Смерть сердца - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Боуэн cтр.№ 83

Дорогой Эдди,

Я, конечно, не могла этого сказать во время обеда, но на твоем месте я была бы поосмотрительнее с рабочим телефоном. Самому, наверное, сложно понять, когда переходишь черту, но в твоем случае, боюсь, эта черта уже давно пройдена. Я, кстати, слышала, что Томас с мистером Мерреттом собираются заняться всеми личными звонками с работы и на работу. Наверное, телефонистка наябедничала. И не надо думать, что Томас с мистером Мерреттом свирепствуют, для них это, похоже, дело принципа. Хоть ты и делаешь заметные успехи на работе, я бы на твоем месте все-таки вела себя поосторожнее, хотя бы неделю-другую. Это для твоего же блага, ты же знаешь, я хочу, чтобы ты преуспевал и дальше.

Что бы там ни рвались сообщить тебе твои друзья, я бы попросила их подождать до твоего возвращения домой. И друзьям я бы на твоем месте звонила бы из дома. Конечно, твои счета за телефон вырастут, но тут уж ничего не поделаешь.

Твоя Анна

Закончив писать, Анна взглянула на часы. Если она сейчас отошлет письмо почтой, Эдди получит его только завтра утром. Но если отправить письмо с посыльным, оно уже будет ждать Эдди, когда тот поздно вечером вернется домой. В такой час письма производят куда больше эффекта. Поэтому Анна отправила письмо с посыльным.

В этот же понедельник, в половине пятого пополудни, Лилиан и Порция выбрались из школы мисс Полли наверх, на Кэвендиш-сквер. Лилиан еще помедлила – мыла запястья, потому что от ее новых браслетов, хоть и шикарных, у нее на руках остались отметины. Поэтому в долгой веренице покидавших школу девочек они оказались последними. После тишины классной комнаты площадь словно дрожала от раскаленного звука, глянцевые окна высоких нестройных домов ослепительно блестели в лучах вечернего солнца. Деревья в центре площади сбрасывали с себя сквозняк, который, скользнув по мостовой, переворачивал их листья бледной изнанкой вверх. Выйдя с занятий, девочки очутились в неподатливом каменном мире, который нынешней весне растопить было не под силу, – впрочем, глядя на ветви в стальном солнечном свете, они почувствовали, что неприметная пока весна все-таки оставила здесь свой след.

Лилиан оглядела пышные косы, спадавшие ей на грудь.

– Куда ты сейчас? – спросила она Порцию.

– Я же говорила, я в шесть кое с кем встречаюсь.

– Вот я и спрашиваю, дурочка, до шести-то еще далеко. Ты пойдешь домой пить чай или что?

Порция ответила, очень нервно:

– Домой я не пойду.

– Тогда знаешь что, мы можем пойти в чайную. Чашечка чаю тебя точно успокоит.

– Это очень мило с твоей стороны, Лилиан, правда.

– Ну конечно, я же вижу, что ты расстроена. А я очень хорошо знаю, каково это.

– Только у меня всего шесть пенсов.

– Ничего, у меня три шиллинга. После всего, что мне пришлось пережить, – продолжила Лилиан, увлекая Порцию за собой, вниз по площади, – тебе вообще не стоит меня стесняться. И платок мой можешь оставить сегодня себе, вдруг он тебе понадобится, когда ты встретишься с этим своим кое-кем, только, пожалуйста, верни его завтра и смотри, чтобы его ненароком не постирали, у меня с ним связаны особые воспоминания.

– Ты очень добра.

– Я прямо есть не могу, когда расстроена, стоит мне съесть хоть кусочек, как меня сразу рвет. Я за обедом еще подумала: повезло тебе, что ты не такая, это все, конечно, привлекает внимание. Жаль, правда, что ты привлекла к себе внимание, когда звонила с телефона мисс Полли и тебя застукали. Знаешь, я бы на такое в жизни не решилась. Она, наверное, тебя чуть не растерзала?

– Она говорила со мной очень презрительно, – ответила Порция, и губы у нее снова задрожали. – Она еще с прошлого семестра думает, что я безнадежна, потому что тогда поймала меня с письмом. Намекает, что все дело в моем воспитании.

– Понимаешь, она как раз в том возрасте, когда женщины начинают чудить. А где, ты говорила, вы встречаетесь?

– Возле Стрэнда.

– Ага, совсем недалеко от конторы твоего брата, – сказала Лилиан, поглядев на Порцию огромными, близко посаженными темно-серыми студенистыми глазами. – Знаешь, Порция, ты будь поосторожнее: из-за одного ненадежного человека можно всю жизнь себе поломать.

– А разве можно вообще полюбить человека, если ему ни в чем нельзя довериться?

– Слушай, какой толк в том, чтобы быть лучшими подругами, если ты даже не хочешь мне сказать, что встречаешься с Эдди?

– Да, но я не из-за него расстроилась; я расстроилась, потому что кое-что случилось.

– Дома?

– Да.

– Ты о своей невестке? Мне она всегда казалась опасной женщиной, я просто сразу не стала тебе говорить. Слушай, не надо обо всем этом рассказывать посреди Риджент-стрит, на нас уже и так смотрят. Пойдем вон в ту Эй-би-си ^[45] напротив Политехнического ^[46], есть шанс, что нас там никто не узнает. Понадежнее, чем в «Фуллерс». И постарайся успокоиться, Порция.

Но, по правде сказать, это Лилиан приковывала к себе внимание, сурово глядя в лицо каждому прохожему. Порция шла рядом со своей похожей на богиню подругой, опустив голову, сражаясь с пронизывающим ветром. Когда они подошли к переходу, Лилиан сжала обнаженную ладонь Порции рукой в лайковой перчатке, животное, успокаивающее чувство добралось до самого локтя Порции, расслабило его. Она отпрянула, заметив свадебный ковер у выхода из церкви Всех Усопших на Лэнгхэм-плейс, – и, словно тонущий человек, наконец перестала дергаться в судорогах и всплыла, мертвой, назад, к солнцу. Она покачивалась между автобусами, в кильватере у Лилиан, с воздушной легкостью маленького трупа.

– Хоть у тебя и не испортился аппетит, – сказала Лилиан, опершись локтями на мраморную столешницу и стягивая перчатки – палец за пальцем (любой предмет одежды Лилиан всегда снимала с некоторой нарочитостью, всякий раз, когда она развязывала шарф или стаскивала с головы шляпку, разворачивалась небольшая драма), – хоть у тебя и не испортился аппетит, лично я не стала бы есть ничего жирного.

Она поймала взгляд официантки и заказала то, что ей казалось правильным.

– Видишь, в каком укромном месте я нашла нам столик, – сказала она. – Можешь смело говорить что угодно. Кстати, может, снимешь шляпку, вместо того чтобы постоянно сдвигать ее на макушку?

– Ох, Лилиан, мне и вправду почти нечего тебе рассказать.

– Не скромничай, моя дорогая, ты сама сказала, что против тебя сплели заговор.

– Я только имела в виду, что они смеялись надо мной.