Зимнее серебро - читать онлайн книгу. Автор: Наоми Новик cтр.№ 37

Теперь впереди высилась гора. Я ее не сразу разглядела: все-таки сначала мы были слишком далеко, да и туман мешал. Гора быстро надвигалась и росла, но все равно оставалась какой-то неясной. Свет пронизывал ее. Мимоходом сверкнув на хребте, он устремлялся на склоны, выхватывал из темноты то одну часть, то другую. Она была точно целиком хрустальная, эта гора. Будто вовсе не земля и камень дали ей жизнь. Дорога вела вверх по склону, к высоким серебряным воротам.

Едва показалась гора, бег наших саней замедлился. Копыта стучали по льду все так же бойко, деревья мелькали по обе стороны все так же быстро, но гора не становилась ближе. Ее вершина заслоняла прежний кусок неба. Мы как будто стояли на месте. Зимояр сидел подле меня неподвижно, глядя прямо перед собой. Возничий чуть повернулся к нам — вернее, даже не повернулся, а лишь легонько качнул головой в нашу сторону. Зимояр едва заметно сжал губы. Он ничего не сказал, не пошевелился, но гора внезапно снова начала надвигаться на нас, словно лишь воля Зимояра удерживала ее.

Сани выехали из-под белых крон. Зимоярова дорога вела нас теперь против течения реки, что сбегала с горы. Реку покрывал ломкий лед. В темной воде проступали большие льдины; их медленно влекло вдаль течением. Когда мы подъехали ближе, я разглядела небольшой водопад. С хрустального склона тонкая водяная пелена низвергалась вниз, в озерцо, окутанное туманом: из него-то и вытекала река. Я так и не разобралась, откуда взялся этот водопад: его не мог питать талый снег, потому что на этих диковинных хрустальных косогорах снег не задерживался. И земли, из-под которой бил бы ключ, тут тоже не было. Но водопад был настоящий — мы проехали довольно близко, и мое лицо обдало мелкими брызгами. Сани уносили нас все выше и выше — и вот перед нами распахнулись серебряные ворота.

Мы миновали ворота, не сбавляя хода. Это было как мимолетный взмах век: из сумерек мы попали в свет, в загадочное мерцание, уловленное хрустальными стенами с прихотливыми серебряными прожилками, среди которых то и дело мелькал яркий бриллиантовый высверк. Справа и слева от нас разевали темные пасти боковые коридоры, а наша дорога по-прежнему змеилась вверх, вбирая в себя свет. И наконец мы очутились на просторном морозном лугу. Сперва я решила, что мы проскочили гору насквозь и выбрались наружу с другой стороны, но оказалось, что мы все еще внутри. Мы прибыли в необъятную пещеру где-то под самой вершиной; над головой у нас переливались драгоценные камни. Серый цвет неба ломался о сверкающие грани; слепящие тонкие радуги испещряли стены, а посреди луга под драгоценным сводом росла белая роща.

Я совсем извелась от страха, злости и собственного бессилия. Но даже это не мешало мне про себя дивиться необычности этого места. Я засмотрелась на переливчатые своды, зимний свет резал мне глаза, и я почти сумела убедить себя, что сплю. Наверняка я лежу сейчас на узкой кровати в дедушкином доме. Может быть, я заболела и у меня сильный жар. Но картинка пред моим взором не желала таять в горячечном бреду. Сани замедлили бег; возничий потянул поводья, и упряжка встала невдалеке от кольца из белых деревьев и столпившихся под их сенью Зимояров. Все они как один смотрели на меня.

Помедлив мгновение, мой Зимояр поднялся и чопорно вышел из саней. Он стоял ко мне спиной, весь натянутый, недвижный. Я медленно и осторожно выбралась следом. Под моими подошвами легонько хрустнуло: серебристо-серая трава поблескивала морозными узорами. Этот хруст прихваченной холодом травы был совсем настоящим. А Зимояр так и не удосужился мне хоть что-нибудь объяснить.

— Отвези в кладовую, — отрывисто бросил он возничему, указав резким кивком на ларец с золотом на задке саней.

