Зимнее серебро - читать онлайн книгу. Автор: Наоми Новик cтр.№ 112

Владыка Зимояров и вся его рать бились бок о бок там, внизу, на созданном им ледяном круге. Окружив Чернобога, они стояли насмерть, их серебряные мечи поражали демона, изморозь расползалась по его телу. Но угасить его пламя им было не под силу. Демон визжал от ярости; изморозь тут же превращалась в пар, и из ран вырывались сгустки пламени. Но добраться до его сердца Зимояры не могли. Слишком велик стал Чернобог и еще продолжал расти: он ведь пил из них жизнь, пока они пытались одолеть его. Он подставил горсть под струи воды и шумно хлебал из ладоней, откидывая голову назад, заходясь жутким бурлящим хохотом. С каждым глотком он вырастал еще немного.

Я вцепилась покрепче в край разлома, наклонилась вниз и громко позвала:

— Чернобог! Чернобог! — Он вскинул на меня глаза, подобные жидкому металлу в кузне. И я крикнула ему: — Чернобог, вот тебе мое слово! Высоким волшебством я закрою гору и навеки изведу тебя!

Демон выпучил глаза.

— Не сумеешь, не сумеешь! — заголосил он. — Это мой колодец, мой, мой, мой! — Он прыгнул на склон и полез ко мне.

Я отшатнулась от разлома и кинулась назад в коридор. Неуклюже перевалив через серебряные холмы и долины, я затаилась и стала ждать, когда он поглядит на меня из темноты. От провала несся хохот; демон крушил кулаками стены, разбивая хрусталь вдребезги, делая щель еще шире.

— Уж я войду, уж напьюсь вдоволь! — бесновался он.

Чернобог протиснулся в коридор; от его рук и брюха валил пар. Он приник к реке и, сделав большой глоток, запрокинул голову от удовольствия и ухмыльнулся мне во весь рот. По его губам стекала вода, и он даже не давал себе труда утереться. Я пятилась от него по коридору, пока наконец не влезла на последний серебряный холм, что преграждал путь в кладовую. Чернобог приближался, алый огонь полыхал в конце коридора. Вода кипела и пузырилась вокруг него, выплескиваясь на стены; ему навстречу стремился поток из серебра; серебро льнуло к ползущему телу, к груди, к брюху, облепляло спереди его ноги. Серебряные монеты тускнели по краям, но не плавились. Демон опять разразился хохотом, и эхо заметалось в хрустальных стенах. Он выпростал из воды руку, одетую как в доспех в серебряные монеты, и помахал мне.

— Эй, королева Зимояров, смертная дева! — глумливо заверещал демон. — Думала сковать меня серебряной цепью?

— Не серебряной, — ответила я. — Мне подружка рассказывала, ты солнце не любишь.

И я опустила руку на последнюю гору серебра, высившуюся передо мной, — на монеты, до того раскаленные, что я едва могла их коснуться; на монеты, что еще недавно были тем самым неиссякаемым источником могущества. И все они, до одной, обратились в сверкающее золото.

При виде золота демон в страхе заголосил. Монеты вокруг него начали плавиться, сливаться, как капли воды. Солнечный свет вырвался на волю и затопил коридор. Он был такой яркий, этот свет, что у меня заслезились глаза. Солнце сияло сквозь хрустальные стены, и вся гора словно зажглась, а Чернобог завизжал, съежился и прикрылся руками. Корчась, он попятился по коридору назад, к разлому.

Солнечный свет касался демона, и от горящего тела отламывался уголь, с него осыпался пепел, обнажая горнило внутри у Чернобога. Монеты сыпались на него и тут же растекались струями по голове, по плечам, выпуская еще больше света. Брюхо демона уже скрыли сплошные золотые пластины. Огромные куски угля валились с него, ноги трескались. Он визжал и стенал без умолку, с трудом волочась по коридору. Вода все еще прибывала, плескалась вокруг моих ног, но демона она больше не питала. Она лишь охлаждала поток из жидкого золота, что струился следом за Чернобогом, клубилась паром и оседала каплями на стенах, не успев добраться до демона.

Из-за пара я почти потеряла его из виду. Он уже умалился настолько, что сумел развернуться; ноги и руки у него сделались совсем хилыми, а тело тщедушным. Пальцы отламывались от рук и ног, тут же проклевывались новые, но и они, не успев толком вырасти, исчезали в коротких вспышках пламени. Чернобог добрался почти до самого разлома: я услышала, как он заныл и захныкал, увидев исполинский склон из золотых монет. А коридор за его спиной сиял, как небеса в летний полдень, — я выпустила на волю целый век плененных солнечных дней, и солнце наверстывало упущенное. Хрустальные стены сверкали и переливались, как алмаз, — свет пронизывал гору до самого подножия и возвращался наверх. Демон с каждым мигом делался все меньше и меньше.

Он бросился на золотой холм и отчаянно пополз вверх по склону, к трещине. Золото плавилось; вокруг демона плескался океан золотого света. Извиваясь, Чернобог пытался проскользнуть в зазубренный провал, но застрял; хрустальные зубы отгрызали огромные куски расплавленного золота от его тела, с ними отваливался и уголь, вскрывая пылающее Чернобогово нутро. Сам хрусталь превращался в раскаленную ослепительную жидкость; вязкие струи потекли в разлом, заливая трещину. От Чернобога отделился огромный кусок угля; визжащий демон низвергнулся с горы — жалкое подобие самого себя.

Я стояла над затянувшейся трещиной, в пересохшем русле из тускнеющего золота, и пыталась перевести дыхание. Тут и там попадались островки нерасплавленного золота. Вода ливнем хлынула по стенам коридора. Плененный солнечный свет вырвался из горы весь, без остатка, — надеюсь, он устремился туда, откуда его похитили. Вода потоком неслась мимо меня по золотому склону и падала в разлом, окутанный облаками пара. Вода охлаждала расплавленный хрусталь и металл, они застывали, и рана на лице горы излечивалась, затягивалась хрустальной пеленой с золотыми искорками и прожилками.

Воздух в подземном коридоре вдруг сделался холодным, и пот на моей коже мигом высох. Ручейки, сбегавшие по стенам, замерзли; блестящие тонкие сосульки повисли на своде, устремив вниз острые носы. Лед начал сковывать реку. Я развернулась и пустилась вброд против быстро замерзающего потока назад, в кладовую; когда я добралась до нее, всю реку уже загромоздили огромные иззубренные льдины, похожие на исполинские осколки стекла. Они угрожающе хлюпали вокруг меня и качались вверх-вниз на волнах. И тут дверь большой кладовой распахнулась, и на ее пороге возник владыка Зимояров.

Король нагнулся, подхватил меня за талию и втянул на сухое место. Он тяжело дышал, несколько острых граней на его лице подтаяли за время битвы и превратились в мягкие изгибы; под ледяной кожей проглядывала синяя сердцевина. Но его лицо обрастало льдом так же стремительно, как река. А на плечах пробивались новые россыпи ледышек — сначала они были морозно-белые, но на глазах твердели и делались прозрачными.

Зимояр постоял так, придерживая меня за талию. Он заглядывал в коридор и изумленно рассматривал золотое кружево, разлитое в хрустале, и исцеленную рану горы. Потом он повернулся ко мне и крепко-крепко сжал обе мои руки, а глаза его сверкнули почти как хрусталь, напоенный солнечным светом. И я подумала было, что он сейчас… Но он отнял руки, а сам с неслыханной учтивостью опустился передо мною на колено, склонил голову и произнес:

— Госпожа, хоть ты и избрала домом солнечный мир, ты воистину королева Зимояров.