Тайная дипломатия Кремля - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Млечин cтр.№ 85

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Тайная дипломатия Кремля | Автор книги - Леонид Млечин

Cтраница 85
читать онлайн книги бесплатно

Генри Уоллес занимался выведением новых сортов кукурузы, с 1933 года он был министром сельского хозяйства. В 1941 году Рузвельт сделал его вице-президентом. Директор ФБР Эдгар Гувер считал Уоллеса советским агентом. Телефонные разговоры вице-президента прослушивались, его письма вскрывались, иногда за ним даже следили. В конце концов Рузвельт перевел его в министры торговли. После смерти Рузвельта его вовсе убрали из правительства.

После войны Уоллес требовал выделять на помощь Европе по 10 миллиардов долларов ежегодно в течение пяти лет и половину денег направлять Советскому Союзу. Агентом Кремля Уоллес не был, но его наивности поражались даже советские дипломаты. 14 сентября 1947 года заместители министра иностранных дел Андрей Януарьевич Вышинский и Валериан Александрович Зорин в советском консульстве в Нью-Йорке час беседовали с Уоллесом.

Вышинский отправил шифровку в Москву:

«Уоллес, предупредив, что он понимает и знает, что такого рода утверждения ни на чем не основаны и носят специфический, враждебный Советскому Союзу характер, он все-таки хотел бы иметь от меня подтверждение того, что Москва не дает никаких инструкций коммунистическим партиям в других государствах…

Я, конечно, высмеял такое предположение, заявив, что, конечно, это чистый вздор и инсинуации, используемые враждебными элементами в своих целях… На меня и Зорина Уоллес произвел неплохое впечатление — простого и вдумчивого человека, разбирающегося в политике, хотя и несколько наивного».

Приемы для иностранцев, которые устраивались правительством и наркоматом в голодные военные годы, производили впечатление своей щедростью и роскошью. 7 ноября 1943 года, вспоминал Илья Эренбург, Молотов устроил в особняке на Спиридоновке пышный прием: члены правительства, советские дипломаты в только что введенных мундирах, генералы, увешанные орденами, писатели, актеры, журналисты. Американский журналист восторженно сказал Эренбургу:

— Впервые за восемь лет я чувствую себя в Москве хорошо. Вот что значит Союз!

На официальных обедах и приемах произносились тосты самого дружеского свойства. В октябре 1944 года в Москве принимали Черчилля и министра иностранных дел Энтони Идена. На приеме британский посол сэр Арчибалд Кларк Керр шутливо говорил: «Я изучаю поведение Сталина и Молотова и заметил, что когда Сталин чем-нибудь недоволен, то он часто курит трубку. Но в последнее время Сталин перестал курить трубку и курит папиросы. Поэтому мне надо было найти новый признак, чтобы определять состояние Сталина, и я его нашел. Когда Сталин чем-нибудь недоволен, то он поднимает нос вверх и морщит его. А когда недоволен господин Молотов, то он часто снимает и надевает пенсне. Я как-то сказал об этом господину Молотову, и он теперь стал осторожней со своим пенсне. И мне стало труднее наблюдать за состоянием Молотова».

Но реальное отношение к англичанам и американцам в Кремле осталось прежним. Каганович с фронта писал Сталину: «С огромным наслаждением прочитал я ваш ответ корреспондентам. Это заслуженный щелчок союзничкам. Дали им слегка в зубы. Тут кровью истекаем, а они болтают, отделываются комплиментами и ни черта не делают. Нельзя прикрывать их болтовню чрезмерно деликатным наркоминдельским языком, надо было, чтобы и наш, и их народы знали правду. И, как всегда, это сделали вы — коротко, просто, прямо и гениально».

