Катынь. Современная история вопроса - читать онлайн книгу. Автор: Владислав Швед cтр.№ 49

Исходя из того факта, что в районах западнее Смоленска не существовало никаких лагерей, кроме вышеупомянутых трех лаготделений Вяземлага, можно с большой степенью уверенности утверждать, что Купринский АБР № 10 – это Тишинский лагерь № 1-ОН , Смоленский АБР № 9 – это Катынский лагерь № 2-ОН и Краснинский АБР № 11 – это Краснинский лагерь № 3-ОН .

К сожалению, информация о лагерях «ОН» под Смоленском до сих пор не только тщательно скрывается, но и перепрятывается. Так, выяснилось, что в фонде Главного управления аэродромного строительства НКВД в ГАРФе отсутствуют объяснительные записки от начальников трех лагерных отделений Вяземлага – Смоленского, Купринского и Краснинского асфальто-бетонных районов – об обстоятельствах эвакуации летом 1941 г. личного состава и техники. По остальным девяти АБР Вяземлага такие записки есть, а по трем указанным – нет!

С учетом точного совпадения мест дислокации Смоленского, Купринского и Краснинского АБР с указанными в материалах комиссии Бурденко местами дислокации «лагерей особого назначения» № 1-ОН, № 2-ОН, № 3-ОН, изъятие объяснительных записок начальников этих АБР из общего массива документов Вямлага следует признать косвенным доказательством факта содержания «катынских» польских контингентов в трех этих АБР.

Депутат Государственной Думы РФ Виктор Илюхин выявил факт изъятия в 1964 году из хранящихся в Информационном центре УМВД по Пензенской области архивных фондов Вяземского исправительно-трудового лагеря НКВД всех документов, касающихся заключенных, содержавшихся в 1940—41 гг. в Смоленском, Купринском и Краснинском асфальто-бетонных районах Вяземлага. Документы были вывезены из Пензы в Москву, где их следы затерялись.

По некоторым данным, вывезенные в 1964 г. из Пензы документы о польских контингентах Вяземлага периода 1940—41 гг. были помещены на спецхранение в Центральный государственный архив народного хозяйства СССР (ныне – Российский государственный архив экономики), откуда они были вторично изъяты в 1996 году и направлены на спецхранение в Архив Президента Российской Федерации.

Установлено, что в Российском государственном военном архиве (РГВА) в фонде 136-го отдельного батальона конвойных войск НКВД из массива рассекреченных документов изъят архивный том с проектами приказов по данной воинской части за период с 15 марта по 12 июня 1941 г. Предположительной причиной изъятия именно этого тома (так называемой «книги проектов приказов») является перевод бойцов 2-ой роты 136-го батальона с внешней охраны Козельского лагеря НКВД для военнопленных на внешнюю охрану Катынского исправительно-трудового лагеря Вяземлага («лагеря № 2-ОН» по терминологии комиссии Бурденко).

Эту ситуацию частично проясняет уже упомянутый журналист Владимир Абаринов, который в книге «Катынский лабиринт» написал. В июле 1941 г. часть архивного фонда 136-ого батальона была уничтожена в соответствии с приказом Наркома Внутренних Дел СССР от 6 июля 1941 г. за № 53. Но отдельные изъятые документы в 1941 г. не подлежали уничтожению. Так, отсутствует ряд оперативных приказов по 136-му отдельному батальону за 1940—41 гг., причем именно за те периоды, когда батальон занимался конвоированием польских военнопленных или внешней охраной Катынского лагеря. Их судьба пока остается неизвестной.

Возникает вопрос, что же за секреты хранят документы трех вышеперечисленных лагерей, если применяются такие меры по их сокрытию ? Возможно, что до сих пор скрывается факт нарушения международных соглашений об осуждении польских военнопленных и заключении их в лагеря «ОН». Но это утверждение сомнительно, хотя бы потому, что вина СССР за осуждение военнопленных, несоизмеримо меньше вины за расстрел этих военнопленных. Или же кто-то до сих пор крайне заинтересован, чтобы СССР продолжали считать виновником расстрела польских офицеров в катынском лесу!

С учетом вышеизложенного, экспертиза польских профессоров Сообщения комиссии Н.Н.Бурденко вряд ли может претендовать на определение «научно-историческая».

В последнее время вопрос – кто, нацисты или НКВД , виновник катынского преступления приобрел нравственно-этическое звучание. Всех сомневающихся в официальной версии, катыноведы автоматически записывают в сталинистов, пытающихся обелить « самого кровавого убийцу в истории страны». Аргументированный и доказательный спор, в этом случае подменяется личностными оскорблениями в адрес независимых исследователей. Это уже не научный спор, а просто беспардонная травля тех, кто имеет отличное, от навязываемого общепринятого, мнение о катынском преступлении. Но, это Россия уже проходила. Пройдет и на этот раз.

В Польше официальное мнение по катынской теме имеет еще более довлеющий характер. Однако и там, на бытовом уровне, оценка катынской трагедии далеко не единодушна. В апреле 2007 г. по поручению газеты «Rzeczpospolita» и программы польского телевидения «Надо поговорить», компания «TNS OBOP» провела опрос среди поляков о катынском преступлении. Результаты для польского истеблишмента оказались ошеломляющие. 94 процента опрошенных поляков знают название «Катынь», но 40 процентов не знают, кто убил в России польских офицеров. При этом каждый десятый поляк уверен в том, что это преступление совершили немцы. в России процент, не доверяющих официальной версии значительно выше.

В предыдущей главе были изложены свидетельства, которые позволяют с большой степенью вероятности говорить о существовании в 1941 г. под Смоленском лагерей «ОН». В итоге версия комиссии Бурденко представляется вполне обоснованной. В этой главе мы продолжим разговор о фактах, которые должны позволить сделать более определенные выводы о виновниках преступления в Катынском лесу.

В начале следует поговорить о цитате из книги известного советского историка М.И.Семиряги «тайны сталинской дипломатии ». Михаил Иванович, участник ВОВ, полковник запаса, доктор исторических наук в этой цитате сообщил поистине сенсационную вещь. Якобы в 1946 г. смертельно больной академик Николай Нилович Бурденко сообщил своему другу Ольшанскому, бывшему профессору Воронежского университета, уехавшему из СССР на Запад, следующее: «Выполняя личное распоряжение Сталина, я отправился в Катынь, где как раз вскрыли могилы… Все тела были погребены 4 года назад. Смерть наступила в 1940 году… Для меня как для врача это очевидный факт, который невозможно поставить под сомнение. Наши товарищи из НКВД совершили большую ошибку» (Тайны сталинской дипломатии. С. 127).

Это сообщение полно несуразностей. Даже если бы нечто подобное произошло, то вряд ли Бурденко в 1946 г. (!) сообщил бы нечто подобное какому-то другу. Тем самым, он поставил бы под вопрос будущее своей семьи. Это раз. Второе, как медик, Бурденко прекрасно знал, что в 1944 г. определить время смерти расстрелянных в Катыни было невозможно. А безаппеляционность, с которой было сказано, что « это очевидный факт», позволяет сомневаться в том, что академик мог сказать нечто подобное. Бурденко мог признаться, что его вынудили заявить, что катынские захоронения относятся к 1941 году, но не более. Ну, а выражение Бурденко относительно « Наших товарищей из НКВД» вообще выпадает из контекста.