Место под названием "Свобода" - читать онлайн книгу. Автор: Кен Фоллетт cтр.№ 77

– И все же поразмыслите над этим…

– Не стану! Но я сделаю кое-что иное. Например… – Она мучительно искала ответ на вопрос, что реально сможет предпринять. – Например, я напишу письмо мистеру Йорку, пастору церкви в Хьюке. Попрошу его приехать в Лондон и выступить на суде в защиту Мака, подать прошение о помиловании.

– Вызовете простого сельского священника из Шотландии? – переспросил Гордонсон. – Не думаю, что его появление в суде хоть что-то изменит. Единственный верный способ избавить Мака от виселицы для вас заключается в том, чтобы принять участие в процессе самой.

– Это полностью исключено.

– Не стану даже пытаться переубедить вас. Вы из числа тех женщин, споры с которыми приносят эффект, противоположный желаемому, – резко отозвался Гордонсон и подошел к двери. – Но вы в любой момент еще можете передумать. Просто появитесь в Олд Бейли, отсчитав ровно три недели с завтрашнего дня. Прошу лишь помнить, что от этого может зависеть его жизнь.

Он вышел, а Лиззи уже не сдерживалась и позволила себе разрыдаться.

* * *

Мак находился в одной из общих камер Ньюгейтской тюрьмы.

Он помнил далеко не все, что произошло с ним прошлой ночью. Смутно припоминал, как ему связали руки, перебросили через круп лошади и провезли по Лондону. Потом было высокое здание с решетками на окнах и вымощенным брусчаткой двором, лестница и окованная железом дверь. Чуть позже его перевели сюда. В темноте он почти ничего не видел вокруг себя. Избитый и до крайности утомленный, Мак забылся тяжелым сном.

Проснулся он в помещении, размером примерно равнявшемся общей площади квартирки Коры. Стоял зверский холод. Стекла в окнах отсутствовали, а огонь в очаге никто и не думал разводить. В камере отвратительно воняло. Помимо него, в нее загнали по меньшей мере еще человек тридцать мужчин, женщин и детей. По неясным причинам добавили собаку и свинью. Всем приходилось спать на полу и пользоваться одним огромным горшком для отправления нужды.

Кто-то постоянно входил или выходил. Некоторые из женщин рано утром покинули камеру, и Маку сообщили, что они были не заключенными, а женами, подкупавшими надзирателей за разрешение проводить ночи вместе с мужьями. Тюремщики приносили также еду, пиво, джин и даже газеты тем, кто мог платить им за все по немилосердно вздутым ценам. Кому-то дозволялось навещать приятелей, размещенных в других камерах. К одному из заключенных допустили священника, а к другому – парикмахера. Казалось, разрешено было все, но за любую услугу приходилось расплачиваться втридорога.

Удивительно, но обитатели камеры охотно посмеивались над своей участью и отпускали шутки по поводу преступлений, в которых обвинялись. Эта странная веселая атмосфера скоро начала невыносимо раздражать Мака. Он едва успел проснуться, как ему предложили глотнуть джина из чьей-то бутылки, а потом затянуться из набитой добрым табачком трубки, словно они все не сидели в тюрьме, а гуляли на обычной свадьбе.

У Мака болело все тело, но хуже всего обстояло с головой. На затылке образовалась огромная шишка, покрывшаяся коркой запекшейся крови. Он находился в безнадежно мрачном расположении духа. Все, за что он взялся, закончилось провалом. Бежал из Хьюка на свободу, а угодил в застенок. Боролся за права разгрузчиков угля, а в результате некоторых из них безжалостно убили. Он потерял Кору. Его осудят либо за государственную измену, либо за подстрекательство к мятежу, либо сразу за убийство. И он, бесспорно, будет болтаться на виселице. У многих окружавших его в камере людей имелись не менее веские основания горевать, но им, наверное, по глупости не дано было пока постичь весь ужас своего положения.

Бедняжка Эстер теперь уже никогда не выберется из своей деревни. Он жалел, что не взял ее с собой при побеге из Хьюка. Она ведь могла тоже переодеться мужчиной, как поступала Лиззи Хэллим. И ей бы давалась работа матроса гораздо легче, чем самому Маку, поскольку она была легче, проворнее и шустрее. А ее женский здравый смысл, возможно, помог бы Маку избежать некоторых роковых ошибок, не нажить столь серьезных неприятностей.

Он всерьез надеялся, что у Энни родится мальчик. Так на этом свете останется хотя бы еще один Мак. И, быть может, жизнь Мака Ли сложится более счастливо и продлится дольше, чем существование Мака Макэша.

Им владело полнейшее отчаяние, когда надзиратель открыл дверь, и в камеру вошла Кора.

Ее лицо было покрыто грязью, красное платье разорвано, но она все равно выглядела настолько возмутительно красивой, что все обитатели камеры уставились на нее.

Мак вскочил на ноги и обнял ее под ободряющие возгласы других заключенных.

– Что с тобой приключилось? – спросил он.

– Меня повязали за карманную кражу, но, как оказалось, все вышло из-за тебя, – ответила она.

– Каким же образом это связано со мной?

– Нам подстроили ловушку. Он выглядел как обычный молодой пьяница, но на самом деле это был Джей Джеймиссон. Они нас скрутили и отвели к его папаше, мировому судье. За карманную кражу полагается виселица, но Пег предложили помилование, если она скажет, где ты живешь.

Мак пережил мгновение озлобленности на Пег за предательство. Но ведь она была всего лишь ребенком. Ее трудно в чем-то винить.

– Значит, вот как они меня нашли.

– И что случилось с тобой?

Он поведал ей историю о бунте, а когда закончил, Кора сказала:

– Богом клянусь, Макэш, знакомство с тобой приносит одни несчастья.

Что верно, то верно. У каждого его знакомого возникали не те, так иные проблемы.

– Чарли Смит погиб, – сообщил он.

– Ты должен поговорить с Пег. Она считает, что ты теперь должен ненавидеть ее.

– Я ненавижу только себя самого за то, что втянул ее во все это.

Кора пожала плечами.

– Не ты отправил ее воровать. Брось!

Она забарабанила в дверь, и надсмотрщик открыл ее. Она сунула ему монету, указала пальцем на Мака и сказала:

– Этот со мной.

Тюремщик кивнул и выпустил их из камеры.

Кора провела его по коридору к другой двери, и они вошли в камеру, очень похожую на только что покинутую. Пег сидела на полу в уголке. Увидев Мака, она вскочила на ноги с испугом на лице.

– Прости меня. Мне очень жаль, – торопливо заговорила с ним она. – Они меня заставили. Я очень виновата перед тобой.

– Ты ни в чем не виновата, – заверил ее Мак.

Ее глаза заполнились слезами.

– Но я очень подвела тебя, – произнесла Пег чуть слышным шепотом.

– Не глупи.

Он обнял ее, прижал к себе и ощутил, как сотрясается все ее маленькое тельце, пока она не переставая рыдает.

* * *

Каспар Гордонсон устроил настоящий пир: рыбный суп в большой чаше, огромный кусок говядины, свежий хлеб, несколько кувшинов эля и пирог с заварным кремом на десерт. Он щедро заплатил тюремщикам, чтобы получить отдельное помещение со столом и стульями. Мака, Кору и Пег привели из камер, и они уселись за трапезу.