Оскверненный трон  - читать онлайн книгу. Автор: Алекс Ратерфорд cтр.№ 62

– Но что ты можешь сделать?

– Вернуться в Агру, броситься к ногам отца, еще раз отдать себя в его распоряжение и заставить его выслушать меня…

– Нет! – Горячность супруги испугала шахзаде. – Послушай меня, Хуррам. Поступив так, ты подпишешь себе смертный приговор. Самое меньшее, на что ты сможешь рассчитывать, – это ослепление по примеру Хусрава. Когда ты впервые сказал мне, что Мехрунисса стала нашим врагом, я не могла поверить в то, что моя собственная тетка… Но потом я стала размышлять и поняла, насколько мало ее знаю. Когда я росла, она была со своим первым мужем в Бенгалии. После того как Мехрунисса стала женой падишаха, она, кажется, сильно отдалилась от нас и стала больше внимания уделять себе и своему положению… Я практически не встречалась с ней один на один. А теперь, когда Ладили помолвлена с Шахрияром, мы стали препятствием на ее пути к… Теперь я это хорошо понимаю. А еще я хорошо знаю, насколько моя тетка умна, решительна и сильна. Она использовала эти свои качества, чтобы спасти себя и нашу семью, когда мой дядя, Мир-хан, принял участие в бунте Хусрава, и направит их против нас, если ей это будет нужно. Не возвращайся в Агру… Не отдавай себя в ее руки. Я прихожу в ужас, когда думаю, на что она может уговорить падишаха. Прошу тебя, обещай мне…

В голосе Арджуманд слышалась страстная убежденность. Обычно она доверяла решениям мужа и редко с ним спорила. Но может быть, сейчас она права? Как бы ни верил Хуррам в свою невинность и в свои способности убеждать и спорить, Мехрунисса, занимая прочное положение в сердце Джахангира, скорее всего не позволит ему даже встретиться с отцом.

– Очень хорошо, – наконец сказал шахзаде. – Обещаю, я наберусь терпения и подожду еще…

Джахангир поморщился, когда хаким плотно перебинтовал его руку. Глубокая рана была результатом собственной небрежности падишаха во время соколиной охоты на Джамне. Если б рука была в перчатке, острый желтый клюв его сокола, любимой птицы, которую он сам выдрессировал, не смог бы повредить старый шрам от раны, полученной правителем в бою с раджой Мирзапура.

Когда хаким закончил свою работу, в покои вошел слуга.

– Повелитель, тебя хочет видеть наместник Манду. Он говорит, что его новости не могут ждать.

– Тогда пусть его приведут ко мне.

«Что нужно этому человеку?» – размышлял Джахангир, пока хаким собирал свои инструменты. Провинция Манду находилась далеко на юге, а тучный и стареющий Али-хан не любил перенапрягаться зря.

Через пять минут перед правителем появился наместник. Его пропитанные по́том одежды и грязная обувь говорили о том, что у него действительно что-то срочное.

– В чем дело, Али-хан? – спросил падишах.

– Важные новости. Я хотел, чтобы ты услышал их из моих уст, иначе ты им не поверил бы.

– Продолжай.

– Твой сын, шахзаде Хуррам, поднимает против тебя твоих подданных.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он написал мне с просьбой о поддержке на тот случай, если между вами возникнет открытая вражда. Я, естественно, отказался – и подумал, что мой долг немедленно сообщить об этом тебе.

– Покажи мне его письмо.

– У меня его больше нет, но я подверг его посланника пыткам, и тот во всем признался. Шахзаде Хуррам пытается создать на юге опорный пункт, откуда сможет угрожать тебе. Я не единственный наместник, к которому он обратился. Вот, посмотри… список имен… – На лице Али-хана появилась улыбка, показавшаяся Джахангиру заискивающей.

Падишах взял бумагу, которую ему протягивал наместник. У него уже однажды были причины сомневаться в верности Али-хана во время последнего бунта Хусрава. Однако этот придворный был человеком хитрым и со связями, а у Джахангира никогда не было достаточно улик против него. Хуррам знал, что верность наместника Манду вызывает у отца сомнения и, вероятно, именно поэтому обратился к нему. То, что Али-хан – несомненно, после тщательного обдумывания – решил все-таки выдать шахзаде отцу, многое говорило о слабости Хуррама.

Мельком взглянув на список, Джахангир заметил, что он достаточно длинный. Неожиданно правитель почувствовал себя усталым и захотел остаться в одиночестве.

– Я хорошо награжу тебя, Али-хан. А теперь оставь меня.

– Благодарю тебя, повелитель. Ты можешь быть уверен в моей верности, – радостно улыбнулся наместник, прежде чем повернуться и выйти из комнаты.

Как только двери за ним закрылись, Джахангир провел тыльной стороной ладони по глазам. Как может быть его некогда самый любимый сын таким вероломным? С их последней встречи на крепостной стене правитель практически каждый день думал о нем, размышляя, что он может предпринять. Часть его надеялась, что Хуррам покается в своем неповиновении и отдаст себя в его руки. Письма сына из Асиргарха вначале укрепляли эту его надежду, но Мехрунисса обратила внимание мужа на то, что они были не чем иным, как высокомерными попытками оправдаться – в них не было ни слова извинения или признания ошибки. Послушавшись ее, Джахангир не стал на них отвечать. Но и войск против своего сына не послал, как этого требовала его супруга. И вот теперь получается, что она, как и всегда, оказалась права… Его бездеятельность подвигла Хуррама на открытое неповиновение.

Уже смеркалось, когда Джахангир подошел к покоям Мехруниссы. Он возвращался с заседания совета, на котором Али-хан, на этот раз одетый в чистый зеленый халат, повторил свой рассказ. Допрос с пристрастием, который его советники устроили наместнику, показал падишаху, что они так же обеспокоены, как и он, или притворяются таковыми. Их имен не было в списке Али-хана, но знал ли кто-нибудь из них о коварных планах Хуррама? При этой мысли лицо Джахангира окаменело. Мехрунисса все видела и слышала сквозь решетку в задней стене зала советов. Он хотел услышать ее мнение, а заодно проконсультироваться с Гияз-беком и Асаф-ханом, которых пригласил присоединиться к ним.

В покоях Мехруниссы только что зажгли вечерние свечи. У Джахангира нестерпимо болела голова. Супруга немедленно подошла к нему, положила руки ему на плечи и легко коснулась своими губами его губ, а потом молча отвернулась и налила ему бокал вина. Падишах сделал большой глоток. «Как же мне не хватало этого утешения и успокаивающего тепла, которое дает вино!» – подумал он, как раз в тот момент, когда двери распахнулись, чтобы пропустить высокую старческую фигуру Гияз-бека, за которой виднелась дородная фигура его сына, Асаф-хана.

– Ну что ж, все вы слышали Али-хана. И что вы думаете по этому поводу? – напрямую спросил Джахангир.

– Повелитель, я не знаю, что сказать. – Гияз-бек покачал своей серебряной шевелюрой. – Никогда не думал, что такое возможно.

– Очень даже возможно. Все, как я и предполагала. Хуррам мечтает о захвате трона. Я была права, когда советовала тебе арестовать его много месяцев назад. Если б стража в тот день шевелилась быстрее… – вступила в разговор Мехрунисса.

– Но, повелитель, задумайся на мгновение – Али-хан сказал только, что шахзаде Хуррам пытается найти себе сторонников. Это не значит, что он собирается выступить против тебя во главе армии, – возразил ее отец.