Метро 2035: Муос. Падение  - читать онлайн книгу. Автор: Захар Петров cтр.№ 7

Фактически любое слово следователя становилось законом. Он мог запретить выход из поселения на неопределенный срок, а мог потребовать уйти из поселения; мог мобилизовать военных и штатских на поисковую или боевую операцию, а мог обязать администратора арестовать любого из подчиненных; мог задействовать любые ресурсы, а мог в течение секунды привести в исполнение смертный приговор, лишь потом его зачитав.

Следователи обладали почти сверхъестественными способностями: в бою, вооруженные двумя короткими мечами, они превосходили убров и диггеров. Их мышление в результате каких-то немыслимых тренировок было устроено не так, как сознание обычных людей. Их ум работал как машина, реакция была моментальна, а память безразмерна.

Со временем следователей стали бояться и уважать. Само присутствие следователя в поселении внушало веру в Закон, справедливость и чувство защищенности. После прогремевшего на весь Муос рапорта Дмитрия Остромецкого, раскрывшего заговор ленточников, к следователям начали относиться как к фуриям, пришедшим из другого мира вершить правосудие. Завидев следователя, гражданин Республики вспоминал свои малые и большие грехи и, покрываясь потом, молил Бога, чтобы не в отношении него сейчас был вынесен приговор. А слова «Именем Республики…» повергали всех услышавших в оцепенение, не проходившее даже тогда, когда следователь завершит зачтение приговора и уйдет из поселения.

5

Следователь вел ее незнакомыми переходами Улья, длинными, сухими и относительно чистыми. Муос – это многоярусная плетенка туннелей, переходов, лазов, лестниц и шахт, соединяющих десятки станций, сотни бункеров, лабораторий, складов, недостроенных пустошей. И вот значительный фрагмент этой путаницы в районе бывшего Дома Правительства был отсечен от остального Муоса: специальными завалами, бетонными пробками, ловушками. Лишь в нескольких из этих артерий по внешнему контуру были оборудованы мощные ворота, выставлены заслоны из самых опытных и надежных армейцев. Этот участок в Муосе назвали Ульем. Говорили, что таким странным названием раньше называли домики каких-то насекомых, живших на Поверхности. Действительно, именно в Улье плотность бункеров и коммуникаций была самой большой, где-то здесь располагались Штаб, Ученый совет, геотермальная электростанция, самые важные лаборатории, кабинеты Инспектората и жилые помещения высших чиновников.

За всю дорогу следователь позволил себе один диалог:

– Что ожидает тебя, знаешь?

– Примерно.

– У тебя не будет семьи и друзей, не будет дома, не будет ничего, кроме расследования. Расследование, вернее, установление истины, станет для тебя единственным увлечением до самой смерти. А в соблюдении Закона – твой смысл жизни. После посвящения пути обратно не будет, после посвящения перестать быть следователем можно, только умерев.

– Что за посвящение?

– Увидишь. Правда, до посвящения тебе нужно работать над собой. Может быть, ты еще не подойдешь…

Наконец, они пришли. Это была комнатушка, вернее даже тупиковое расширение туннеля без двери. Кушетка с тонким одеялом, маленький столик, параша в углу, прибитая к стене черная доска, куски известки на полу.

– Это келья – так мы называем камеру для подготовки следователей. Здесь ты будешь изменять себя.

– Как это?

Следователь поднял с пола два куска известки. Одновременно двумя руками он очень быстро написал на доске две фразы, вернее, одну фразу: «Сила и Закон». При этом правая рука написала эту фразу обычно, а левая – в обратную сторону в зеркальном отражении, и закончено это было одномоментно. Потом он так же ловко и синхронно написал правой рукой слово «Следователь», а левой – «Республика», начав с последней буквы и закончив первой.

Следователь передал Вере оба куска известки. Вера подошла к доске и попыталась писать обеими руками, но как ни старалась, у нее получалось в лучшем случае одновременно выводить одинаковые буквы. Писать одновременно разные слова у нее не получалось никак.

– Твой ум не умеет раздваиваться. Ты должна научиться мыслить одновременно о разных вещах. В этом основа всего. Тогда ты сможешь драться двумя мечами, беседовать с человеком и в это же время анализировать то, что он говорит и как он говорит; идти по туннелю вслушиваясь и одновременно изучать следы; смотреть на след и сверять его с ранее увиденными… Когда ты научишься так мыслить, твой мозг начнет работать по-другому, в разы эффективней. Ты станешь другим человеком – не таким, как все. И только после этого ты сможешь ступить на вторую ступень. А теперь я тебя научу нескольким упражнениям, которые помогут рассечь твое сознание надвое. И ближайшие дни ты будешь заниматься только этим. У тебя не должно быть никаких иных мыслей, только упражнения, только разделение сознания! Да и мысли здесь ни к чему, тебе не о чем думать: от прошлого ты уже отказалась, решив стать следователем, считай, что прошлого у тебя нет. А будущего – его ведь еще нет. И настоящего тоже нет, даже этой кельи не существует, только твое сознание, которое должно разделиться надвое…

Следователь ушел. Упражнения на раздвоение сознания могли показаться простыми и глупыми. Закрыть глаза и представить перед собой двое часов: с секундной и минутной стрелкой, с делениями на циферблатах. Мысленно отсчитывать секунды и так же мысленно передвигать секундные стрелки на обоих циферблатах на каждый счет на одно деление. Правда, в одних часах – в правильном направлении, в других – в обратном. При этом необходимо было постоянно отчетливо «видеть» оба циферблата, существующих только в сознании. Когда секундная стрелка пройдет полный круг, нужно, как и в реальных часах, двинуть на одно деление обе минутные стрелки: одну в обычном направлении, другую – в противоположном… Если «управлять» парой воображаемых циферблатов удастся хотя бы с полчаса, упражнение можно считать выполненным – так сказал следователь.

Условия задания казались простыми, но выполнить их оказалось нереально. Как ни пыталась Вера удержать в воображении одновременно оба циферблата, синхронно «двигая» стрелки, циферблаты то исчезали, то уплывали; стрелки никак не хотели двигаться в противоположных направлениях. Она судорожно двигала зрачками закрытых глаз, хотя чувствовала, что от этого упражнение дается еще хуже. Вера много раз сбивалась со счета, начинала все сначала. Со временем даже представить циферблаты было очень тяжело – дико разболелась голова. Хотелось отдохнуть или перейти к следующему упражнению, но следователь предупредил, что это – провал. «Никаких мыслей, ничего, кроме двух часов, только они – перед твоими глазами и в твоей голове».

К концу дня Вера была совершенно истощена. Ей не удалось «пронаблюдать» даже одного оборота секундных стрелок, голова раскалывалась, циферблаты плыли. Она стала слышать какие-то звуки, возможно, голоса, нестерпимо хотелось куда-то бежать – обо всем этом ее предупреждал следователь, и она упорно толкала стрелки по циферблатам, но теперь они редко когда доходили до десятисекундной отметки. Вера не заметила, как, сидя на полу, вырубилась, не выполнив рекомендацию следователя наблюдать циферблаты даже во сне. В полусне-полубреду она, почему-то оказавшись в роли следователя, стояла у входа в келью и что-то с презрением втолковывала себе же, беспомощно сидящей на полу.