Фабрика #17  - читать онлайн книгу. Автор: Ян Кошкарев cтр.№ 65

– Прошу, господа, на выход без вещей!

Коренев потоптался в нерешительности, но делать было нечего, и вышел первым, интуитивно прикрывая причинное место. Ему завели руки за спину и надели наручники, врезавшиеся до кости в запястье.

– А вам отдельное приглашение? – прикрикнул надзиратель и выволок за волосы одного из братьев, продолжавших стоять недвижимо.

Тот заупирался и завизжал, срывая голос:

– Нет, не пойти, не пойти, не пойти! Отпустить! Не хотеть!

Он стонал, выл, словно маленький ребенок, бросался на пол и наотрез отказывался идти. Надзиратель пнул его под ребра ботинком:

– Поднимись с пола, говно, пока я тебе дубинку не засунул!

Но тот его не слушал и продолжал с закрытыми глазами повторять свое «не хотеть», переходящее в хрип и стон. Коренева тошнило от брезгливости.

– Я человек! Я иметь права!

– Моя обязанность – иметь твои права, – афористично ответил надзиратель и с размаху врезал стонущему ботинком. На спине остались грязные следы протекторов.

– Ребят, помощь нужна! – позвал он. – Гость с востока не хочет идти на лечебные процедуры! Сопротивляется своему же счастью, скотина, на права ссылается.

Подбежали двое в форме и за руки-ноги поволокли упирающегося по коридору. Он бился головой о пол до крови, пытаясь самоубиться таким нелегким и мучительным способом или же просто потерять сознание.

– Вот говно! – возмутился надзиратель, – полы загадил, сука! А сегодня моя очередь чистить.

– Отпустите, мы ничего не делаль, – тихо попросил брат кричащего. – Мы не знай, что вы хотеть. Мы не делаль! Я клянутся!

– Вы вдвоем изнасиловали девушку, – надзиратель зевнул.

– Мы не мог так делать! Мы честный!

– Скажете, в газетах врут? Начальство каждый день интересуется, как дело идет, народ на взводе, требует предъявить выродков. Что я им должен отвечать, по-твоему? Что мы зашли в тупик и не можем двух таджиков отыскать?

– Я не таджик…

– Мне до одного места. У меня планы горят, раскрываемость падает, а вы, чмошники, никак не сознаетесь. Ну, вот жалко вам отечественной правоохранительной системе помочь?

– Мы честный, никто не трогать! Я клянутся! Я следователь говорил!

– До чего же тугие клиенты попались, – покачал головой надзиратель. – Нормальный человек давно бы сознался, а вы цирк устраиваете.

Двое в форме вернулись и потянули брата. Тот шел за ними, почти не сопротивлялся, но все равно схлопотал дубинкой за недостаточную расторопность.

Коренев, временно обделенный вниманием, дрожал в сторонке и с ужасом осознавал, что именно его «письмо от возмущенной читательницы» привело двух невинных людей в это страшное место. Я нож! Я инструмент! Я исполнял чужую волю! утешался он, но чувство вины продолжало давить.

– А ты чего таращишься, как баран на новые ворота? Шевели культяпками, человек высокой культуры… – обратил на него внимание надзиратель. – Топай по дорожке, пока не протянешь ножки. Хы! Стихи получились! Возьмете меня в поэты, союз писателей или чего там у вас?

Он засмеялся собственной шутке и внезапно, с резвостью, не совместимой с необъятной комплекцией, врезал ничего не подозревающему Кореневу дубинкой под колени. Ноги подкосились, и Коренев полетел вперед. Он не мог выставить руки, закованные в наручники, и с размаху вспахал носом плитку. Лицо онемело, а на полу образовалась багровая лужица. Ему показалось, будто у него треснул череп.

– Все равно моя очередь отмывать, – пояснил надзиратель. – Почему бы не повеселиться?

Схватил за волосы и ударил о пол так, что Коренев едва не потерял сознание. Глухой женский голос с граммофонной пластинки продолжал по третьему кругу воспевать аргентинское море под аккомпанемент аккордеона. В паузах между повторами слышался далекий отчаянный крик на незнакомом языке.

– Вставай, мы даже не приступили к лечебным процедурам, – ласково сказал надзиратель. – Нечего разлеживаться, дел невпроворот.

Истекающего кровью Коренева провели босиком по бесконечному коридору, подвели к решетке и надели на голову наволочку, воняющую подъездом в неблагополучном районе. Затем напялили еще одну, свет пропал, и Коренев остался в полной темноте. Его охватила клаустрофобия, он задыхался, но вместо помощи последовал очередной болезненный толчок в спину. Не удержал равновесия и упал, но вместо холодного пола приземлился на мокрый матрац. От неудачного движения стрельнуло в боку, и разболелась поясница.

– Спина болит, – простонал он. – Мне к невропатологу надо, нерв защемило.

– На нашем курорте мы тебя подлечим, на оставшуюся жизнь запомнишь. Будешь суп кушать через трубочку в тертом виде.

Раздались шаги, и чье-то колено с разбега уперлось в позвоночник. У Коренева выкатились глаза. Боль оказалась сильной, но терпимой, во всяком случае, он выносил страдания молча под звуки танго, вызывающего приступ тошноты. Он боялся, что в спине хрустнет и позвоночник сломается, и он останется инвалидом.

– Чего вам от меня нужно? – взмолился он.

– Нам от тебя ничего не надо, – ответил гнусавый голос. – Зарядку тебе делаем, спинку чешем, чтобы у следователя был сговорчивее.

– Я готов, – простонал Коренев. – Хочу беседовать с кем угодно, все скажу.

– Не по-человечески, ребята еще не развлеклись, а ты уже сознательность решил проявить, – возразил голос и поцокал. – У тебя целых десять пальцев на руках. Следователь увидит, подумает, что работаем плохо, некачественно, жалеем тебя в ущерб общему делу. А мы ой как не любим его огорчать.

– Не надо, – крикнул и сжал пальцы в кулаки и прижал их к груди, но это не помогло. Его перевернули на мокром матраце, придавили к полу. Кто-то схватил его за запястье и уверенными движениями разжал пальцы, налегая сильнее с каждым разом. Он крутился и стонал, пытался сопротивляться, но палачи работу знали.

– Я скажу все, что мне известно!

– Нужно, чтобы ты вспомнил то, о чем и не слышал! Это куда интересней. Не правда ли?

На указательный палец надавили, раздался противный мясной хруст, отдавшийся острой болью, пронзившей руку. Он взвыл волком, но крик утонул в звуках танго.

– С почином.

Он задыхался в наволочках и радовался, что не видит свой противоестественно вывернутый палец, а иначе бы стало гораздо хуже.

Перешли к ногам. Один из палачей уселся на колени и впечатал их в жесткий холодный матрац. Коренев дрожал от холода, боли и беззащитности.

– Курс лечения плоскостопии, – пояснил голос, и по пяткам врезали доской. Коренев закричал, перекрикивая залихватскую партию аккордеона.

– Кричи, сколько влезет, не поможет, – сказали ему и еще сильнее ударили по стопе. – Разрабатывай связки, они тебе понадобятся при общении со следствием.