Узник Двенадцати провинций - читать онлайн книгу. Автор: Франсуа Плас cтр.№ 33

Тяжелые шаги Йера. Его сабо – на уровне моих глаз. Следом вошла другая пара ног: Матиас.

– Ты уверен, что это он? – пробасил голос Йера.

– Кто же еще? В этой сумке он носил свою злосчастную птицу.

Черт! Сумка. Они нашли ее!

– Заблудший? Какого дьявола он здесь вынюхивает?

– Поди знай. Тут точно не обошлось без Йорна.

– Черт бы взял этого таможенника. А ведь мы с ним в расчете. Сдали ему сопляка. А теперь он посылает его за нами шпионить. Чего ему надо?

– Не знаю. Не люблю я таможенников. Черт его разберет, это отродье.

– Нож в спину – всё, чего они заслуживают!

– Карта!

– Что?

– Пацан унес карту.

– Он спятил? Никуда ему по ней не добраться. Но попадись мне только этот гаденыш, он у меня и пикнуть не успеет.

– Хорошо. Он твой, Йер, делай с ним что хочешь.

Я прислушался, но они понизили голос. Дверь снова скрипнула. Послышались другие шаги, легкие. Звякнули, покатившись по столу, монеты.

– Это всё, что ты принесла?

– Таможня нагрянула с обыском.

Девичий голос?

– Вот видишь, Матиас… я так и знал. Эта сволочь Йорн от нас не отстанет.

– С какой стати? Мы с ним честно делимся.

– Он ищет Заблудшего, – сказал молодой голос.

– Еще одного?

– Ладно, значит, наших дел это не касается. Уже кое-что.

– Лучше все-таки перепрятать кубышку.

Я услышал, как двое мужчин сгребли со стола деньги, поднялись, вышли и завозились под навесом. Женский голос, оставшийся в комнате, кружил вокруг стола. Вскоре я увидел тонкие щиколотки и маленькие ноги в полотняных туфельках. Их обладательница стояла ко мне спиной. Вытянув шею, я рискнул выглянуть из своего укрытия. Это была она. Черноволосая девушка. А в руках она держала сумку Даера.

Словно про себя она произнесла странную фразу:

– Где же ты, маленький знахарь?

А я был тут, рядом, лежал, скорчившись, вжавшись в стену, и вздохнуть не мог – так отчаянно колотилось предательское сердце. Фраза словно падала в бездонный колодец, эхом отскакивая от стен, и я знал, что, добравшись до самого конца этой пустоты, она осядет в тайниках моей памяти и останется там навсегда, нотка в нотку, слово в слово.

Из-за двери хрустом ломаемых веток прозвучал голос Матиаса:

– Саския, хватит копаться. Забирай свои вещички и беги в схрон. Да скажи ребятам, пусть пошевеливаются. Если не будете приносить больше денег, к вам не таможня нагрянет, а Йер.

Йер гоготнул. Девушка вышла, слабо возражая. Получила на ходу шлепок. Скотина Йер. Мужчины забрали оставшиеся деньги, и я снова услышал возню под навесом. Выждав добрых четверть часа после их ухода, я наконец выбрался из моей крысиной норы и кинулся к лодке: задерживаться здесь не хотелось. Пусть себе прячут хоть все сокровища мира, мне все равно, у меня есть свое. Саския. Имя мне нравилось.

Лодки на месте не было. Я обошел остров, проклиная бретонцев – ведь в нашем краю почти стыдно уметь плавать… Брода я нигде не отыскал и не знал, как перебраться на ту сторону. Я промок до нитки, озяб и был сыт по горло этим болотом. Уже смеркалось, когда нашелся наконец перевозчик, согласившийся взять меня в свою плоскодонку. Он спросил, что я здесь делал, и я ответил уклончиво, что заблудился. Посреди лодки, вольготно, как принцесса в носилках, разлеглась корова, занимая все место. Я пристроился, как мог, в шатком равновесии на борту. Буренка отвернула морду и длинно выдохнула. Лодочник неспешно греб и курил трубку. Я попросил высадить меня у дома Абрахама. Корова поплыла дальше со своим невозмутимым слугой. Казалось, они вместе встречают закат, одинаково равнодушные ко всему остальному миру.

