Зачем мы бегаем? Теория, мотивация, тренировки - читать онлайн книгу. Автор: Рональд Ренг cтр.№ 57

В последнее время мои пробежки длятся один час. Маршрут в Больцано составляет 11,7 километра, и я пробегаю его в среднем темпе 5:10 на километр. Иногда меня посещают сомнения: не слишком ли это быстро? Ведь Даниэль Хольцингер сказал, что мой темп – 5:30. Но потом я оправдываю себя тем, что занимаюсь по его методике уже шесть недель и за это время мои показатели настолько улучшились, что теперь мой идеальный темп медленного бега составляет уже 5:10. Разумеется, я понятия не имею, так ли это на самом деле.

Перед каждой третьей или четвертой пробежкой я обычно радовался, что теперь наконец-то могу двигаться в полную силу. Однако вот уже несколько недель чувствую, что быстрые пробежки не приносят мне былого удовольствия.

Боль в мышцах бедер от насыщения молочной кислотой появляется уже через полторы-две минуты – как раз тогда, когда я собираюсь по-настоящему ускориться. И каждый раз все заканчивается тем, что я сокращаю интервалы с трех минут до 90 секунд или уменьшаю количество спринтов с десяти до семи. Я пытаюсь убедить себя в том, что мне, видимо, надо снизить скорость интервальных забегов. Существует большая разница между 95 и 90 процентами максимальной нагрузки. В результате я вот уже десять дней вообще не выполняю быстрые забеги.

Видимо, сначала мне надо заложить хороший фундамент выносливости в ходе медленных пробежек, говорю я себе. Бег вообще делает нас королями самооправданий. Ведь как-то же надо объяснять свои неудачи и несовершенство! Если спросить спортсменов после забега, как они оценивают свое выступление, то лишь 20 процентов начнут рассказывать о своих результатах, а остальные 80 процентов для начала заявят, что бежали в простуженном состоянии.

Разумеется, я тоже простужен, что неудивительно в такую промозглую погоду. Я бегу трусцой по берегу Машзее среди больших голых деревьев, испытывая раздвоение личности. С одной стороны, я бегу расслабленно и наблюдаю, как лучи зимнего солнца играют на воде. С другой стороны, я напоминаю себе, что, если навстречу попадется другой бегун, надо произвести на него впечатление за счет свободных движений руками и более энергичного отталкивания.

Когда бежишь не на результат и без особых усилий, то бег представляет собой довольно монотонное занятие без успехов и провалов, и я задаю себе вопрос, есть ли в этом вообще какой-то смысл. Не становится ли он в таком случае какой-то функцией, выполняемой без участия сознания, вроде сна? А поспать я вообще-то люблю.

Перед стадионом «Мольцберг» в Бецдорфе стоит человек, ставший иконой бегового движения, но узнать его не так-то просто, потому что на нем форма судьи. Ганс-Юрген Ортман, серебряный призер мирового первенства 1980 года по кроссу, только что провел футбольный матч в рамках движения «Молодежь готовится к Олимпиаде» между гимназией и реальной школой Бецдорфа.

Ортман переодевается прямо на парковке перед стадионом, склонившись над багажником автомобиля. Даже в свои 64 года он способен произвести впечатление. При росте 190 сантиметров его вес, по моим прикидкам, составляет вряд ли больше 63 килограммов. Столько же он весил и почти сорок лет назад, будучи бегуном экстра-класса. Многие зрители не помнили его имени, потому что Ортман был известен всем под своей кличкой Оглобля. У него все длинное, даже лицо.

Со стадиона Гансу-Юргену Ортману надо сразу спешить в гимназию имени фон Штайна, где он руководит шахматной секцией. Судейское трико он меняет на темно-красную рубашку, а футбольные бутсы – на кроссовки. Кроссовки по размеру напоминают корыто. «Размер 50 с половиной», – сухо констатирует он. Хотя в багажнике лежат джинсы, он остается в тренировочных брюках. Может, ему просто неохота представать передо мной в трусах на парковке?

«Даже играя в шахматы, я ношу спортивную одежду, – объясняет Ганс-Юрген Орман. – Ведь шахматы для меня – это тоже спорт».

