Золотая пыль (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Генри Мерримен cтр.№ 90

Моя телеграмма произвела небольшой переполох в обеденном зале. Многие заинтересованно смотрели на меня, пока я читал ее. Я передал бумагу ближайшему соседу со словами, что он волен и дальше пустить ее по рукам. Вскоре подошел официант и спросил, нельзя ли довести полученные мной новости до молодой французской леди, которая путешествует одна и жаждет узнать то, что так волнует всех представителей ее нации.

– Разумеется, – ответил я. – Передайте ей телеграмму, чтобы она могла лично прочитать ее.

– Но сэр, она не знает английского, а я хоть и понимаю немного французский, но не говорю на нем.

– Тогда принесите мне телеграмму и покажите ту леди.

– Это та, что прибыла вчера, – ответил официант. – Она путешествует, насколько понимаю, вместе с пожилыми леди и джентльменом, но те утром уехали на остров Уайт, и девушка осталась одна.

Он указал на даму, и я сразу определил ее национальность по тому факту, что, в отличие от присутствующих англичанок, она принялась за еду, не сняв шляпки. Это была красивая женщина – вряд ли ее стоило называть юной девушкой, – с бледным овальным лицом и густыми каштановыми волосами. Когда я подошел, дама прервала завтрак и опустила на лицо вуаль, поправив шляпку элегантными, ловкими движениями, которые свойственны только француженкам.

С достоинством ответив на мой поклон, она подняла взгляд, ожидая, когда я заговорю.

– Официант сказал, – начал я по-французски, – что мне выпало счастье обладать новостями, представляющими определенный интерес для вас.

– Если это новости о Франции, месье, то я буду сидеть sur des épingles ^[94], пока не узнаю их.

Я положил телеграмму перед ней, и женщина покачала очаровательной головкой, благодаря чему до меня донесся нежный и приятный аромат.

– Прошу вас, переведите, – сказала француженка. – Я краснею от стыда, стесняясь признаться в своем невежестве.

Склонившийся над телеграммой профиль был прелестным, и я пожалел, что не успел приблизиться до того, как незнакомка опустила вуаль. Она выслушала мой перевод, кивнув головой, но не подняла глаз.

– А это слово? – Это подпись на телеграмме пробудила в ней такой живой интерес, что дама даже коснулась моей руки затянутыми в перчатку пальцами. – Тут написано «Сэндер»? Что это значит?

– Это имя моего агента. Человека, отправившего эту телеграмму, зовут Сэндер.

– Ах, понятно. И он находится в Лондоне?

– Да.

– И он надежен? Простите мою настойчивость, месье. Понимаете, для француженки, чьи друзья воюют… – По ее телу пробежала легкая дрожь. – Mon Dieu! Это невыносимо!

На миг на меня устремился взгляд столь чудесных глаз, что мне захотелось увидеть их снова. Я стал гадать, кто же из ее близких на фронте?

– Да, он надежен, – ответил я. – Можете положиться на эти новости как на совершенно достоверные, Мадемуазель.

Тут, видя, что дама путешествует в одиночестве, я отважился предложить ей свои скромные услуги. Своим низким, приятным голосом она очень тактично отказалась. В данный момент нет никакой необходимости тратить мое драгоценное время, но если я буду любезен сообщить свое имя, она не преминет воспользоваться моей помощью в случае, если таковая понадобится во время ее пребывания в Англии. Я вручил ей свою карточку. Француженка дала понять, что разговор окончен, и я вернулся за свой столик под ехидные усмешки некоторых из присутствующих в зале молодых офицеров.

Будь я юношей, податливым огню, что пробуждают темные очи, то вполне мог бы воспламениться от взгляда, которым незнакомка сопроводила прощальный поклон. Но и так, уходя, я питал страстное желание, чтобы ей понадобились мои услуги. По причинам, известным читателю, все француженки обладали особой привлекательностью для меня, эта же леди обладала исключительной силы шармом, который я уловил сразу же, как только окунулся в озера ее глаз.

Несколько часов спустя я был бесславно отозван в Лондон.

«Нет смысла оставаться в Саутгемптоне. Первая банкнота была обменяна в Лондоне», – гласила телеграмма Сэндера.

За обедом в гостинице я узнал от официанта, что молодая француженка получила письма, заставившие ее переменить планы и срочно направиться, как предполагал мой информатор, в Дувр.

Тем же вечером Сэндер пришел ко мне с докладом в мой лондонский клуб.

– В этом деле замешаны двое, а то и трое, – сообщил агент. – Банкноту обменяли в туристической конторе Кука, купив два билета до Баден-Бадена. Разумеется, билеты могут быть перепроданы или использованы частично. И совершил сделку старик. В парике, как мне сказали, но настоящий, то есть не переодетый молодой человек.

Если мистер Сэндер знал еще что-то, то не удосужился поделиться со мной. Это был бледный, худощавый человек с наружностью клерка из сити. Но парень обладал проницательным взглядом, и в линиях тонкого, волевого рта читалось нечто, внушавшее доверие. Оное, как я видел, не являлось взаимным. Полагаю, Сэндер скорее держал меня за недалекого сельского сквайра.

Агент обвел богато украшенную курительную клуба взглядом наполовину презрительным, наполовину завистливым и заерзал на шикарном кресле с неловкостью человека, привыкшего к спартанскому образу жизни.

– Не исключено, что за вами следят, – напрямик заявил он.

– Да. Я знаю, что бейлифы присматривают за мной.

– Это я к тому, что не отправиться ли вам на охоту или еще куда-нибудь с глаз долой?

– Я мог бы съездить во Францию, чтобы присмотреть за собственностью мадам де Клериси.

Перспектива сменить антураж показалась мне привлекательной. Стоит признать, я чувствовал себя в те дни не в своей тарелке, и, будучи в Англии, не мог избавиться от нечеловеческой силы желания находиться в Хоптоне. Да, какой бы волей ни обладал мужчина, встретившаяся на его жизненном пути женщина способна разжечь в нем такую страсть, что он не в силах будет избавиться от мысли о ней, и даже на другом конце света будет думать только о том месте, где живет она. Поэтому человек, доживший уже до седых волос, но не наживший ума, испытывал совершенное несчастье, находясь в Англии, но не в Хоптоне, тогда как Альфонс Жиро мог беспрепятственно наслаждаться обществом девушки, которую мы оба любили.

– Да, так и сделайте, – сказал, поразмыслив, Сэндер. – Будет лучше, если вы покинете Британию.

Манеры агента, как уже упоминалось, внушали доверие. И я, ища причины уехать, решил повиноваться совету незамедлительно. Более того, мне все более отчетливо представлялась вся трудность моей задачи, а при воспоминании об атмосфере в Хоптоне моя неудача казалась особенно горькой.