Двойной агент Шторм в Аль-Каиде и ЦРУ - читать онлайн книгу. Автор: Мортен Сторм, Тим Листер, Пауль Крукшанк cтр.№ 31

За три года Мостафа попал в список ФБР «Вознаграждения за справедливость» ^[80] по обвинению в пособничестве сомалийской террористической группировке «Харакат аш-Шабаб».

Регулярно ходил на занятия и рыжий датский обращенный, знакомый мне по радикальным кружкам Копенгагена. Он был из богатой семьи, а его экстремизм шокировал даже меня. Он назвал себя Али ^[81].

Занятия свели меня со многими другими боевиками в Сане ^[82]. В том числе с Абдуллой Мисри, темнокожим, с аккуратно подстриженной бородкой бедуином из Мариба, уже в ту пору крупным финансистом йеменской «Аль-Каиды». На проценты от растущих капиталов группировки он покупал в Дубае автомобили и контрабандой перегонял в Йемен. Мне пришло в голову, что я наверняка уже под наблюдением западных спецслужб. В конце концов, я знал много интересных людей.

В Сане я снова встретил датского обращенного Кеннета Сёренсена. Познакомились мы в 2002 году в Оденсе, и в Сану он приехал отчасти под влиянием моих рассказов о Йемене. Прочел обо мне в датских газетах и отыскал меня.

Моложе меня, широкоплечий и крепкий, Сёренсен прошел суровую школу. Его мать была наркоманкой, образован он был слабо и в Дании перебивался, работая уборщиком.

В Сану Сёренсен приехал якобы учить арабский, но жаждал сражаться. В кружок Авлаки его не приглашал из-за репутации болтуна и психопата, расхаживавшего по улицам Саны разодетым как джихадист и размахивавшего оружием.

Но мне его компания нравилась. Он был в числе немногих друзей, с которыми я в начале 2006 года отправился на митинг на площади Тахрир в центре Саны в знак протеста против публикации в датских и других европейских странах карикатур на пророка Мухаммеда, которые мы считали оскорбительными. Карикатуры вызвали возмущение всего мусульманского мира, впервые их год назад опубликовала одна датская газета, а недавно масла в огонь подлила норвежская газета, напечатав их еще раз.

— Смерть Дании! — кричал я со всеми, пока не сорвал голос. Я почувствовал, что в отличие от кучки слабаков, в прошлом году протестовавших на площади Гросвенор, здесь все готовы умереть за свои убеждения, и это опьяняло.

Кинорежиссер Наджиб не отказался от съемок документального фильма о моджахедах, и Абдул сказал, что попытается свести нас с человеком из «Аль-Каиды», бежавшим из тюрьмы в Сане. Его звали шейх Адиль аль-Абаб, и Абдул сказал, что он был с ним в Афганистане. Позже он станет религиозным лидером и одной из ключевых фигур в руководстве АКАП.

Абдул повез нас к дому в нищем районе города. Он остановил машину, но мотор не глушил. Пару минут спустя в машину запрыгнул имам. Он был молод, но дороден и с длинными, подкрученными вверх усами.

Я подружился с аль-Абабом и поражался его знанию религиозных текстов и взглядам на джихад. Вскоре знакомство с ним сослужит мне огромную службу.

Я всегда удивлялся тому, что йеменским службам безопасности не удавалось арестовать аль-Абаба. Мы несколько раз встречались в Сане, не сильно скрываясь. Как и Авлаки, аль-Абаб объявил Америке войну и остро критиковал йеменские власти за угодничество перед США.

В верности и честности знакомых боевиков я не сомневался. И весной 2006 года Авлаки обескуражил меня рассказом об Абдуле, моем ближайшем друге в Сане.

— Абдул потерял 25 000 долларов, которые вез братьям в Джибути, — сказал он, произнося «потерял» с нескрываемой насмешкой. — Сам исчез на шесть месяцев, а деньги — навсегда, и ты знаешь, что у Абдула теперь новый дом, явно ему не по карману. Просто будь осторожен, — сказал Авлаки. — Думаю, Абдул не заслуживает доверия.

Меня поразило, но и заинтриговало то, что Авлаки сказал «братья». Он мог иметь в виду только «Аль-Каиду», и к группировке он явно был ближе, чем я думал.

Не называя источника, я заговорил об этом с Абдулом.

— Клянусь Аллахом, я не крал деньги, и они обвиняют меня несправедливо, — сказал он. Он сказал, что в Джибути его арестовали, а наличные конфисковали спецслужбы. Он показал мне два билета — туда и обратно, — между которыми было примерно шесть месяцев.

— Столько я там пробыл, — сказал он.

— Что ты там делал?

— Был курьером. Работал на Абу Тальха аль-Судани.

Он внимательно посмотрел на меня, ожидая реакции.

Я был поражен. Если это правда, Абдул вращался в очень высоких и опасных кругах. Абу Тальха стоял во главе «Аль-Каиды» в Восточной Африке и вверху списка самых разыскиваемых преступников США ^{[83] [84]}.

— Машаллах. Потрясающе! — выпалил я. — А Авлаки знает? Или он не поверил?

К тому времени я уже устроил сына в местную школу, и он начал учить арабский. Но нам обоим не хватало женского общества, Авлаки сказал, что мне надо найти новую жену, чтобы присматривала за Усамой, и даже с кривой усмешкой предложил помочь. Но до его посредничества не дошло. В один прекрасный день я забрал Усаму из школы и сказал ему бежать вперед и найти мне красавицу-невесту. Бойкий мальчик бросился открывать двери классов автошколы для женщин, и когда я догнал его, он уже разговаривал с молодой йеменкой.

Миниатюрная, очень красивая, с милой улыбкой и заразительным смехом, она покорила меня с первого взгляда.

Я задал какие-то вопросы — просто чтобы завязать знакомство. И через пару минут уже рассказал ей, что развелся и жил в Сане с сыном один. Я специально старался казаться беспомощным и немного потерянным.

На следующей неделе я вернулся к автошколе в надежде увидеть ее снова. Внутрь я послал Усаму.

— Мой отец хочет с вами поговорить, — сказал он по-арабски.

Коллеги смотрели на нее со смесью любопытства и удивления. В Йемене мужчины и женщины так не знакомились. Мы договорились встретиться в Ливийском торговом центре в Сане, где собралось много иностранцев.