Зимнее серебро - читать онлайн книгу. Автор: Наоми Новик cтр.№ 15

Кайюс даже угостил меня стаканом крупника. Обычно деньги у него уже лежали наготове и не было нужды приглашать меня в дом.

— Так Мирьем поехала в Вышню за новыми платьями? Дела у нее, видать, неплохи! Повезло ей с тобой — есть кому приглядеть за всем, пока ее нет.

— Благодарствую, — вежливо отозвалась я. — Вкусный крупник.

Похвалила, а сама подумала, что он небось задобрить меня хочет. Многие пытались, не он один. Хотя я никак не могла понять: неужто они и правда надеются, что я их слушать стану? Ну, принесу я Мирьем меньше, чем требуется, совру ей, скажу, что у таких-то вовсе денег нет. Так она же просто запишет цифру поменьше в свою книгу, но долг-то выплачивать все равно придется — не в этот раз, так в следующий. А когда придет срок уплаты, они возьмут да скажут, будто бы я украла деньги — ведь только так они выгоду поимеют. Раз они Мирьем хотят надуть, значит, и меня надуют за здорово живешь.

— Да, Мирьем своего не упустит, — покивал Кайюс. — Ведь какую работницу себе в помощь отыскала! Ты ж не одним только личиком вышла. А вот и Лукас.

Вошел его сын с ящиком пустых кувшинов. Чуть постарше Сергея и не такой высокий, как Сергей и я. Но зато лицо у этого парнишки было покруглее, да и мяса на костях наросло побольше нашего. Он-то явно голодным не ходил. Парень оглядел меня с головы до ног, и отец сказал ему:

— Лукас, отсчитай семь пенни для заимодавца.

Лукас вложил мне в руку семь монет. Это было больше чем надо.

— У меня в последнее время дела идут на лад, — усмехнулся Кайюс и по-приятельски подмигнул мне. — Уж эта стужа! Людям надо чего-то горяченького залить в брюхо. Вы-то у себя в ноле, верно, совсем окоченели, — прибавил он. — Отец твой что-то давненько не захаживал.

— Да, — кивнула я. И впрямь не захаживал, потому что пропивать ему было нечего.

— Вот, возьми-ка. — Кайюс протягивал мне запечатанный кувшинчик. Совсем маленький — он такой в базарный день отдает за несколько медяков, если кувшин вернешь. Я замялась. Чего это он? Он ведь сполна за сегодня все выплатил. Но Кайюс всунул кувшинчик мне в руки. — Да бери, — сказал он. — Отнесешь отцу в подарок. А после, как случай будет, кувшин вернешь.

— Благодарствую, панов Симонис, — выдавила я. Потому что как еще ответить? Нести отцу кувшин крупника мне не больно-то хотелось. Ведь известное дело: папаня напьется — и нас всех поколотит. Но деваться мне было некуда. В следующий раз папаня притащится в город, и Кайюс его спросит: ну как там мой подарочек, в охотку ли пошел? Тут-то папаня и поймет, что я утаила от него подарочек, и мне все равно достанется. Поэтому я затолкала кувшин к себе в корзину.

В других домах меня крупником не поили. Просто отдавали деньги, и все. Марья, портниха, — единственная, кто со мной хоть чуть-чуть разговаривал.

— Мирьем, значит, покатила в Вышню за новыми платьями? — вдруг спросила она меня. И вручила мне только один пенни. — Долог путь, да и товар недешев. Уж не знаю, продаст ли она еще кому свои наряды.

— Я не знаю, за платьями ли она поехала, Панова, — отозвалась я.

— Мирьем себе на уме, а до остальных ей и дела нет, — фыркнула Марья и хлопнула дверью прямо у меня перед носом.

Я вернулась в дом заимодавца и разобрала что принесла. Один из заемщиков отдал мне курицу, которая перестала нестись, — такую только в суп.

— Хотите, приготовлю ее сегодня, Панова Мандельштам? — спросила я у матери Мирьем. — Я бы ей шею свернула да ощипала, вы только скажите.

