…

– Но кто может держать зло на старого Абрахама? Меня ведь у него больше нет…

– А соседи говорили другое. Поэтому, – она помедлила, глубоко вдохнула и выпалила конец фразы единым духом, – ребята из Вшивой крепости и предприняли вылазку.

– Тряпичники? Но почему?

Она пожала плечами.

– Они все против тебя.

– Даже Арно?

– Особенно он.

Это меня ошеломило.

– Так ведь был Анку, потом ты не сдержал обещания насчет Одноглазого, а теперь все эти слухи о тебе…

– Вздор! Ты им веришь?

– Верю ли я? Дурак! Была бы я, по-твоему, здесь?

– Но они?

– Конечно, верят. Они считают тебя кем-то вроде оборотня. Пока Йорну удалось их успокоить, но рано или поздно они придут искать тебя сюда. За пределами Антвалса ты почти ничем не рискуешь, они не сунутся за границы своих охотничьих угодий. Мы отвезем тебя подальше, а там сможешь взять другую лодку. У тебя есть все, что нужно?

– Как будто есть. Спасибо, Саския.

Я забрался в лодку, встал на корме и взял шест. Саския орудовала шестом на носу, а Игнас колол лед, прокладывая нам путь по воде и оставляя позади черную струю. Мы действительно нашли лодку, привязанную неподалеку, поменьше и полегче. Чтобы перенести туда мои вещи, потребовалось всего несколько секунд. Саския протянула мне какую-то бумагу, но прочесть ее я не мог, было слишком темно.

– Это тебе тоже понадобится, – сказала она, взяв из лодки медный фонарь, и запалила фитиль.

Я развернул бумагу, поднес ее к трепещущему огоньку. Йорн на скорую руку набросал путь по основным каналам до Брюгелюде, указав там и сям кое-какие ориентиры. Некоторые я узнал: видел их прошлой зимой.

Игнас пожал мне руку, сняв шапчонку. Этот жест меня рассмешил, и Игнас, всегда на моей памяти невольно всем подражавший, тоже засмеялся. Он протянул мне дубинку, которой разбивал лед. Я взял ее в руку и понял, что орудовать ею нелегко: надо бить достаточно сильно, чтобы расколоть ледяную корку, но не давать ей уйти под воду. Ремешком она крепилась к запястью, чтобы не утонула.

Саския еще сидела на борту моей лодки, мы были совсем близко друг к другу, но лицо ее тонуло в тени по прихоти фонаря, огонек в котором еле теплился. Я запустил руку в ее длинные волосы, тихонько надавив на затылок, привлек ее к себе, и наши губы встретились. Словно огненным мечом пронзил меня поцелуй, открыв мне такое, чего не написано ни в каких книгах, ни в каких атласах тела, и первой отстранилась она, у меня бы просто не хватило на это сил.