Зачем мы бегаем? Теория, мотивация, тренировки - читать онлайн книгу. Автор: Рональд Ренг cтр.№ 59

Ганс-Юрген Ортман получал предложения от ведущих клубов страны и мог бы зарабатывать 1000 марок в месяц или даже больше. Но ему не хотелось числиться в клубах, где им будут командовать и говорить, что надо делать и в каких соревнованиях выступать. Ортман основал собственный клуб, правда шахматный. Он любил шахматы. Но при этом клубе было создано и легкоатлетическое отделение, единственным членом которого был Ганс-Юрген. Клуб носил название «Цущванг».

Начав готовиться к Олимпиаде 1980 года в Москве, он, по его словам, стал вести себя разумнее. Ему было 26 лет. Если оценивать ситуацию реально, это был как раз тот возраст, когда участвовать в Олимпийских играх уже не рано, но еще не поздно. И снова его жизнь состояла только из бега, еды и сна. Ортман знал, что в Москве на 10-километровой дистанции сможет победить всех. Он уже подошел к рубежу 28 минут. Ему было безразлично, какой характер будет носить забег – тактический или скоростной. Он был готов победить всех. Но, когда во Франкфурте Ортману выдали олимпийскую форму, правительство объявило, что ФРГ будет бойкотировать игры из-за ввода советских войск в Афганистан.

Что ему оставалось делать в такой ситуации?

В течение нескольких лет Ганс-Юрген Ортман осуществлял махинации с налогами, чтобы таким образом хоть как-то компенсировать те деньги, которые он мог бы выиграть в Москве в качестве призовых победителю.

«Можешь спокойно писать об этом, потому что сроки давности уже истекли. А если это прочитает кто-то из налоговиков, то сам поймет, что так жестоко с людьми поступать нельзя».

Ортман все еще хранит олимпийский спортивный костюм 1980 года. «Какой прекрасный материал тогда использовали! Ему сносу нет». Отправляясь сегодня в качестве зрителя на беговые соревнования в Вестервальде или Зигерланде, Оглобля надевает этот олимпийский костюм.

К моменту прибытия Ганса-Юргена Ортмана в гимназию фон Штайна там уже началась перемена. Как и многие очень высокие люди, он идет среди толпы, наклонив голову, как будто хочет стать ниже и незаметнее. К нему подбегают несколько мальчишек 13–14 лет. Один кричит: «Судью на мыло!» – но даже в этом возгласе чувствуется, что к нему относятся с симпатией. Ганс-Юрген Ортман часто пытается напустить на себя суровый вид, но все, кто его знает, видят за этой маской очень доброго человека. Как-то раз один школьник настолько серьезно пострадал в автомобильной катастрофе, что не хотел бороться за свою жизнь. Ортман раз за разом навещал его в больнице и играл с ним в шахматы до тех пор, пока в ребенке вновь не проснулась воля к жизни. Он помогает по хозяйству своей престарелой тете, а также одному знакомому, тоже преклонного возраста. Ганс-Юрген всегда живет один. «Таким образом можно прожить на сравнительно небольшую сумму». – лаконично объясняет он.

В коридоре школы Ортман останавливается перед доской объявлений. Там вывешены результаты шахматного турнира. Он с гордостью говорит, что в созданной им шахматной секции сегодня занимаются 32 школьника.

Бег для него – это лишь один из трех любимых видов спорта наряду с футболом и шахматами. Ортману понадобилось немало времени, чтобы полностью избавиться от мыслей о результатах и воспринимать бег только как часть общения с природой. После ухода из большого спорта он поначалу выступал в соревнованиях по бегу среди ветеранов, так как не мог расстаться с привычкой побеждать. Но боли в коленях все чаще напоминали ему о том, что главная цель бега в старости – это только радость движения.

Колени буквально взывали о помощи. Его вес стал слишком большим и достиг 75 килограммов при росте 190 сантиметров. «Колени не в состоянии были выдерживать такой вес во время бега». Поэтому в 60 лет Ортман решил вернуться к своему «боевому» весу. «Я решительно отказался от всех сладостей и еды на ночь, хотя это было нелегко. Когда вечером я поднимаюсь по лестнице к себе в квартиру, а из всех дверей так вкусно пахнет чем-то жареным, мне хочется взломать эти двери и ворваться к соседям!»

