Лихорадка теней - читать онлайн книгу. Автор: Карен Мари Монинг cтр.№ 140

— Вон из моего магазина, прямо сейчас, и я позволю тебе жить. На этот раз. Но другого раза не будет.

— Мы не можем. Вы находитесь на пороге совершения серьезной ошибки, и мы вынуждены раскрыть наши карты. Это ее выбор. Не Ваш.

— Кто это мы? — Я попеременно разглядывала Питера и вглядывалась в тускло освещенный угол, осторожно пытаясь рассмотреть фигуру сидящую там. В той части было недостаточно света, чтобы можно было разглядеть все детали, но достаточно, чтобы понять, что это женщина. В моем животе запорхали бабочки, от какого-то сильного предчувствуя.

Бледно-зеленые глаза Питера перешли с Бэрронса на меня. Его взгляд смягчился.

Мне сразу стало неловко. Он смотрел на меня так, будто знал меня. А я его не знала. Я впервые в жизни видела этого человека.

— МакКайла — сказал он нежно, — Как ты прекрасна. Но я знал, что так и будет. Оставить тебя было самым тяжелым, что нам, когда-либо приходилось делать.

— Кто Вы, черт возьми? — мне он не нравился. Ни капли.

Он протянул руку к особе, сидящей на диване.

Она поднялась и вышла на свет.

Я смотрела на нее в изумлении.

Хотя время и внесло тонкие изменения в ее лице, смягчая контур скул, образовавшихся морщинок в уголках глаз и рта, волосы ее были теперь намного короче, слегка касались плеч, но кем она была, сомнений не возникало.

Светлые волосы, голубые глаза — просто красавица. Я видела ее на двадцать лет моложе, она стояла на страже, защищая коридор в аббатстве. Говорила: Тебе запрещено здесь находиться. Ты не одна из нас.

Я смотрела на последнего известного лидера Хевена, и на мать Алины.

На Ислу О’Коннор.

— Как… что… — запиналась я.

— Пожалуйста, прости меня, — просьба прозвучала мягко в ее словах и отразилась мукой в глазах. — Ты должна знать, что это было необходимо. У меня не было выбора.

Бэрронс сказал:

— Вы умерли. Я видел Вас. Вы были в коме. Я ходил на Ваши похороны.

Я дернулась. Он только что подтвердил это. Она была Ислой О’Коннор. Я не знаю, почему так занервничала. Она ведь не была моей матерью. Алина была единственным ребенком. Я была Темным Королем.

— Это долгая история, — сказала она.

Бэрронс покачал головой: — И мы ее не услышим.

— Но Вам придется. Или Вы совершите ужаснейшую ошибку, — мрачно сказал Питер. — Платить за которую, придется МакКайле.

— Он прав. Мы должны поговорить сейчас, пока еще стало не слишком поздно, — Исла, казалось, не могла отвести глаз от меня, — Ты ведь хочешь это услышать, не так ли?

Я покачала головой. Я не доверяла себе говорить. Как может жизнь так жестоко и исподтишка раздавать мне подзатыльники? Когда я входила в Зеркало, я ожидала что выйду с другой стороны, сяду в машину, и буду ездить, охотясь на Синсар Дабх.

Но никак не могла даже представить себе возможность, что Исла О’Коннор может ожидать меня в книжном магазине, с припаркованным около дверей длинным черным лимузином, и широкоплечим водителем, который стоит со стороны пассажирской двери и оглядывает улицу. Готова поспорить, что найду под его темной униформой пушку или две. Что из себя, представляет Тритон группа, кроме компании, в собственности которой аббатство? Почему Бэрронсу они так сильно не нравятся? Что, Исла — еще один человек, который должен быть мертв и не является им — делает здесь?

Тонкие черты ее лица сморщились и слезы потекли по ее щекам.

— Ох милая, отдать вас было самым тяжелым испытанием всей моей жизни. И если ты никогда не пожелаешь меня больше слышать, то выслушай, хотя бы это. Ты была моей малышкой. Моей милой беспомощной крошкой, и они сказали, что тебе предстоит обречь мир. Они бы убили тебя, если бы узнали о тебе! Обе моих дочери были в опасности. Мы все знали о пророчестве. Знали, что было предсказано, о рождении сестер в одной из самых могущественных родословных. Ровена наблюдала за мной. Она возненавидела меня с того самого дня, как начал проявляться мой дар. Она хотела, чтобы ее дочь Кейли стала Главой Хевена, хотела, чтобы аббатством всегда управляли О’Райли. Она никогда не простила Нану, за то, что та призывала ее к порядку. Она на все была готова, чтобы избавиться от меня. И если бы она узнала, что я снова беременна… У меня не было выбора. Я должна была оставить вас и скрыться, притворившись мертвой.

— Вы не были беременны, когда я помогал Вам покинуть аббатство, — произнес холодно Бэрронс.

— Почти пять месяцев. Я была осторожна и одевалась так чтобы скрыть это. Чудо, что мой ребенок не пострадал, когда я сбегала. Я так боялась, что потеряю ее. — Еще больше слез пролилось.

Я все еще качала головой. Казалось, я не могу остановиться.

— Ох, МакКайла! Как это было ужасно, каждый день знать, что вы где-то там подрастаете, знать, что я не смогу никогда увидеть тебя и Алину, не подвергая вас опасности. Но ты сейчас здесь и собираешься сделать то, что приведет к ужаснейшим последствиям. Время прекратить эту ложь. Ты должна узнать правду.

Я сунула свои кулаки в карманы и отвернулась.

— Не поворачивайся спиной ко мне, — сказала она. — Я твоя мать!

— Моя мать — Рэйни Лейн.

— Недобрая и неблагодарная, — сказал Питер. — Ты даже шанса ей не дала.

— А вы чего лезете? — сказала я раздраженно.

— Потому что я, её муж, МакКайла. И твой отец.

У меня были братья: Питер-младший, ему девятнадцать, и Майкл — которого все называли Миком — ему было шестнадцать. Они показали мне фотографии. Мы выглядели одинаково. Даже Бэрронс казалось, был удивлен.

— Мы инсценировали смерть вашей матери, кремировали Джейн Доу и тайком вывезли вас двоих из страны. Доставили в Штаты и сделали все возможное для того, чтобы найти вам хороший дом подальше от опасности, — Питер взял руку Ислы и обхватил ее своими руками. — Твоя мать едва не умерла из-за этого. Она не говорила в течение нескольких месяцев.

— Ах, Питер, я знала, что нужно было так поступить. Это был абсолютный…

— Ад, — закончил он категорично. — Это был абсолютный ад отдавать их.

Я дернулась. Они говорили все, что я хотела услышать. Эти слова разбивали мне сердце. У меня были родители. Братья. Я родилась. Я была частью семьи. И хотела, только чтобы Алина дожила до этого дня. Это было бы идеально.

— Вы сказали, что хотите сказать ей что-то важное. Говорите и убирайтесь, — приказал Бэрронс.

Разрываясь, я посмотрела на Бэрронса. Часть меня хотела сказать ему, чтобы он успокоился, и я могла бы услышать больше, а другая часть меня, желала убраться и никогда не возвращаться. Я только что смирились с одной реальностью. Теперь они хотели чтобы я отказалась от нее, и приняла новую. Сколько раз мне еще решать, кто я и что я, только для того, чтобы узнать, что я была неправа? Я уже не чувствовала противоричивость, я чувствовала себя шизофреником, с несколькими личностями.