Лара встает из-за столика, захлопывает книгу и собирается уходить.
Только не это.
Я бегу за ней, прочь из кофейни, Джейкоб наступает мне на пятки.
– Лара, Лара, Лара, Лара, Лара! – не переставая вопит он, а она сворачивает за угол в проход между полками, где нет людей, стремительно разворачивается и плавно переходит сквозь Вуаль на нашу сторону.
– Что? – шипит она.
Я выпускаю из рук камеру, и она повисает на ремне. Книжный магазин то погружается в полумрак, то вспыхивает, как от фотовспышки – вспышка, темно, вспышка, темно.
Но Лара здесь.
Реальная.
– Так ты все-таки нас слышала, – говорит Джейкоб.
– Да, я слышала тебя, призрак, – презрительно бросает она.
– Меня зовут Джейкоб! – возмущается он.
У меня нет на это времени.
– Лара, у нас проблема! – говорю я.
Наконец, Лара обращает на меня внимание. С ее губ уже готов слететь ехидный ответ, но увидев меня, серую, выцветшую и без света в груди, она осекается. Впервые с нашего знакомства Лара по-настоящему удивлена. Вот уж не думала, что ее можно выбить из колеи, и теперь не знаю, как на это реагировать, гордиться или пугаться.
– Кэссиди… – шепчет она.
Я догадывалась, что мое нынешнее состояние заслуживает некоторого беспокойства, но следующие слова Лары застают меня врасплох.
– Что ты наделала?
– Я ничего не делала! – в сердцах отвечаю я.
– Я же тебя предупреждала, – продолжает Лара, уперев руки в бока. – Я говорила, чтобы ты держалась подальше от Женщины-Ворона. А ты?! – она поворачивается к Джейкобу: – Я велела тебе ее защищать! – И снова поворачивается ко мне: – Стоило оставить тебя одну на час – и ты потеряла свою нить?!
– Чем отчитывать меня, лучше помоги, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос не выдал, как я напугана.
– О чем вы только думали? – продолжает Лара. – Где был твой фотоаппарат?
Я низко опускаю голову.
– Не успела снять крышку с объектива.
Лара всплескивает руками.
– Ну, ты даешь, Кэссиди! – Она со вздохом потирает переносицу. – А как ты меня нашла?
– Сама не знаю, – вздыхаю я. – Я вроде как знала, куда идти. Как будто между нами натянули веревку.
Лара кивает. Глаза ее превращаются в щелки, я уже знаю – это значит, что она размышляет.
– Да, кажется, между нами действительно есть связь. В конце концов, мы похожи. Я тоже чувствовала сигнал, только не сообразила, что это не просто так…
– Не хочется прерывать твой мозговой штурм, – замечает Джейкоб, – но вообще-то Кэсс СТАЛА ПРИЗРАКОМ.
Впервые я слышу эти слова произнесенными вслух, и к горлу подступает комок.
– Не нагнетай, – отмахивается Лара и обращается ко мне: – Ты просто застряла в Вуали. У тебя украли нить жизни. Нужно ее вернуть. Расскажи подробно, как все случилось.
Так я и делаю.
Рассказываю ей о замке, о жутких детях, о Женщине-Вороне в красном плаще и о том, как она украла у меня жизнь. Лара слушает молча, скрестив руки на груди и уставившись куда-то перед собой. Когда мой рассказ закончен, она остается в той же позе.
– Скажи что-нибудь, – прошу я, меня пугает затянувшееся молчание.
– Я думаю.
– Думай быстрей, – требует Джейкоб.
Внезапно меня охватывает дрожь, в глазах темнеет, больно дышать и так холодно, что, кажется, мне никогда уже не согреться.
– Кэсс? – У Джейкоба глаза круглые от страха. – Что с тобой?
– Не знаю, – отвечаю я шепотом, стараясь унять дрожь в голосе. Но когда я смотрю вниз и вижу свои руки, мне кажется, что они стали… серыми.
– М-да, выглядишь ты не очень хорошо, – говорит Лара. Но что толку от подобных замечаний? У нее-то сквозь рубашку ярко сияет теплый свет.
– Хочу вернуть свою жизнь, – еле выговариваю я, стуча зубами.
Лара кусает губу.
– Что ты хочешь услышать – хорошую новость или плохую?
– Лучше, конечно, хорошую.
– Хорошая новость заключается в том, что Женщина-Ворон пока еще не завладела твоей жизнью. Она все еще принадлежит тебе. Женщина-Ворон ее просто позаимствовала.
– А плохая новость? – выдавливаю я.
Лара колеблется.
– Плохо то, что она собирается с ней сделать.
Я не хочу ни о чем спрашивать. Но мне приходится.
– И что же это?
– Ладно, – говорит Лара. – Она должна выкопать свое тело и засунуть в него твою жизнь. Но – и это, я думаю, тоже хорошая новость – на то, чтобы выкопать гроб с телом, потребуется немало времени, так что у нас есть шанс успеть, пока она с этим возится. Но в этом есть и плохая сторона. Как только твоя жизненная нить окажется внутри ее тела, увы, этот узел уже не развязать. – Лара смотрит на наручные часы. – В Эдинбурге пять исторических кладбищ, и можно смело предположить, что она отправится на одно из них…
Захваченная чехардой плохих и хороших новостей, я не сразу понимаю, что знаю ответ, но вскоре вспоминаю об этом. Финдли же мне рассказывал!
– Она похоронена в Грейфрайерс.
Лара сияет.
– А вот это уже что-то! Шаг в правильном направлении. Грейфрайерс отсюда недалеко. Надо идти.
Лара уже готова бежать, но я хватаю ее за руку.
– Подожди. Ты не можешь идти с нами.
– Я нужна тебе там.
Она права.
– Я знаю. Но мне нужно, чтобы сначала ты кое-что сделала.
– И что же, хотелось бы мне знать, важнее, чем…
– Ты должна найти моих родителей.
Лара ошарашена.
– Что?
– Они наверху, в замке. По крайней мере, были там. Ищи съемочную группу и Финдли, и…
– И что, по-твоему, я им скажу? – возмущается Лара. – Что их дочь стала жертвой персонажа зловещей шотландской легенды?
На миг я задумываюсь – поверят ли этому мама и папа? Нет, не думаю. Они, конечно, увлечены сверхъестественным, но всему есть предел.
– Просто скажешь им, что я в порядке…
– Я не умею врать…
– Сделай исключение. Пожалуйста.
Лара недовольно мотает головой, но деваться некуда.
– Ладно, – говорит она.
Я ее обнимаю. Сначала Лара замирает, но потом даже слегка похлопывает меня по спине в ответ. Я стараюсь не думать о том, насколько она сейчас отличается от меня, насколько она более осязаемая и реальная.