Но колени, по его словам, выдерживают только 65 килограммов. И хотя Ортман бегает исключительно для себя, у него все-таки есть одна большая цель – добежать до Луны. За свою жизнь Ганс-Юрген Ортман пробежал 350 тысяч километров. Он постоянно вел беговой дневник и до сих пор аккуратно записывает в него от руки каждый пройденный метр. Однажды он прочитал, что минимальное расстояние от Земли до Луны составляет 357 тысяч километров. «Иногда я лежу в кровати, смотрю в окно и говорю себе: “Если бы существовала дорога на Луну, ты уже мог бы быть там”. Вот только вернуться назад было бы проблематично», – добавляет он.

Сегодня я должен стать на несколько лет моложе. Окрыленный этим убеждением, я отказываюсь от такси и иду пешком полтора километра от центрального вокзала в Штутгарте до Института функциональной диагностики Даниэля Хольцингера. По данным первой спироэргометрической пробы, проведенной три месяца назад, мне был 31 год. С тех пор мой метаболический возраст должен был, по моим расчетам, уменьшиться, потому что в последние недели я уже без особого труда привычно наматывал медленные круги, а скоростные забеги в промежутках вообще проходили, на мой взгляд, с блеском.

Как и было запланировано, три месяца я использовал в тренировках формулу Хольцингера, и вот теперь настало время проверить эффект в ходе второй спироэргометрической пробы.

Я убежден, что добился прогресса, но, чтобы быть в полной уверенности, что и неподкупная машина будет такого же мнения, я сразу после приезда в Штутгарт достаю из кармана аэрозольный баллончик со средством против насморка. Разумеется, потому, что я простужен. Почему-то я всегда чувствую себя простуженным, когда много бегаю. Я два раза брызгаю себе в нос сальбутамол. Это средство от астмы выписал мне врач, потому что в детстве я страдал сильной аллергией на цветочную пыльцу и испытывал трудности с дыханием. Правда, это не мешало мне с полной отдачей заниматься спортом. Главное – перед каждым забегом принимать средство, расширяющее бронхи. Пару недель назад я прочитал в журнале Spiegel, что это допинг. В статье было написано, что два английских футболиста не прошли допинг-контроль, потому что использовали средство против астмы сальбутамол. Это название показалось мне знакомым, я пошел в ванную и заглянул в аптечку. Действительно, это он и есть.

Но, поскольку сальбутамол никак не способствует моим успехам в спорте, будь то игра с сыном в футбол или с дочкой в мяч, могу только посоветовать начинающим любителям допинга выбрать какое-нибудь другое средство. Сам же я решаю все-таки воспользоваться именно им. А чтобы немного размять мышцы, иду к Даниэлю Хольцингеру пешком, вместо того чтобы взять такси.

Уже через несколько минут я стою в дыхательной маске на «бегущей дорожке». На этот раз обходится без инструктажа, потому что я не собираюсь тратить время на разговоры. Мне хочется знать, насколько моложе я стал.

Я жду, когда лента подо мной придет в движение, и чувствую, что у меня подкашиваются ноги. А что, если результаты окажутся хуже, чем во время первого теста?

Судя по ощущениям, 2–3 недели назад я был в лучшей форме, чем сейчас. С тех пор я не раз, будучи в командировках, ужинал в ресторанах, не отказывался от десерта и даже пил вино. Вес опять вырос с 78 до 80 килограммов, то есть стал таким же, как и в исходной точке три месяца назад. По голосу Даниэля Хольцингера я чувствую: он разочарован тем обстоятельством, что, несмотря на изменившийся тренировочный режим, я не сбавил вес. Я пытаюсь объяснить, что две недели назад был на 2 килограмма легче, честно, на самом деле. Но, похоже, он мне не совсем верит. Да и зачем вино было пить?