В 1944 году в Москву приехал один из руководителей Югославской компартии Милован Джилас. Его принимали Сталин и Молотов и разговаривали с ним очень откровенно, как со своим человеком. Сталина интересовал вопрос о сложных отношениях с югославским правительством в эмиграции. Он спросил Молотова:

— А не сумели бы мы как-нибудь надуть англичан, чтобы они признали Тито — единственного, кто фактически борется против немцев?

Молотов усмехнулся — в усмешке была ирония и самодовольство:

— Нет, это, к сожалению, невозможно. Они полностью разбираются в отношениях, создавшихся в Югославии.

Сталин, повернувшись к Джиласу, сказал:

— Может быть, вы думаете, что мы забыли: кто такие англичане и кто есть Черчилль? У англичан нет большей радости, чем нагадить союзникам. А Черчилль, он такой, что, если не побережешься, он у тебя копейку из кармана утянет. Ей-богу, копейку из кармана! Рузвельт не такой — он засовывает руку только за кусками покрупнее. А Черчилль — и за копейкой.

Разговор продолжался за ужином. Джилас быстро сообразил, что Сталин оживал и приходил в хорошее настроение, когда ел и пил. Сталин спросил, на ком женился югославский король Петр II. Когда Джилас сказал, что на греческой принцессе, Сталин пошутил:

— А что, Вячеслав, если бы я или ты женились на какой-нибудь иностранной принцессе, может, из этого вышла бы какая-нибудь польза?

Молотов засмеялся, но сдержанно и беззвучно.

«Молотов — человек не очень разговорчивый, — вспоминал потом Джилас. — И если со Сталиным, когда он был в хорошем настроении, контакт был легким и непосредственным, Молотов оставался непроницаемым даже в частных разговорах.

У Молотова нельзя было проследить ни за мыслью, ни за процессом ее зарождения. Он всегда оставался замкнутым и неопределенным… Молотов всегда был без оттенков, всегда одинаков… Сталин был холоден и расчетлив не меньше Молотова. Однако у Сталина была страстная натура с множеством лиц, причем каждое из них было настолько убедительно, что казалось, что он никогда не притворяется, а всегда искренне переживает каждую из своих ролей».

«Вы еще и подхалим»

В военные годы Сталин вновь оценил редкостную работоспособность и надежность Молотова. В августе 1942 года его назначили «первым заместителем председателя Совета народных комиссаров по всем вопросам работы Совнаркома СССР». Он оставался на этом посту до 1946 года, когда вновь впал в опалу. В 1943 году Молотову присвоили звание Героя Социалистического Труда.

В Наркомате иностранных дел Молотов занимал целый этаж: зал заседаний с длинным столом, собственно кабинет и комната отдыха с ванной и кроватью. На столике в комнате отдыха стояли ваза с цветами, тарелочка с очищенными грецкими орехами и ваза с фруктами, которые несколько раз в неделю доставлялись самолетом из южных республик. Выпивкой он не увлекался. Расслабляться не умел, да и трудновато наслаждаться жизнью, когда тебя постоянно сопровождает охрана. Молотов любил ходить пешком, часто обсуждал какие-то вопросы, прохаживаясь по кремлевскому дворику. Перед сном полчасика читал какую-нибудь книжку.

После полуночи он ходил к Сталину на доклад и возвращался усталый и злой. По словам его помощника Валентина Бережкова, Молотов очень нервничал, если Сталин не одобрял его предложение. Тогда он ходил мрачный, и лучше было не попадаться ему на глаза. Молотов редко уезжал с работы не убедившись, что Сталин сам отправился отдыхать. Поэтому его рабочий день заканчивался в три-четыре часа утра. Землистый цвет лица казался признаком какого-то недуга.

«Пожалуй, единственный, кто внушал мне поистине мистический страх, был Молотов, — вспоминала переводчик Татьяна Кудрявцева. — Когда я его видела, мне всегда казалось, что передо мной живой мертвец — таким желтовато-белым было его лицо с высокой залысиной, и такая уверенность и сила исходили от него, когда он быстро проходил мимо».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию