На картине был изображен прекрасный сад и среди цветущей
нежной черемухи под дожем танцевала пара.
Катя закрыла лицо руками.
— Как он мог, как мог... — шептала девушка.
В этой паре она узнала себя, одетую в белое платье, и
Вильяма. Он смотрел на нее влюбленными глазами, а она счастливо улыбалась ему,
подставляя лицо дождю.
Теперь она поняла, что Лайонел спланировал все заранее и
оставить ее Вильяму он решил еще до Тартаруса. Ключ от замка, картина — все
встало на свои места.
Девушка подняла ресницы, и картина вспыхнула. Через секунду
от нее остался лишь пепел.
* * *
Она сидела на стуле возле стены, прижав к себе колени, и
смотрела в одну точку. Одетая в белую тонкую майку и шорты, девушка казалась
маленькой и совсем хрупкой. Распущенная пушистая грива волос укрывала
обнаженные плечи.
Вильям помялся на пороге комнаты, но внимание привлечь не
удалось. Поэтому он сказал:
— Сегодня Джонсон устраивает благотворительный прием Памяти
погибших в войне две тысячи второго года.
Один лишь взмах ресниц цвета охры.
— Не хочется.
Изо дня в день он получал один и тот же ответ. Она ничего не
хотела и, как он догадывался, в особенности видеть его. Несколько утешало лишь
одно: с Тане, Кирой, Ксаной, и даже со своим любимчиком Йоро она вела себя
точно так же.
Молодой человек присел на край постели и нарочито веселым
голосом заметил:
— Ты наверняка и не знаешь, что за война была в две тысячи
втором!
Она не повернула к нему даже головы, в голосе проскользнул
плохо скрываемый сарказм:
— Все что касается вампирской истории, я страшно
невежественна.
Вильям вздохнул, а она отвернулась к стене.
— Я не хотел тебя обидеть... хотел рассказать...
Она усмехнулась.
— О чем?
— О войне, — промямлил молодой человек и, поняв, как
по-дурацки все вышло, попытался исправиться: — Петербург воевал с Таллинном!
Много вампиров полегло. В Таллинне в тот год вступил в права новый правитель.
Катя все-таки посмотрела на него и без особого интереса
спросила:
— А Петербургу что до этого?
Воодушевленный такой маленькой победой, Вильям сразу
выложил:
— Таллинном управлял хороший знакомый Лайонела, после
завоевания Петербурга мой брат провел еще несколько войн, чтобы окружить себя
дружественно настроенными соседями. А новый правитель Таллинна был чужеземным
завоевателем и отказался участвовать в каких-то темных делишках Москвы,
Петербурга, Хельсинок, Стокгольма и других ближайших сильных соседей. После
сражения правитель был убит, на его место Лайонел посадил своего приближенного.
Джонсон участвовал в военных действиях и теперь каждый год устраивает прием.
Приезжает даже правитель Таллинна.
Когда молодой человек понял, про кого ненароком сболтнул,
было слишком поздно, Катя вновь замкнулась и отвернулась к стене.
— Прости, я не хотел напоминать, я...
Она лишь молча кивнула, продолжая смотреть в стену.
Вильям поднялся, понимая, что сегодня он ее уже не разговорит.
— Позови, если что-то понадобится.
Он вышел из комнаты, сбежал по лесенке на второй этаж и,
пройдя по коридору, зашел в кабинет брата. Тане не успел встать из-за стола и
застыл с бестолковой улыбкой, пойманный врасплох с личной печатью Лайонела в
руке.
Щеки юнца порозовели, он отставил печать и деловито
поинтересовался:
— Как там бес, все бесится?
Он посмеялся, найдя свою шутку остроумной. Вильям же
опустился в кресло и проворчал:
— Почему бы тебе не заняться чем-то полезным вместо того,
чтобы изображать из себя моего братца?
— Никого я не... — задохнулся от возмущения Атанасиос и
тряхнул серыми волосами. — Если не клеется с девчонкой, так и говори, нечего на
меня вымещать свое недовольство!
Молодой человек смерил его сочувственным взглядом.
— Твои попытки походить на Лайонела жалки. Полагаю, тебе
стоит побывать в обществе, там ты найдешь единомышленников. В Петербурге таких
мечтателей, как ты, мно-о-ого.
Мальчишка насупился, но более не возражал. А когда устал от
молчания, поинтересовался:
— Ты собираешься вообще принять дела города у Георгия?
— Мне пока не до этого, — отмахнулся Вильям.
— Ну конечно. — Тане поднялся из-за стола и прошествовал к
двери. — Ты ведь должен умасливать одну жутко спесивую девчонку. — Он хмыкнул.
— А я, пожалуй, пойду к тебе в комнату, одолжу костюм. Планирую сегодня
познакомиться с вашим обществом.
— Давай-давай.
Атанасиос уже вышел из кабинета, но обернулся.
— Как думаешь, Вил, каковы мои шансы затащить в постель
Анжелику Тьеполо?
Тот покачал головой.
— Посидеть за письменном столом моего брата, смотрю, тебе
недостаточно...
Юнец нахально оскалился.
— И это мне говорит тот, кто не сегодня, завтра, уложит на
лопатки главную драгоценность Лайонела!
Молодой человек поморщился от резкого смеха Тане, но когда
перед мысленным взором предстала Катя с разметавшимися по подушке волосами,
лицо его омрачилось еще больше. Только в самых уголках губ нерешительная улыбка
приоткрывала истину.
Глава 19. Без ответа
Анжелика прислушалась к голосам, доносившимся из беседки
зимнего сада. По каменной дорожке в бальный зал проходили парочки, а девушка в
черно-белом коротком платье стояла возле карликового деревца и делала вид,
будто любуется кустовыми розами.
В беседке сидели две девицы, одной из них была пассия
Георгия Анна Орлова, вторая — ее подружка, которую Анжелика вообще впервые
видела в обществе.
— Он скрывается сейчас в подземном дворце Павла Холодного, —
едва различимо шепнула Анна.
— Разве он не отправился в Англию? — громко изумилась ее
подружка.
— Говори тише, — взмолилась Орлова. — Георгий не знает, что
я знаю.
— Как думаешь, могу я нанести визит Павлу? — взволнованно
прошептала подружка.
— Холодного, похоже, взяли под стражу. — Анна еще понизила
голос. — Не знаю за что, но после того как он исчез, помнишь, с Анжеликой
Тьеполо, у него начались неприятности. Он ни разу с тех пор не появлялся в
обществе, Последнее время его видели только в каких-то сомнительных местах,
вроде борделей. А как Лайонел вернулся, Павел схоронился в своем дворце и носу
не казал.