В 30 с лишним лет, когда возраст заставил задуматься об уходе из большого спорта и встал вопрос, чем заниматься дальше, Ортман стал футбольным арбитром. Футбол увлекал его так же, как бег, а кроме того, он решил испытать себя. Сможет ли он запомнить наизусть все 1200 правил этой игры? Он смог. Вдобавок Ортман получает компенсацию денежных расходов за судейство матчей любительских команд – от 12 до 35 евро за игру. Ганс-Юрген живет на гонорары за руководство шахматной секцией, судейство футбольных матчей, подмену учителя биологии в школе. Кое-кто из его знакомых полагает, что нельзя же всю жизнь перебиваться случайными заработками. Но Оглобля считает это умением жить. «Я всегда умел зарабатывать деньги, оставаясь свободным человеком».

С этим чувством свободы, о котором мечтают многие, он живет уже полвека. К примеру, совсем недавно Ортман на протяжении шести недель совершал пешее путешествие по средней части Германии от Касселя до Лейпцига. Он шел через леса, поля, города, а когда просыпалось старое желание, переходил на бег. «Я бегу не торопясь, эндорфины в крови подстегивают меня, и я чувствую, что мог бы так бежать бесконечно. В такие моменты ощущаешь себя абсолютно счастливым человеком и думаешь о том, как прекрасна природа и жизнь в целом. Я хотел бы жить вечно!»

Бег хорош тем, что им, в отличие от многих других видов спорта, можно заниматься до глубокой старости. Профессор медицины Джеймс Фриз из Стэнфордского университета в результате своих исследований пришел к выводу, что бегуны дольше сохраняют здоровье и продолжительность жизни у них выше. На протяжении двух десятилетий он обследовал 538 пожилых людей, увлекавшихся бегом, и такое же количество их ровесников, не занимавшихся этим видом спорта. В начале исследования им всем было уже за пятьдесят. Каждый год их опрашивали на предмет состояния здоровья. В частности, они отвечали, способны ли самостоятельно ходить и одеваться. Через 19 лет 34 процента тех, кто не бегал, умерли. Из бегунов эта участь постигла лишь 15 процентов. «Большинство бегунов сохраняли хорошее здоровье, – писал Фриз. – Ограничение подвижности у них если и наступало, то в среднем на 16 лет позже, чем у контрольной группы. Польза от физической активности в старости оказалась больше, чем мы думали».

Представление о том, что для старости характерны скупые и неторопливые движения, сильно устарело. В Англии живет некий мистер Сингх, который в 101 год пробегает марафонскую дистанцию. Во время недавнего франкфуртского марафона до финиша добежало шестьдесят участников, которым уже перевалило за семьдесят. Даже в весьма зрелом возрасте многие настраиваются на какие-то конкретные дистанции и результаты. Я ведь тоже то и дело поглядываю на секундомер. Но Ганс-Юрген Ортман, являвшийся выдающимся бегуном, который преодолел 10 000 метров за 28:02 и выполнил квалификационную норму для участия в Олимпийских играх 1980 года, в свои 64 года ценит в беге совсем другое – свободу от всяческих принуждений. Он просто бегает, наслаждаясь движением и природой.

В свой поход-пробег по Германии Ортман не брал с собой никаких вещей. Это было связано с некоторыми дополнительными хлопотами, потому что он оставлял автомобиль в начале каждого этапа, а вечером вынужден был возвращаться за ним на поезде. Но зато ему не нужно было тащить рюкзак. Ортман мог свободно держать спину, бегая по лесам и полям. У него были свободны руки, и он мог потрогать дикие луговые цветы и листья деревьев. Он не брал с собой на этапы даже бутылку с водой. «Если мне хотелось пить, я звонил в любой дом по пути и просил стакан воды. Это всегда срабатывало. Люди в центральных областях Германии очень дружелюбны, и это сразу бросается в глаза. Там все не так, как в наших краях, где гранитные лбы из Вестервальда спорят с бетонными лбами из Зигерланда, кто круче». Впрочем, когда его самого причисляют к упрямцам из Вестервальда или Зигерланда, он не возражает.