Маркитант Его Величества - читать онлайн книгу. Автор: Виталий Гладкий cтр.№ 68

— Что значит — прогуляться по доске? — спросил Алексашка.

— Это такой изощрённый вид казни на Мейне. Осуждённый с завязанными глазами шёл по доске, один конец которой выдавался в море. Упав в воду, он либо тонул, либо был съеден акулами. Впрочем, были случаи, когда бедолага оставался в живых, потому что умел плавать, и ему помогла изменчивая фортуна.

— А разве не все моряки умеют плавать? — поинтересовался Алексашка.

Федерико мрачно улыбнулся и ответил:

— Мало кто из них сможет проплыть даже четверть мили, как это ни удивительно. А многие вообще плавают как топор — бульк в воду, и на дно, рыб кормить.

— Чудно... Любой из поморов чувствует себя в воде как рыба. И это притом, что море в наших краях даже жарким летом не прогревается в достаточной мере.

— Вы, русские, другие. Понять вас европейцу просто невозможно... Так вот, эти идиоты всучили мне пикового туза и решили, что дельце уже обстряпано. Но самое смешное — им захотелось, чтобы я купил себе жизнь. Ни для кого из команды не являлось секретом, что свою долю от дележа добычи я не храню, как они, в сундучке, а отдаю ростовщикам — в рост. А это были солидные денежки. Дело в том, что к рому я был безразличен и всегда пил в меру, в отличие от многих пиратов, деньгами тоже не швырялся направо и налево, потому как постоянно держал в голове мысль когда-нибудь покончить с разбойным промыслом и вернуть своё доброе имя. Однако Чёрный Кастилец столько нагрешил, что моя мечта конечно же была несусветной глупостью. По крайней мере, я тогда так считал. И продолжал пиратствовать.

— Думаю, что твои проблемы уже позади. С такими-то деньжишшами...

— Как сказать, как сказать... Поживём — увидим. В общем, твоего покорного слугу припёрли к грот-мачте, окружив стальным кольцом. Они думали взять меня на испуг. Нашли с кем связаться... — Чёрный Кастилец фыркнул. — Пока главные заговорщики галдели, понося меня, на чём свет стоит, я быстро придумал план, как оставить их с носом. Уже изрядно стемнело, под водой я плаваю великолепно, так что у команды не будет возможности подстрелить меня из мушкета как гуся, а до берега было не больше двух миль. Проплыть это расстояние для меня не составляло труда. Но у меня появилась интересная идея. Я выхватил свой кутласс ^[87], прорвался сквозь окружение, по пути ранив нескольких человек, и бросился в трюм — туда, где находилась крюйт-камера. (Ключи от неё у меня были.) Этот номер никто из команды не ожидал. Я заявил им, что если они не предоставят мне шлюпку с запасом провизии и анкерок с водой и не отпустят меня с корабля, то в ад мы отправимся вместе. Команда в моих словах не усомнилась ни на йоту. Они точно знали, что так и будет...

Тут принесли две новые бутылки с самым лучшим вином, которое только нашлось в «Сломанной подкове», и Федерико умолк на некоторое время. А когда служка ушёл, он продолжил свой рассказ:

— Конечно же эти негодяи приняли мои условия, хотя и с зубовным скрежетом. Когда шлюпку спустили на воду и сложили в неё провиант, я вышел на палубу в обнимку с небольшим бочонком пороха, приставив к нему взведённый пистолет. Так что заговорщикам обломилось расстрелять меня на корабле, потому как взрыв того количества пороха, который находился в бочонке, выкосил бы присутствующих на палубе. То есть, почти всю команду. В общем, никто не рискнул испытать судьбу. Правда, они думали, что я возьму бочонок в лодку, но и здесь их постигло огромное разочарование. Я водрузил его на гакаборт! (Он находится на корме; как раз там нашлась ровная площадка.) А затем без лишних слов показал своей бывшей команде заряженный мушкет и два пистолета, которые прихватил всё в той же крюйт-камере, и приказал не приближаться к гакаборту, пока я не отплыву подальше. У меня не было доверия к большинству из тех, кто был под моим началом. Пираты, это банда слабоуправляемых негодяев (за редким исключением), способных на любую подлость. Я догадывался, что когда-нибудь мне придётся сражаться не на жизнь, а насмерть, и припрятал оружие в нескольких местах корабля. Мерзавцы всё поняли, так как знали мои способности в стрельбе, и если они попробуют навести на шлюпку орудие, то по бочонку с порохом я точно не промахнусь, притом с любого расстояния, к тому же погода стояла тихая и качка была небольшой. Впрочем, палить в темноте из орудий, когда я отплыву подальше, это всё равно, что носить воду в решете...

Их разговор снова прервали — служка принёс заказанный ужин. «Сломанная подкова» отличалась от большинства хойригеров тем, что там подавали не только вино, но и отменно приготовленную еду. А уж готовить австрийские повара умели. Огузок «тафельшпиц» (бедренная часть говяжьей туши, сваренная с овощами и кореньями) с «апфелькреном» — приправой, в которой свирепый хрен смягчает тёртое яблоко, испечённая на вертеле разнообразная дичь со смородиновым соусом «рибизель», запечённая свинина с квашеной капустой и кнедлями, «бакхендль» — курица по-венски, яблочный штрудель... Не подавали в «Сломанной подкове» только супы. Но при желании их можно было заказать в другом заведении — во время обеда в «Греческой таверне» или в небольшой забегаловке, которая называлась байзелем. Обычно байзели выглядели непритязательно, по-домашнему, и имели свой небольшой садик. Алексашка иногда посещал эти заведения по утрам, когда с похмелья голова трещала, чтобы похлебать горячего «фледлезуппе».

Чёрный Кастилец, как распорядитель стола, заказал венский шницель. Он представлял собой два больших, но тонких, куска телятины, обвалянных в муке и сухарях и хорошо поджаренных, с большим количеством разной зелени в качестве гарнира. Два блюда со шницелями едва поместились на столе. Алексашка знал, что венский шницель потрясающе вкусный, поэтому мысленно одобрил заказ гишпанца. Они выпили, воздали должное таланту повара хойригера, а затем Федерико снова начал рассказывать о перипетиях своей нелёгкой судьбы:

— В общем, отчалил я от корабля, и вскоре его поглотила темноте...

— А почто ты не пустил их на дно? — перебил его Алексашка. — Ведь тебе ничего не стоило, отплыв подальше, выстрелить в бочонок с порохом.

— Э-э, нет, Александр Демьянович, на Мейне так дела не делаются. От взрыва бочонка корабль не мог утонуть. Да, разрушений было не избежать, но не столь катастрофических. Часть команды могла отдать концы, но не все. И тогда мне светила перспектива превратиться в вечно гонимого изгоя. За мной охотились бы не только морские державы, которым я нанёс урон, но и «Береговое братство», у которого есть свой закон. Ведь я заключил с командой джентльменское соглашение, пусть и не изложенное на бумаге, но от этого имеющее не меньшую силу: меня отпускают на все четыре стороны, а я оставляю корабль в целости и сохранности. Конечно, «составлено» оно было под мою диктовку, тем не менее. Да, потом я мог разобраться с бунтовщиками по своему усмотрению и имел право вернуть своё имущество, но в тот момент моя песенка была спета.