Проклятие свитера для бойфренда. Вязаные истории о жизни и о любви - читать онлайн книгу. Автор: Аланна Окан cтр.№ 23

Я тщательно выписывала средние размеры однокомнатных квартир и студий (скворечников), что я могу найти за свои деньги (почти ничего), какие объявления похожи на обманку (да все). Я систематизировала эти знания на какое-то неопределенное будущее, когда, как я ожидала, я буду готова и смогу ими воспользоваться.

Всерьез начинать поиски еще было слишком рано, особенно в таком городе, как Нью-Йорк, где ситуация на рынке недвижимости быстро меняется, но, когда я читала все эти объявления, у меня появлялось ощущение, что я хоть что-то делаю. Словно я зарабатывала хорошую кредитную историю, чтобы потом обменять ее на жизнь, которую хотела бы вести, когда наступит время. Я могла прийти в восторг, когда находила именно то, что искала, без обязательств или необходимости на самом деле заполучить это (или, не дай Бог, разочароваться). Мне нравилось, что в фото к объявлениям не было никакой мебели, которая бы загромождала мои фантазии; не было шумных соседей с верхнего этажа или стука по батареям, не было засорившихся унитазов или неоплаченных счетов за интернет.

«Когда я буду жить там, – говорила я себе в те моменты, когда мне надоедали горы немытых тарелок от моих тогдашних соседей по квартире или бесили толпы людей, постоянно заходящие и выходящие из гостиной моего тогдашнего бойфренда. – Когда я буду жить там…»

Я считала, что смогу рассмотреть все эти бережно собранные сведения на досуге, что я, безусловно, смогу найти идеальное личное пространство – я готовилась! Я выполняла домашнее задание! Вселенная (или боги недвижимости Нью-Йорка) были практически у меня в долгу.

Первая квартира была расположена в изначально-слишком-дорогом районе Бруклина, где я тогда и жила, и в рамки моего бюджета она укладывалась только потому, что там не было плиты или нормального холодильника.

«Не так уж я много готовлю, – доказывала я своей маме по телефону. – Если что, буду просто более вдумчиво совершать покупки!» Я подала заявку, потому что эта квартира находилась в месте, которое я хорошо знала, а еще боялась, что ничего другого не найду, но, когда хозяйка квартиры позвонила, чтобы встретиться, я выдумала какой-то несуществующий предлог и продолжила поиски.

Вторая квартира находилась в другой части города, которую я тоже знала, потому что там жил Сэм. На протяжении нескольких месяцев я практически жила в его квартире, столько же или даже больше, чем в своей собственной. (Три остановки на метро, пять лестничных пролетов и два соседа, которых никогда не было дома.) Я складывала свою любимую одежду аккуратными кучками на полу, а потом, когда он купил шкаф, в ящики шкафа. В день, когда он заехал в эту квартиру, именно я сидела рядом с ним в грузовичке «Сам себе перевозчик ^[53]». Я помогала таскать коробки и показывала его соседям, куда поставить диван. Я молча играла в игру «А что, если мы однажды будем жить здесь вместе?» Но это так никогда и не выплыло на поверхность, так и не переросло в надежное и уверенное чувство, достаточное, чтобы желать этого или произнести вслух. В полной мере я не жила нигде – ни в своем доме, ни в его – и потому я тайно, по-детски надеялась, что если найду свое собственное жилье, это решит все мои проблемы.

Хотя та квартира не была той самой. Она была квадратной и темной, выходила на шумную улицу без деревьев, и самое главное, она просто не была моей. Я проигнорировала все последующие сообщения от агента недвижимости, когда поняла: все прочее, что он хотел показать мне, стоило более 400 долларов в месяц.

Я решила взять паузу и отдохнуть от поисков, потому что доводила себя до исступления уже за два месяца минус одна неделя до того, как должна буду съехать с нынешней квартиры. Зачем мне нужно было столько стараться, если я не могла найти дом своей мечты прямо сейчас и немедленно? Почему я просто не могу жить там, и все?

И, конечно же, именно тогда я приметила пост в интернете на сайте Graigslist. ^[54] (Это я так «отдыхала», даже сказав себе, что я не буду искать себе жилье изо всех сил.) Сначала я остановилась на этом варианте из-за необычных дверей, высоких и открытых, в форме марокканских арок. Фотографии были хорошими, но явно не постановочными; место было чистеньким, но явно там жили. Кухня была выкрашена в горчично-желтый, это мой любимый цвет, а спальня – в светло-серый, а это мой любимый цвет в сочетании с горчичным. Квартирка выглядела маленькой, но по-настоящему уютной, не в том смысле «уютной», которым разбрасываются агенты по недвижимости в Нью-Йорке. Она была похожа на дом.

И пусть она была на пятьдесят долларов в месяц дороже, чем верхняя граница моего бюджета, и пусть она находилась в районе, где я и не думала искать жилье, следующие несколько часов я потратила на то, чтобы в срочном порядке разыскать свою недавнюю налоговую декларацию и три последние справки о заработной плате. Я поехала на просмотр, и это было то самое – хозяева квартиры жили прямо под ней и были одними из самых добрых людей, с которыми я столкнулась в Нью-Йорке, по крайней мере, если говорить о рынке недвижимости.

Это была пара с четырехлетней дочкой. Они высказали комплименты по поводу моего свитера (я сама его связала) и показали мне сад, где все, что там росло, как они сказали, можно было есть или использовать в медицинских целях и где они готовили пиццу в большой каменной печи.

А сама квартира была еще более уютной, чем я представляла, с высокими потолками и прекрасной нишей для кровати. Мне не составило труда расставить свою мебель вместо незамысловатой, но опрятной обстановки нынешних арендаторов и вообразить всякие новые вещи, которыми я заполню все остальное пространство: диван у дальней стены, набор стульев для кухни. На прощание дочка хозяев подарила мне рисунок диснеевской принцессы, который она сама раскрасила. У меня голова шла кругом. Я была дома.

Но, как только я подписала договор аренды, началось так знакомое мне мрачное бурчанье. Мой мозг яростно накинулся на меня: «И в чем же был смысл всех этих исследований, всего этого планирования?» – если я просто все переиначила и сделала свой выбор в импульсивном порыве.

«Ты сделала это, – говорил мозг. – Ты сглупила, и теперь тебе некого винить, кроме самой себя».

До переезда у меня все еще было шесть недель, и каждое утро я просыпалась, чувствуя, как сердце колотится в моей груди.

Сэм говорил, что мне не о чем беспокоиться, что квартира кажется замечательной, мои арендодатели без промедления отвечали на все мои вопросы про безопасность района и транспортную доступность с такой добротой, что я даже почувствовала себя виноватой, что гуглила посреди ночи такие запросы, как «разорвать договор аренды в Нью-Йорке до переезда».

На самом деле все мои панические расспросы сводились вот к чему: «Я ненавижу не знать будущего, не быть способной наметить границы своей жизни и обещать себе, что все будет хорошо». Я ненавидела то, что больше не могла наглядно представить себе, как именно будут выглядеть мои дни. Однажды утром я не пошла на работу, потому что проснулась от приступа паники настолько сильного, что простыни пропотели насквозь. Я засунула простыни в ванну в квартире, которую мне вскоре предстояло покинуть, и позвонила маме, чтобы она терпеливо повторила, как все будет замечательно. А потом, чтобы предотвратить еще один приступ тошноты, я начала вязать свитер.