По лестнице я поднимался бегом.

Абрахам Стернис сидел за очередным письмом, которые он обычно писал часами. Едва подняв голову, он велел мне ждать в моем углу и больше не обращал внимания на вырывавшиеся у меня вздохи, всё более нетерпеливые и частые. Наконец он встал, убрал письменный прибор и сделал мне знак подойти. Я развернул на столе карту. Он поинтересовался, откуда она у меня, и я ляпнул, что, мол, его это не касается.

Моя дерзость ошеломила нас обоих, тем более что я глубоко уважал в этом человеке то, чего не встречал больше ни в ком: он всегда высказывал то, что думал, однако тактично, без холодности и китайских церемоний, не допускал фамильярности и всегда был начеку. Он одинаково просто говорил бы, скажем, о времени с королем и с нищим и послал бы к черту обоих все тем же ровным тоном, вздумай они наступить ему на больную мозоль. Казалось, мы так и будем таращиться друг на друга часами. Он не произносил ни слова, а я, понятное дело, не хотел уступать. Он ждал не извинений, нет, а ответа на свой вопрос – которого я не мог ему дать, не признавшись в краже. Наконец мой учитель решил разрядить эту тупиковую ситуацию, встал и склонился над картой с лупой в руке. Он рассматривал ее долго, поднося лупу к разным местам.

Все надписи были сделаны на чудном языке Двенадцати провинций, но меня интересовало одно: я хотел знать, где нахожусь, здесь и сейчас. Старик сделал круговое движение рукой над бумагой.

– Это старинная карта, Гвен. Вот эта часть, здесь, – Двенадцать провинций.

Я наклонился над указанным пятном, покрытым сетью тонких линий, изображающих каналы. Он продолжал водить по нему рукой.

– Она неверная. Эта местность сильно менялась с наступлением моря. Где-то прибавилось земли, где-то убавилось. Видите эту черту? Это дамба, которой давно уже нет. Мой дед еще не родился, когда она рухнула. Сегодня на этой части карты должно было бы быть большое озеро. Зато многого недостает там, где землю отвоевали у моря: здесь, здесь и вот здесь. Изрядного куска территории на этой карте нет. Вот приблизительно, где расположены Железные сады.

Я следил за кончиком его пальца, который двигался к северо-востоку. Разглядел Варм – его название было написано совсем мелко, в таком месте, где плесень не оставила ничего мало-мальски разборчивого. Антвалс, где мы были сейчас, находился довольно далеко от него, к юго-западу, на большом канале, соединявшемся с рекой, которая текла на север и впадала в море. Вот так, значит, все возможно. Выйти в море, взять курс на запад, обогнуть этот огромный мыс (в этом месте были нарисованы кракены) и плыть дальше, все время на запад, к левому краю карты. Надо найти корабль, пробраться на него так или иначе. Я найду, я обязательно найду. Я отдаленно узнал на карте Францию: в свое время я достаточно насмотрелся на нее в школе, выглядела она тогда нелепо с отрезанными Эльзасом и Лотарингией. Я размечтался. Может быть, мы их уже вернули, наши провинции. Война, наверно, кончилась. Лоик Кермер вернулся в деревню весь в медалях и еще злее прежнего.

Я снова принялся изучать карту: интересно, как назвал мою Бретань этот неведомый картограф? Невероятно, но он даже не знал такой земли! Побережье еще куда ни шло, было прорисовано мало-мальски верно. Но ни городов, ни деревень, ни портов – он ничегошеньки не знал. И на все про все семь букв, разбросанных по полуострову от суши до моря с большими интервалами, да и их приходилось выискивать среди прорех и ржавчины – крабов ловить и то легче. Одну за другой я прочел их: o, u, подальше d, потом o или b, я не был уверен, есть ли наверху черточка, далее r, a и, наконец, s или, скорее, z. Какая-то бессмыслица.