Возничий склонил голову, тронул поводья и умчался по лугу. Обогнув белую рощу, он скрылся из виду. Король Зимояров стремительно направился к роще, и мне приходилось чуть ли не бежать, чтобы поспевать за его размашистым шагом.

Белые деревья в роще были посажены кругами — один в другом. Под деревьями стояли Зимояры всех родов и мастей — и разодетые в пух и прах, и поскромнее. Видимо, каждому сословию полагался свой круг. На самых далеких кругах толпился народ попроще, в серых одеждах, слегка украшенных серебром. Те, кто расположился ближе к середине, носили темные драгоценности. Чем уже был круг, тем светлее делались одежда и украшения у стоявших в нем. В самом узком кругу стояли Зимояры, облаченные в белую и чуть сероватую одежду, на которой сверкали нежно-розовые, облачно-белые и желтоватые камни.

Лишь когда мы пересекли самый маленький круг, я стала замечать золото — и то лишь золоченые края серебряных колец да застежек на плащах. Похоже, золото здесь было диковинкой — как Зимоярово серебро в моем мире. Мой Зимояр единственный, кто носил снежно-белые одежды и прозрачные драгоценности, и его серебряная корона основанием имела золотой обруч. Не замедляя шага, он вел меня к возвышению в самой середине рощи. Там сверкало какое-то зубчатое нагромождение из ледяных брусьев или прозрачных кристаллов. Вокруг его основания вился тонкий замерзший ручеек и серебряной нитью устремлялся под деревья.

Рядом с нагромождением, потупив взор, застыл слуга, настолько неподвижный, что казался ледяным изваянием. В руках он держал белую подушечку, а на ней возвышалась серебряная корона, на удивление мне знакомая. Словно это ее Исаак взял за образец. Чуть задержав взгляд на изысканной замысловатой вещи, король обратил мертвенное лицо к своим подданным.

— Узрите мою госпожу, вашу королеву! — возгласил он.

Я смотрела на это небывалое блистательное собрание, на их бесстрастные застывшие лица — и читала на этих лицах осуждение. В их мире мне места не было, и они не хотели меня сюда пускать. В ближних кругах кое-кто улыбался, и я узнавала эти недобрые улыбки. Они меня окружали с детства. Вот так улыбались мои соседи, рассказывая сказку о мельниковой дочке, так они улыбались, когда я впервые постучалась к ним и потребовала вернуть долги. Только в этот раз улыбки предназначались не мне. Зимояры улыбались своему королю, не веря своим глазам, но втайне злорадствуя, что их владыка пал так низко и решился взять в жены смертную плебейку.

Мой Зимояр быстрым движением схватил корону: ему явно не терпелось покончить с этой унизительной процедурой. Мне тоже не очень-то нравилось торчать тут под насмешливыми взглядами. Но я помнила дедушкины слова: они смеются до тех пор, пока ты позволяешь им смеяться. Правда, я не знала, как сделать, чтобы Зимояры перестали ухмыляться. Эти рослые воины с белыми щеками и бородами из сосулек носили серебряные мечи и кинжалы, а на плечах у них висели луки, из которых они стреляли в смертных забавы ради. Я сама видела, как их владыка выкрал душу из человека, едва к нему прикоснувшись. Любой из Зимояров мог зарубить меня одним махом.

Но вот король повернулся ко мне, держа корону в руках. Я не стала дожидаться, пока Зимояр нахлобучит ее мне на голову, и, недолго думая, вцепилась в нее и потянула на себя. На лице короля отразилось недоумение — хоть какая-то трещинка в его бесстрастности, — а я сверлила его взглядом, полным решимости. Во мне поднималась застарелая ярость, только теперь она не холодила, а наоборот — я вся вскипала внутри, и, казалось, от моих щек и ладоней вот-вот повалит пар. Там, где мои руки касались короны, она вдруг начала нагреваться. Злобные ухмылки, что окружали меня, одна за другой сползали с лиц — потому что из-под моих пальцев по короне разбежались золотые жилки. Они ширились, удлинялись, оплетали каждый изгиб хрупкого литья, каждую цепочку и веточку.