– Нет. Мы не собираемся их заводить – зачем рожать детей, когда вокруг весь этот ужасный терроризм? К тому же в мире и без того хватает людей. Да и климат меняется.
Джейн пожала плечами:
– Климат всегда меняется и всегда менялся. Я хочу иметь детей. А в городе я детей не видела, только у туристов.
– Здесь живут в основном пожилые люди. Их дети выросли и уехали кто куда.
– Да, детей тут нет. Может, это место не подойдет для моих ребятишек, когда они появятся.
– Вы тоже подумываете о переезде сюда?
Джейн улыбнулась:
– Нужно было сразу сказать, что мой босс – это мой муж.
– Подозреваю, что никто не может назвать себя вашим боссом. В любом случае, надеюсь, вы найдете себе жилье. Будет здорово, если вы здесь поселитесь.
Позднее, когда официантка унесла грязную посуду и вернулась с чеком, Джейн сказала:
– Мы с Беном, моим мужем, завзятые собачники. Как тут относятся к собакам?
– К собакам? Никто их не любит.
– Вот и я ни одной не заметила, – сказала Джейн, отсчитывая из бумажника купюры, так, чтобы выдать щедрые чаевые.
– У нас с Лайонелом раньше была одна. Желтый лабрадор.
– Люблю лабрадоров. Красивые собаки.
– Его звали Джулз. Но он заболел. Какая-то эпидемия – все собаки в городе заболели. Это было ужасно.
– Не нравится мне это. Эпидемия?
– Все потеряли своих собак. Даже вспоминать не хочется. Но эпидемия уже прошла.
– Вы уверены?
– Можете спросить у ветеринара в Морнинг-Дав, если это вас беспокоит. У доктора Уэйрайта.
– Спасибо, Фрейя. Наверно, так и сделаю. Не хочу, чтобы нашим собакам что-то угрожало. Они – часть семьи.
– Я иногда скучаю по моему Джулзу.
– Рада была познакомиться, Фрейя. Заботьтесь как следует о своем Лайонеле.
– Непременно. Всегда о нем забочусь. А вы заботьтесь о своем боссе.
Джейн сунула бумажник в сумочку и положила салфетку с колен на стол. За спиной у нее из соседнего полукабинета вышел человек, посмотрел на нее и направился к выходу.
Высокий чернокожий мужчина, одетый немного по-декадентски. Может быть, профессор колледжа. Вот только в нем не было ничего декадентского. Он выглядел внушительно, держался уверенно, как человек, бывавший в переделках и всегда выходивший из них максимум с одной-двумя царапинами. Взгляд, которым он смерил Джейн, казался случайным, но на самом деле был внимательным: его глаза отмечали все детали, за секунду впитывали столько, сколько другие не могли вобрать за минуту.
Джейн приготовилась к неприятностям.
11
Когда Джейн вышла на улицу, человек стоял у ближайшей сосны, освещенный со спины лампочками, висевшими на дереве. Он ждал ее. Других пешеходов поблизости не было.
– Отличное владение техникой, – заметил он.
– Простите?
– Официантка даже не догадалась, что вы учинили ей допрос. Все выглядело как обычный женский разговор.
– Это и был обычный женский разговор. Вы что-то напутали. Выкиньте эти мысли из головы.
– Хороший покрой у вашей курточки, – сказал он. – То, что надо. Для любых случаев.
Если он узнал в ней копа, то, значит, и сам был копом. А если бы он узнал в ней самую разыскиваемую преступницу Америки, то вряд ли говорил бы с ней так спокойно. Но по манерам мужчины было невозможно догадаться о его намерениях.
– Немного раньше, – продолжил он, – я видел вас в торговых рядах по другую сторону улицы. Вы там выуживали информацию. А меня не заметили.
– Меня беспокоит то, что я вас не заметила.
– Мы, провинциальные шерифы, иногда тоже умеем вести наблюдение.
В его произношении не слышалось кентуккийских ноток. Формы на нем не было. Покрой одежды, как и у Джейн, позволял носить под ней оружие. Подозревая, что знает ответ, она все же спросила:
– Вы – местный шериф?
– Нет, упаси господь. Это место наводит на меня ужас.
Из-за угла вышли парень и девушка, рука об руку, и направились прямо к ним. Повысив голос, шериф удовлетворенно произнес:
– И ничуть не изменились. Сколько прошло – четыре года?
– Чуть больше трех, – сказала Джейн.
– Как Вернон и детишки? – спросил он.
– Джои мы определили в частную школу. Малютка Сара берет уроки танцев. Вернон… ну, вы знаете Вернона. Как поживает Хортенс?
– В следующем месяце у нас двадцать пятая годовщина. Она собирается устроить что-то грандиозное, мы такого даже не можем себе позволить. Но я думаю, до двадцать шестой мы доживем.
Наконец эти двое оказались на таком расстоянии, что не могли ничего услышать. Шериф понизил голос:
– Когда я увидел, как вы входите в ресторан, я тоже вошел – через задний ход.
– Зачем?
– Ну, не знаю. Из любопытства.
Джейн ждала вопроса о том, кто она такая и где ее удостоверение. Но он ничего не спросил.
– Где вы работаете шерифом? – поинтересовалась она.
– Миннесота. Сельский округ. Возможно, слышали о беде, которая постигла нас на прошлой неделе. Погибли сорок шесть человек.
– Женщина в горящей машине убила губернатора.
– Вы не сказали «сумасшедшая женщина».
– Откуда мне знать, сумасшедшая она или нет?
Он посмотрел на Джейн. Вероятно, в ее глазах отражался свет мигающих лампочек с дерева. В его глазах не светилось ничего.
– Мы дружили с Корой, которая сидела за рулем машины-бомбы. Дружили двадцать лет. В прошлом августе она приезжала сюда на конференцию, которую проводили в отеле.
– Что за конференция?
– Обучение детей с особенностями развития. И вот здесь с Корой что-то случилось. Она уже никогда не была прежней.
– Что-то случилось? Как так?
– Здесь прохладно. Если вы в силах выпить еще бокал вина и сохранить остроту мыслей, можно зайти в таверну в конце квартала.
– В этом городе я могу выпить хоть бутылку и при этом остаться трезвой.
Взятый напрокат «шевроле» стоял неподалеку у тротуара. По пути в таверну шериф остановился у машины, открыл багажник и вытащил тетрадь на спирали.
– Здесь то, что сочиняла Кора, – сказал он.
– Она была писателем?
– Да. Чертовски хорошим.
– Я не слышала о ней… вот только из новостей и узнала.
Они двинулись дальше, и шериф сказал:
– Эмили Дикинсон написала сотни стихотворений, но только десять были напечатаны при ее жизни.