Мать Мирьем склонилась над шитьем, и когда я заговорила с нею, она подняла голову и заозиралась, словно искала кого-то.

— А где Мирьем? — спросила она, будто позабыв, но тут же спохватилась и покачала головой. — Ох, какая же я глупая! Она же поехала в город за платьями!

— Да, она поехала в город за платьями, — медленно повторила я. Только что-то в этом было не то. Но ведь она именно за платьями и поехала. Все так считали.

— Сейчас в доме довольно еды, — продолжила мать Мирьем. — Посади эту курицу к остальным, пусть пока походит. А сама возвращайся в дом, уже обедать пора.

Я посадила курицу в курятник. Я стояла и разглядывала снег — глубокий, нетронутый. У стены метла, наполовину занесенная снегом. Я же вот этой самой метлой вчера заметала следы Зимояра, который бродил тут на ночь глядя. И он еще оставил Мирьем кошелек с серебром, чтобы она обратила его в золото. Я вся затряслась и поспешила назад в дом, чтобы забыть обо всем этом поскорее.

После обеда я засобиралась домой. Отец и так, наверное, взбесился, оттого что я из-за снегопада не явилась и кормить его было некому. Зато я подмела пол, проверила, как там куры, и сделала все положенные записи в книге. Спать меня положили на Сергееву постель, и мне спалось тепло и уютно в большой теплой комнате с очагом. Там пахло тестом, и жарким, и медом, и гречкой. У нас дома ничем таким не пахло. Мать Мирьем дала мне на обед кружку свежего жирного коровьего молока из того большого ведра от Пановы Гизис и вручила два серебряных пенни — за два дня, хоть Сергей прошлой ночью и не появлялся. А еще она дала мне узелок с хлебом, маслом и яйцами.

— Сергей же не съел свой ужин и завтрак, — объяснила она.

Я закуталась в платок и пошла, и ее щедрость оттягивала мне руку.

Я сделала крюк через лес и спрятала узелок в корнях белого дерева. А два серебряных пенни я закопала — получилось две стопки монет: моя и Сергея. Только после этого я пошла домой. Дома сидел Стефан — пытался мешать в горшке затвердевшую овсянку. На лице у него красовалась красная отметина, и он морщился, когда шевелился. Вид у Стефана был самый несчастный. Вчера вечером отец велел ему приготовить ужин, а Стефан не знал, как это делается, вот отец его и взгрел.

— Посиди пока, — сказала я ему. — У меня кое-что припасено.

Я разбавила кашу водой и приготовила капусты. Вернулся отец — злой как собака. Еще с порога, не успев снять сапоги, принялся орать, что нечего мне было торчать в городе из-за какого-то мелкого снежка, который к тому же мигом закончился. И пускай заимодавец вычтет из долга лишний пенни за то, что я была всю ночь у него в доме.

— Я ему передам, — поспешно сказала я, бухая на стол горшок с капустой, пока он еще не вошел в дом. — У меня для тебя подарок, отец. От Панова Симониса. — И я водрузила на стол кувшин крупника. По крайней мере, прямо сейчас он меня лупить не будет, а потом напьется.

— С чего это Кайюс такой добренький? — осведомился папаня и недоверчиво понюхал пробку. Но крупник оказался непорченым, и вскоре отец уже вовсю тянул его большими глотками, налегая заодно и на капусту с овсянкой. Он прикончил половину; мы сжевали свою долю, не поднимая глаз.

— Надо хвороста набрать на растопку, раз меня дома вчера не было, — сказала я.

Папаня возражать не стал. Сергей со Стефаном выскользнули из дома следом за мной, и я отвела их к белому дереву. Узелок был там, где я его оставила, его даже не подморозило. Мы поделили еду на троих, а после братья помогли мне набрать хвороста. Потом Сергей ушел по дороге в город. А мы со Стефаном спрятались за поленницей; он тесно прижался ко мне, согревая меня. Мы сидели и через щель в стене слушали, как папаня в доме распевает песни.