Метро 2035: Муос. Падение  - читать онлайн книгу. Автор: Захар Петров cтр.№ 46

Солоп осклабился, довольный своей плоской шуткой.

– Ну, раз ты так уверен в том, что мне все равно конец, скажи-ка: террор возле Риги – ваших рук дело?

– А тебе-то что?

– Да так, интересно просто. Наша пятерка брала Ригу за то, что они через год после вливания в Республику решили из нее выйти. А слиться с Республикой они решили, потому что их атаковали дикие диггеры. Только дикие диггеры туда отродясь не заходили, вот мне как-то и пришло сейчас на ум – не работа ли это Черной Пятерки?

– Не делай из себя умную, тебе не идет, гы-гы… Что ты спрашивала? Рига? Рига-Рига… Булыга, помнишь ту мутантку малую, которую ты раздел, а как ее спину волосатую увидел, так и не смог, гы-гы. А мне так ничего пошла, даже жаль потом кончать ее было. Это ж возле Риги мы ее отловили?.. Помню Ригу – долго они не хотели в Республику входить, вот и поручили нам убедить их в том, что без Республики им никуда. А что тебя так пилит это? Нюники у девочки пробиваются от того, что зазря кого-то убила? И не получается себя сейчас героем считать? Так ты и не герой! Настоящие герои – мы! Мы делаем всю главную, грязную работу, а про нас никто не знает, нас ведь просто не существует. Спецназ почти всегда шел по нашим следам, а значит, настоящая передовая – это мы. Вам всем, таким правильным и справедливым, всегда повод нужен был, чтобы лохов гражданских мочить, вот мы вам этот повод и дарили. Гы-гы… Но что-то мы разболтались с тобой, пора приступать…

Солоп был прав в одном – его поражение в Урочище было следствием внезапных и решительных действий Веры, которых он тогда от нее никак не ожидал. Теперь же он был готов к бою и, несмотря на свое бахвальство, вряд ли так уж недооценивал противника. Вера заметила, как раненый Булыга вложил в ножны меч и левой рукой из-за спины достал и направил в ее сторону взведенный арбалет, поэтому ей приходилось постоянно наблюдать за ним и стараться выбирать такое положение, чтобы Солоп постоянно находился между ней и Булыгой, – это сильно ограничивало ее фронт атаки. Вера вложила в ножны мечи и вооружилась секачами, решив, что это оружие дает ей больше шансов.

С самого начала бой пошел не в Верину пользу – ей едва удавалось отражать секачами сильные и частые удары Солопа, и как она ни старалась, не меняя линии атаки, извернуться и достать его секачом, – у нее это не получалось. Отбивая сильные удары, она начинала уставать, зато Солоп, чувствуя скорую победу, только увеличивал силу удара, не теряя при этом осторожности. В какой-то момент Вера не успела правильно поставить секачом блок, отчего меч Солопа соскользнул и прошел по ее груди, причинив глубокое болезненное рассечение, комбинезон стал неприятно мокрым, что порадовало Солопа:

– Еще немного! Еще чуть-чуть! И эта маленькая крыска станет моё!

У него даже не сбилось дыхание, в отличие от Веры, с каждой секундой теряющей силы. И она пошла на риск, чуть не поплатившись за него жизнью. Как будто забыв о Булыге, она немного отошла в сторону, так, что дала тому возможность выстрелить без риска зацепить Солопа. Булыга не привык стрелять с левой руки, и Вера уловила движение кисти, предшествовавшее нажатию спускового крючка. Именно в этот момент она отскочила обратно, и стрела ощутимо царапнула ее левое плечо. Арбалет Булыги был разряжен, и его перезарядка займет не больше пяти секунд. Второго промаха Булыга не сделает, ближайшие пять секунд – ее последний шанс. Солоп в этой схватке уже привык к полунеподвижной манере сражения, и когда Вера неожиданно стала менять линии атаки, демонстрируя в полную силу диггерские навыки ведения боя с секачами, он не успел приспособиться к изменению тактики противника. Вера, улучив момент, юркнула под его руку с занесенным мечом и со всего маху секанула по ней – меч вылетел, и кровоточащая рука Солопа повисла как плеть. Он пытался выхватить метательный нож левой рукой, но несколько взмахов Вериных секачей причинили ему пару ранений, каждое из которых было несовместимо с жизнью. Не успело грузное тело Солопа удариться о пол, Вера уже была около Булыги и, опустившись в предельно низкую стойку, перебила своим секачом ему голень, выхватила только что взведенный арбалет, сделала ему подсечку и тут же отскочила назад.

