Смерть и дева. Эхо незнакомцев - читать онлайн книгу. Автор: Глэдис Митчелл cтр.№ 83

— Что ж, ладно. Тогда вы придумайте, чем нам заняться.

— Мы могли бы все-таки почитать Геродота.

— В дождь?

Том рассмеялся. Строчка из давнего рассказа лорда Дансени всплыла в его памяти, и он процитировал ее вслух:

— «Иметь бы мне божка, чтоб было кому поклоняться в сырые дни».

Дерек рассмеялся пронзительным фальцетом, словно взвизгнул.

— И мне, и мне! — воскликнул он. — Знаете, что я вам скажу? Давайте его сотворим! Ну давайте же сотворим, ладно?

Тому, который отнюдь не был приверженцем десяти заповедей, это времяпрепровождение показалось ничем не хуже любого другого.

— Из чего же мы его сотворим? — спросил он.

— Сначала из глины, а потом, если он нам понравится, — из дерева. А если он получится очень удачный, отправим его на выставку скульптуры. В Швейцарии мужчины постоянно выстругивали что-нибудь из дерева, и у меня тоже неплохо получалось. У нас был инструктор, который таким способом зарабатывал на летних приезжих больше денег, чем получал в качестве жалованья. Вот только он обычно продавал вместе со своими изделиями и наши, а это, по-моему, не совсем честно, ведь он ни разу не купил нам из этих денег даже шоколадки.

Так что когда завтрак был кончен и сияющий сэр Адриан провел что-то вроде совета директоров с одиннадцатью игроками своей команды и Корнишем, судьей из Мида (который не открывал свое заведение до одиннадцати), Том и Дерек занялись чурбаками, отобранными в дровяном сарае, и комком глины для лепки, чтобы сотворить себе кумира.

Дождь продолжался всю среду. Приличия (точнее, этика английского крикета) побудили сэра Адриана накрыть брезентом участок у калитки начиная с полудня, но к тому времени непогода уже успела нанести ему ущерб. Однако в четверг на заре небо было ясным, так как в четыре утра дождь прекратился, а к семи ликующий сэр Адриан распорядился убрать брезент, чтобы питч успел просохнуть — так он объяснил, но на самом деле чтобы убедиться, что питч, к недовольству бэтсменов, остался непоправимо вязким и липким.

— Мы выиграем жеребьевку и будем подавать первыми, — заявил сэр Адриан.

— Но ведь мы можем и не выиграть, — возразил Том.

— Я возьму свой новый счастливый флорин, — пообещал сэр Адриан. — И поскольку Уитт, их капитан, наверняка воспользуется той же монетой, что и в прошлом году, подачу мы выиграем несомненно.

Помимо ощущения разбоя среди бела дня, Том ничего не извлек из этого пророчества и предпочел не развивать эту тему. Однако ему выпала честь увидеть, как была выиграна первая подача.

Капитан противника Уитт, крупный, белобрысый и краснолицый тип, которого Том незамедлительно и бесповоротно занес в категорию хамов в мысленном списке, извлек из кармана спортивной куртки серебряную монету и подбросил ее на пробу.

— Нет, — отказался сэр Адриан, — теперь моя очередь бросать жребий. В прошлом году вы бросали, а я выбирал.

— Да как хотите, — отозвался Уитт, протягивая монету. Сэр Адриан посмотрел на нее.

— Счастливая, да? — спросил он, любезно засмеялся и показал монету Тому, прежде чем Уитт смог помешать ему. — Неплохо бы и нам иметь такую — да, Донах? Ценная реликвия, верно?

Уитт забрал монету, нахмурился, бросил ее обратно в карман, схватил другую, протянутую ему сэром Адрианом, и подбросил ее в воздух так высоко, как только мог.

— Орел! — крикнул сэр Адриан. Орел и выпал. Сэр Адриан сцапал монету, бросил ее в свой карман и рявкнул: — Мяч наш, и вам не на что жаловаться. Я же дал вам сделать бросок.

— Значит, вы были правы, сэр, — сказал Том, нехотя восхищаясь неспортивной предусмотрительностью своего работодателя. — Видимо, ваша монета тоже с двумя орлами?

— Вы-то сами как думаете, мой мальчик? — добродушно откликнулся сэр Адриан. — А этот… нечего было надеяться, что эта дрянная уловка сойдет ему с рук второй год подряд!

С этого момента игра продолжалась в атмосфере враждебности и упрямства, совершенно чуждых Тому. Судья из Брука объявлял боулерам ноу-бол ^[81] всякий раз, как только представлялась возможность, но в целом действовал довольно справедливо, а судья из Мида, хозяин постоялого двора Корниш, верно истолковывал недвусмысленные сигналы сэра Адриана и принимал решения согласно правилу «нога перед калиткой» ^[82], так что Тому оставалось лишь дивиться. Свои аргументы и контраргументы выдвигали как судьи, споря друг с другом, так и игроки, споря с судьями.

Несмотря на все старания хозяина Корниша, к обеду счет составлял восемьдесят ранов и три калитки. Во время перерыва снова зарядил дождь.

Сэр Адриан распорядился о прекрасном обеде, которому команды, сидя за отдельными столами в интересах мира и пищеварения, были рады воздать должное. Продолжающий бдительно следить за погодой сэр Адриан при первой же возможности поднялся из-за стола и собрал свою команду подальше от ушей команды из Брука.

— Итак, ребята, — заговорил он, — нам надо как следует постараться. Еще не все калитки повалены, но нам их падения пока не нужны. Питч сейчас особенно коварен. На нем они много очков не наберут, но и мы тоже, поэтому вот мой приказ: тяните время с их последними игроками, как только можете, лишь бы у них не прибавлялось ранов. Нам надо, чтобы питч как следует развезло, прежде чем мяч перейдет к нам. Далее, филдеры: не ловите мячи вообще, пока я вам не скажу. Не давайте им зарабатывать раны, и только. Никаких эффектных бросков в защиту калитки или тому подобной чепухи. Вы, Пэрриш, посмотрите, нельзя ли изловчиться и как следует размесить грязь ближе к концу поля. Вы знаете, где обычно любит разбегаться их быстрый боулер, а вашим пробежкам это не повредит, если вы все сделаете с умом. А тебе, Дерри, мальчик мой, в сырую погоду лучше не высовываться. Это вредно для твоей груди. Пойди приляг ненадолго. Отдых тебе пойдет только на пользу.

А от вас, бэтсмены, я жду, что с началом игры вы будете набирать раны. Восемьдесят-три — не бог весть какой счет. Нам бы только затянуть время, пока калитка не вымокнет как следует, и тогда в субботу стереть их в порошок — раз плюнуть. Их питч безнадежен, стоит только ему раскиснуть. Их игрокам с медленным и средним темпом будет уже не до выкрутасов, а если повезет, их быстрый боулер свернет себе шею. Ладно, Уолтер, скажите викарию, пусть уже возвращается. Только рассказывать ему про стратегию игры ни к чему, — добавил он в сторону Тома. — Он все равно не понимает всех тонкостей. А вы играйте, как велено. И чтоб без этих фокусов, не вздумайте снова ловить мяч левой рукой, как в тот день, юноша. Капитан здесь я, мое слово закон.

Спустя десять минут возобновилась игра… или, скорее, побоище. Уитт, капитан противника, выбил вторую калитку и был все еще в игре. Он не упускал ни единой возможности и, демонстрируя поразительную ловкость и проворство прима-балерины, свойственные ему, не давал даже Корнишу признать правоту особо громогласных требований уикет-кипера засудить его за «ногу перед калиткой». Вместе с тем он успевал следить за погодой, и меньше чем через десять минут после возобновления игры легким ударом послал мяч так, что тот застрял в воротнике рубашки Генри.