Золотая пыль (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Генри Мерримен cтр.№ 91

У виконтессы имелась собственность в Морбиане, куда я мог отправиться, избежав риска ареста. От управляющего имением у нас не было вестей с самого начала войны. Не исключено, что он записался добровольцем в один из бретонских полков, которые спешно формировались в то время.

Отправив мадам записку, я на следующий день уехал из Англии, собираясь провести за границей неделю-полторы. Путешествие прошло без приключений, поэтому рассказывать о нем нет смысла.

Во время пребывания автора этих строк в охваченной войной Франции мисс Изабелла Гейерсон, как и он, не находившая себе покоя, решила вдруг заселиться в свой лондонский дом и наполнить его гостями. Стоит напомнить, что эта девушка являлась богатой наследницей, и если слухи не врали, не один достойный джентльмен подкатывал к ней с предложением руки и сердца, но все без исключения наталкивались на холодный отказ. Зная ее с детства, я не удивлялся тому, что отвергнутые джентльмены не спешат повторить попытку. Тщеславие нередко заставляет женщину сдаться-таки осаде – иногда, правда, пробудившаяся в ней любовь подталкивает к этому шагу, – но мне сдается, что тщеславием Изабелла не страдала никогда.

«У меня есть весомая причина обходиться без тщеславия», – заявила она как-то в моем присутствии. Но смысл этого замечания остался для меня темен. Оно, помнится, послужило ответом на реплику Люсиль. Та сказала, что женщина может одеваться красиво, не будучи тщеславной, и со смехом привела в пример Изабеллу.

Главный мотив, побудивший мисс Гейерсон отправиться посреди зимы в Лондон, был похвальным. Ей хотелось хотя бы на время положить конец деревенскому заточению, которое столь томило Люсиль. К тому же я не сомневался, что обе француженки вряд ли упустят шанс посмотреть на Лондон. Пословица гласит: Бог создает страну, а люди – города. Я склонен добавить, что и то и другое создано ради женщин.

Вернувшись в Лондон, я обнаружил письмо мадам де Клериси, объясняющее причины переселения. В тот же конверт была вложена записка от Изабеллы – послания от нее всегда звучали добрее устной речи – с приглашением погостить у нее на Гайд-Парк-стрит.

«Мы достаточно давние друзья, – писала она, – чтобы позволить себе подобное приглашение. И если оно разделит обычную судьбу себе подобных, вина падет на вас, но не на меня».

Письмо дожидалось меня в клубе, и я счел уместным нанести визит тем же вечером. Перед мысленным моим взором всегда стоял призрак обручения Альфонса с Люсиль, и если это уже свершилось, я хотел знать наверняка, а не мучиться догадками.

Когда я вошел, чувствуя себя, как всегда, не слишком уютно среди насыщенных ароматов и изящных украшений женской гостиной, Альфонс, истинный дамский угодник, угощал всех бутербродами. Приняли меня не слишком тепло. Особенно поразился я бледности Изабеллы, которая, впрочем, вскоре уступила место обычному цвету ее лица. Одна мадам обрадовалась мне и протянула обе руки в искреннем приветствии. Черное платье Люсиль очень шло, как мне подумалось, к стройной фигуре девушки.

Разговор, понятное дело, шел о войне – все другие темы меркли тогда в сравнении с этой. Ничего утешительного я сказать не мог: осада продолжалась вот уже семь недель, и исход ее никто не брался предугадать. Перед французами открывались новые возможности, но никто не спешил хвататься за них. Как и всегда, Франция плыла в руки политических посредственностей.

Как я понял, Альфонс тоже остановился в доме мисс Гейерсон, что было немного странно, учитывая слишком краткое их с Изабеллой знакомство. Эту новость сообщила мне виконтесса, сопроводив ее своим спокойным взглядом, который мог подразумевать как многое, так и ничего. Признаюсь, я, как правило, не находил в этих взглядах особого смысла. Мужчины, быть может, способны к более глубокому, но не такому быстрому восприятию, как женщины, которые улавливают оттенки, втуне проносящиеся мимо толстокожих субъектов вроде меня.

У меня напрашивался единственный вывод: Изабелла радеет о счастье новообретенной подруги и потому предоставила Жиро шанс, за который тот с жадностью ухватился.

Мисс Гейерсон любезно повторила свое приглашение, которое я вежливо отклонил, при этом взгляд мадам не отрывался от меня, а Люсиль демонстративно повернулась спиной. Девушка, собственно говоря, довольно весело щебетала с Альфонсом. Тот обладал даром, не доступным мне – смешить мисс де Клериси, которая всегда оживала в его присутствии.

Пока мы разговаривали, было доложено о приходе нового гостя, но имени я не расслышал. Лицо визитера ни о чем не говорило мне. Это оказалась узкая, лисья физиономия, а самоуверенность человека носила несколько назойливый характер, свойственный пройдохам. Мне не понравились его манеры по отношению к Изабелле. Они вполне, как понимаю, вписывались в la mode d'aujourd'hui ^[96]: эдакое небрежное, покровительственное восхищение, без тени искреннего уважения в нем.

Гость ясно дал понять, что пришел сюда повидаться исключительно с молодой хозяйкой дома, и лишь едва кивнул, здороваясь с остальными присутствующими. С Изабеллой он говорил, доверительно склонившись к ней через разделяющий их низкий столик, и не стоило труда заметить, что ей льстит внимание этого средних лет светского льва.

– Понимаете, мисс Гейерсон, – донеслись до меня его слова, сопровождавшиеся решительным взглядом. Этот тип принадлежал к тем парням, что умеют смотреть в глаза женщинам, но избегают встречаться взглядом с мужчиной. – Я ловлю вас на слове. И пытаюсь, понять, действительно ли вы имели это в виду.

– Я всегда подразумеваю то, что говорю, – ответила Изабелла.

И мне показалось, что она посмотрела на меня с целью убедиться, слушаю я или нет.

– Привилегия вашего пола состоит также в праве подразумевать то, чего вы не сказали.

В этот момент ко мне обратилась мадам, и я больше ничего не расслышал, хотя можно не сомневаться, что и остальная часть разговора носила столь же интеллектуальный и примечательный характер. Было нечто в негромком голосе и вкрадчивых манерах этого человека, что заставило меня предположить в нем адвоката.

– Вы обратили внимание, что настроение Люсиль улучшилось? – спросила мадам.

– Да, и очень рад. Хорошее настроение удел молодых. И старых.

– Думаю, вы правы, – кивнула пожилая француженка. – Когда тяготы жизни еще не начались или когда уже закончились.

Перекинув мостик к делам, я дал виконтессе отчет о своем путешествии в Морбиан и сообщил, что привез с собой сумму, достаточную для текущих ее нужд.

Сквозь наш разговор до меня донеслось, что Изабелла пригласила незнакомца пожаловать к ней на ужин в следующий четверг.

– У меня уже есть другое приглашение, – ответил субъект, заглянув в маленькую записную книжку. – Но о нем не составит труда забыть.

Изабелла, похоже, была сражена подобной любезностью, потому как ослепительно улыбнулась уходящему гостю.

По пути тот отвесил виконтессе небольшой изящный комплимент на французском, выразив удовольствие от возможности продолжить столь приятное знакомство в будущий четверг. Со мной он обменялся рукопожатием, старательно не поднимая глаз выше моего галстука. Затем поклонился Люсиль и Альфонсу, увлеченно беседовавшим на другом конце комнаты, и с достоинством удалился.