Смерть сердца - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Боуэн cтр.№ 85

В особенности такого нельзя было допустить на этой неделе. Нынешние отношения Эдди с фирмой «Квейн и Мерретт» (помимо неприятностей с телефонными звонками, о которых ему еще предстояло узнать от Анны) были и без того шаткими. Многих он вывел из себя, порхая по конторе, будто житель каких-нибудь теплых широт. Выходные у него часто затягивались. Кроме того, в отсутствие Томаса у Эдди создалось впечатление, что Мерретт легко подпадает под чужое обаяние, а потому он несколько переусердствовал с игривой наглостью: Эдди болтался по конторе без дела, более чем небрежно относился к сочинению текстов и вообще стал вести себя куда более жеманно и нахально, чем (как ему недавно намекнули) здесь было принято. На днях он получил три обескураживающих служебных записки за подписью Мерретта – и над ним нависла угроза разговора, который вряд ли пойдет по накатанному пути. А еще ведь была мерзкая сцена в баре неподалеку, когда до неприличного вульгарный юнец, нанятый мистером Мерреттом, с нескрываемым наслаждением предупредил Эдди, что даже любимчикам миссис Квейн тут далеко не все позволено. Хорошим тоном в таком случае было бы выбить в ответ говорящему все зубы, а все старания Эдди казаться одновременно уязвленным, взволнованным, кротким и невозмутимым успеха не возымели, да и непроизвольно вырвавшийся у него смешок не помог делу. Появись сейчас у них в вестибюле младшая сестренка мистера Квейна, и ему бы точно пришел конец.

После шести вечера в Ковент-Гардене, когда все торговые галереи уже закрылись, было совсем невесело. По фасадам домов, по зияющим пустым пространствам, будто в театре, чья обшарпанность проступает при свете дня, тени ползли неуклонной, холодной дымкой, словно в небе начался беспокойный прилив. То тут, то там обрывки бумаги вяло подергивались, даже не отрываясь от земли. От всего места веяло глухим запустением, словно нынешняя его безлюдность продлится вечно. Лондон полон таких пустынь, таких мгновений, когда ослепительный мираж человеческого существования внезапно рассеивается. Ковент-Гарден действовал на Эдди как валерьянка – он кружил по улице, будто кот.

Тут он увидел Порцию, поджидавшую его совсем не на том углу, на котором они, по его мнению, условились встретиться. Поворот ее головы, зябкая полоска кожи между короткими рукавами и короткими перчатками и то, как терпеливо она сжимала ручку портфельчика, – все это поразило его ровно туда, где полагалось быть его сердцу, но древко стрелы погнулось: увидев ее, он ощутил только легкую злость.

– Надо же, как далеко ты забралась от дома, – сказал он. – Ты мне льстишь, крошка.

– Я приехала на такси.

– Да? Слушай, что стряслось? По телефону казалось, что у тебя чуть ли не истерика, я даже не успел предложить место для встречи получше этого.

– Место как место, мне тут нравится.

– Ты так внезапно бросила трубку, я не знал, что и думать.

– Я звонила из кабинета мисс Полли, и она меня застукала. Нам не разрешают звонить оттуда, можно только попросить передать сообщение.

– И, конечно, она устроила тебе головомойку. Эх, юность, юность!

– Не такая уж я и юная.

– Скажем так, in statu pupillari ^[48]. Куда теперь?

– А разве нельзя просто пройтись?

– Хорошо, как скажешь. Но веселого в этом мало.

– Зачем же нам веселиться?

– Начало неутешительное, – сказал Эдди, прибавив шагу, так что она с трудом поспевала за ним. – Но вот что, крошка. Мне тебя ужасно жалко, но нельзя же так себя накручивать. Анна, конечно, поступила гнусно, но я же тебе говорил, чтобы ты не оставляла свой дневник где попало. Хорошо еще, что я взял с тебя слово не писать о нас. Ты ведь не писала, правда? – прибавил он, бросив в ее сторону быстрый взгляд.

Она выдохнула:

– Теперь я понимаю, почему ты просил этого не делать.

У Эдди по лицу пробежала заметная тень.

– На что это ты намекаешь? – спросил он.

– Не сердись, Эдди, пожалуйста, не сердись на меня… Эдди, это ты рассказал Анне о моем дневнике?

– Господи, да мне-то это зачем?

– Не знаю, в шутку. Вы ведь с ней все время перешучиваетесь.

– Знаешь что, славный мой несчастный ягненочек, раз уж тебе так интересно, скажу – нет, это не я ей рассказал… По правде говоря…

Она онемело уставилась на него.

– По правде говоря, – продолжил он, – это она мне о нем рассказала.

– Но это я тебе рассказала, Эдди.

– В общем, она первой мне сказала. Ей эта твоя тетрадка уже давно покоя не давала. Она ужасная проныра.

– Значит, когда я тебе сказала, ты уже обо всем знал.

– Да, знал. Но, правда, крошка, ты вечно делаешь из мухи слона, вот как с этим твоим дневником. Это, конечно, дело искреннее, и очаровательно умное, и вообще славное, как ты сама, но что в этом такого необычного? Почти все девочки ведут дневники.

– Тогда почему ты притворялся, будто это для тебя что-то значит?

– Мне нравилось, когда ты мне об этом рассказывала. Твоя откровенность меня всегда берет за душу.

– И все это время ты мне подыгрывал. А я, разумеется, кое-что там о тебе писала.

– Господи. – Эдди резко остановился. – А я-то думал, что могу тебе доверять.

– Почему ты стыдишься того, что был ко мне добр?

– Все-таки это только наше с тобой дело. Не хочу, чтобы Анна в это лезла.

– Выходит, до того, что она лезет и в остальную мою жизнь, тебе дела нет? Правда, этой остальной жизни у меня не так уж и много. Но мой дневник – это я. Как же я могла тебя оттуда вычеркнуть?

– Ну давай, продолжай, пусть я себя окончательно возненавижу… Кстати, а ты-то как узнала?

– Мне сказал Сент-Квентин.

– Тот еще прохвост.

– Почему? Он был очень добр.

– Скорее, просто устал от Анны. Она слишком долго носится с каждой своей шуткой… Ради бога, крошка, ну не плачь же ты здесь.

– Я плачу только потому, что у меня болят ноги.

– А что я говорил? Ходим тут кругами по этому чертову тротуару. Ну правда, умолкни… Нельзя тут плакать, неужели ты сама не понимаешь.

– Лилиан всегда думает, будто на нее все смотрят. Ты теперь прямо как Лилиан.

– Я поймаю такси.

Вместе с рыданием у нее вырвалось:

– У меня всего шесть пенсов. У тебя есть деньги?

Порция стояла будто каменная, пока Эдди ловил такси и говорил водителю адрес своей квартиры. Когда они сели в такси, и Генриетта-стрит за окном стала рывками отматываться назад, Эдди угрюмо обнял Порцию и с холодной, отчаянной настойчивостью вжался лицом в ее заведенные за ухо волосы.