Булыга завалился на пол, попытался встать на одну ногу, одновременно выхватывая меч, но Вера отрубила ему секачом кисть вместе с мечом. Булыга отрешенно смотрел на свою культю, из которой быстро вытекала кровь.

– Да успокойся ты! – равнодушно сказала ему Вера. – Все, Булыга, для тебя все закончилось – надо это принять. Но у меня есть последнее предложение. У тебя же есть жены и дети, которым поступает твое жалованье от Республики. Они все равно тебя уже давно не видели и наверняка смирились с этим, считая, что глава их семейства – отважный воин, исполняющий свой долг перед народом Республики. Семья Солопа, например, однозначно узнает, чем занимался их кормилец, как и то, что он был уничтожен следователем-женщиной по приговору за тягчайшие преступления, совершенные в отношении беззащитных женщин и детей. О тебе же я могу просто не вспомнить в своем рапорте, а здесь найдут и потом похоронят безымянный труп. И твоя семья будет по-прежнему тобой гордиться и получать пенсионные… Как тебе предложение?

– Что ты хочешь от меня?

– Совсем немного. Ты скоро умрешь от кровопотери. А пока присядь поудобнее и ответь мне на пару вопросов о том, чем ты занимался последнее время, – я имею в виду Черную Пятерку. Ну что, задавать вопросы?

– Мне уже самому это все обрыдло – может, и к лучшему, что ты это остановила. А тех, кто меня в это все втянул, мне не жалко. Валяй свои вопросы…

7

Когда-то в келье для подготовки следователей, заучивая Конституцию и Закон, находясь под впечатлением от выверенной справедливости этих нормативов Республики, Вера заверила себя, что ни при каких обстоятельствах не позволит себе их нарушить. Затем в следственном отсеке Штаба во время посвящения в следователи, услышав от девяти своих коллег заверение в уничтожении ее в случае нарушения Закона, она не сомневалась, что к ней это относиться не может. Так почему же сейчас, проводя несанкционированное расследование в интересах человека, который для нее, несомненно, является преступным «поддержанием личной связи», она не чувствует за собой никакой вины? Как она, безоговорочно уверенная в недопустимости нарушения Закона, так хладнокровно его нарушает? Почему она без особого сожаления ставит под угрозу свое пребывание в следователях, что еще месяц или два назад казалось ей немыслимым?

Сразу после каторги Вера направилась в Восточный сектор, в поселение Верхняя Степянка, надеясь, что этот поход рассеет очень неприятные для нее подозрения, закравшиеся после недавних событий и особенно после посещения каторги. Однако результаты ее самовольного расследования Веру пугали все больше, и теперь ее путь лежал в Центр, в Улей. По пути она решила зайти еще в одно место, где никогда не бывала. Какой-то объективной надобности посещать разрытый коллектор Немиги, где когда-то находился Монастырь, у нее не было. Он давно уже пустовал – всех монахов и постояльцев оттуда выселили и пытались создать здесь обычное светское поселение с названием Новая Немига. Но давно утратившие набожность люди все же испытывали какой-то суеверный страх перед этим местом и категорически отказывались здесь жить. Несчастных случаев, провалов в общественных работах и неудач в личной жизни у новонемиговцев было отнюдь не больше, чем в других поселениях. Но только здесь неурожай, подвернутую ногу, болезнь ребенка, бесплодие жены, пьянство и измену мужа относили непременно на счет злобных монахов, духи которых бродят по бывшему Монастырю и вредят тем, кто посмел нарушить покой их бывшего обиталища. Сам вид старого разрытого коллектора, журчание ручья, в который превратилась река Немига после заключения ее в коллектор, особые сквозняки и игра теней в изначально не приспособленном для пребывания людей месте играли злые шутки над воображением обитателей, видевших кругом призраки монахов. Из поселения бежали по одному или целыми семьями. Это жестко пресекалось до тех пор, пока не сошел с ума администратор Новой Немиги, кинувшийся с ножом на прибывшего с проверкой инспектора, признав в нем восставшего из мертвых монаха. После этого поселение признали бесперспективным и всех, кто еще не убежал из Новой Немиги, оттуда выселили.