Не плачь - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Кубика cтр.№ 27

«Любовь моя, я многое забываю. Но кое-что запомню навсегда: твой голос, твою улыбку, твои глаза. Твой запах, то ощущение, когда твои руки впервые коснулись моих рук.

Я не напрашивалась. Тебе следовало уйти, ведь и я об этом просила. Я так и сказала: уходи. Но ты по-прежнему здесь, ты рядом, и я больше ничего не могу поделать. Ты здесь, а уйти пришлось мне. Иногда я гадаю, вспоминаешь ли ты меня. Ты помнишь меня?

С любовью,Э. В.».

Мать постоянно поучала меня, и несколько ее уроков я запомнила на всю жизнь. «Не выдавливай прыщи, останутся шрамы». И еще: «Пользуйся зубной нитью, иначе к тридцати пяти потеряешь зубы». Да-да, она в самом деле считала, что кариес и гингивит влекут за собой потерю зубов. Кроме того, она пугала меня дурным запахом изо рта; по ее словам, он способен оттолкнуть молодых людей. Неужели я хочу остаться старой девой? Такие разговоры мать вела со мной, стоя у двери ванной в нашем пригородном доме и следя, чтобы я не забывала пользоваться зубной нитью. Мне было лет двенадцать, а она уже представляла меня старой девой, которая живет с тысячей кошек.

Но один урок выделялся из остальных. В виде исключения она тогда дала мне хороший совет. Мне было пятнадцать, и я поссорилась со своей лучшей подругой Кэрри, с которой мы дружили одиннадцать лет. Мы поссорились по самой банальной причине: из-за парня. Я собралась пригласить одного футболиста на танцы по случаю нашего перехода в старшую школу, но оказалось, что Кэрри пригласила его первой. «Кто не успел, тот опоздал», – сказала мне Кэрри, и именно тогда я решила, что нашей дружбе конец. Мне хотелось наорать на нее, отругать ее публично, затеять неприличную драку прямо в школьном коридоре, выдрать ей волосы. Я жалела, что не могу по желанию выпускать когти, как кошка; очень хотелось выцарапать ей глаза на глазах у толпы подростков, которые делали бы ставки на победителя и подзадоривали нас.

Но мать мудро предупредила меня: это ничему не поможет. Подумав, я поняла, что она права. Начать с того, что Кэрри была выше ростом и сильнее. Она играла в баскетбол и волейбол. Наверное, если бы мы подрались, она бы меня отлупила, поэтому я решила не давать ей такой возможности. Потом мама предложила мне написать Кэрри письмо. Письмо бывшей подруге.

– Излей свои чувства на бумаге. Подробно запиши все, что ты испытываешь, – посоветовала она и добавила: – Только не отправляй письмо по почте. Не отдавай его ей. Храни у себя. Вот увидишь: как только ты выразишь свои чувства на бумаге, ты сможешь жить дальше. Ты справишься со своими эмоциями и сумеешь обдумать ситуацию. Ты обретешь покой.

И она оказалась права. Я написала не одно письмо, а несколько. Я ругала Кэрри последними словами на линованных тетрадных листках. Письма я писала любимой гелевой ручкой. В своих письмах я отчитывала Кэрри. Хватала ее и уводила в сторону, где ругала без посторонних. Я признавалась ей, что ненавижу ее. Писала, что желаю ей смерти.

Конечно, я не отправляла Кэрри своих писем. Я писала их и выбрасывала. И в конце концов мне действительно стало легче. Я обрела покой.

Вскоре я нашла и новых подруг, хотя и не таких близких, какой когда-то была Кэрри.

Так было до того дня, когда я познакомилась с Эстер.

И вот я сижу на полу в комнате Эстер, ем горячую пиццу, подбирая пальцами моцареллу, а думаю вот о чем: наверное, примерно то же испытывала и Эстер, когда писала человеку, к которому обращалась словами «Любовь моя». Таково было ее намерение, она хотела излить чувства на бумаге, чтобы ей стало легче обрести покой после того, как кто-то разбил ей сердце.

Она не собиралась отсылать эти письма.

Порывшись еще в нескольких ящиках, в обувных коробках, в чулане и под кроватью, я опускаю руки. В списке моих находок – коробка с контактными линзами, распечатки лекций о потере и горе, фото на паспорт, прошение о смене имени… Мои находки вызывают больше вопросов, чем ответов. Главный из них: кто же такая Эстер на самом деле?!

Я подавлена, и это еще мягко сказано. В голову лезут разные мысли: Эстер, она же Джейн, получила паспорт и уехала за границу. А может быть, Эстер, она же Джейн, сейчас где-то прячется. Она настолько охвачена горем, что у нее просто нет сил вернуться домой. Странно сознавать, что Эстер настолько плохо – а я ничего не замечала. Разыскиваю визитку психотерапевта и набираю номер, напечатанный на лицевой стороне. Пропускаю пять гудков, но он не отвечает. Меня переключают на автоответчик, и я оставляю сообщение, в котором делюсь своими тревогами.

– Моя соседка Эстер Вон исчезла, – сообщаю я. Далее объясняю, что нашла его визитку в ее вещах. Может быть, он знает, где она? В глубине души я надеюсь: может быть, Эстер сказала психотерапевту, куда собирается уехать, где хочет спрятаться. Если она решила поехать за границу, почему не взяла с собой телефон? А может быть, она даже объяснила ему, почему решила поискать другую соседку в «Ридере»? Почему хочет заменить меня рыжей Мег из Портейдж-Парк? Вдруг он знает. Может быть, Эстер сидела у него в тускло освещенном кабинете и рассказывала, какая я никудышная соседка. Я не всегда полностью вношу свою долю за квартиру, не люблю и не умею готовить. Съела ее сушеный укроп. Иногда психотерапевты даже поощряют своих пациентов начать жизнь заново, разорвать прежние связи. Может быть, это он посоветовал избавиться от меня, выкинуть меня на обочину? Велел ей уйти без сожаления, раз уж ее так раздражают мои лень и неряшливость. Возможно, он посоветовал ей, чтобы она не позволяла мне ее использовать?

Может быть, именно он виноват в сложившемся положении. А может, и я.

Правда, меня посещает еще один вопрос: понимает ли он, о ком я говорю? Может быть, он знает Эстер под именем Джейн? И это я тоже говорю в телефон. Я говорю, что моя соседка пользуется псевдонимом Джейн Жирар. Я бросаю взгляд на прошение о смене имени, и мне вдруг приходит в голову: как странно признаваться совершенно незнакомому человеку в том, что моя соседка, оказывается, вела двойную жизнь, о которой мне ничего не известно. Более того, я признаюсь даже не живому человеку, а автоответчику. Я щиплю себя и приказываю: «Проснись!»

Но я не просыпаюсь. Не могу проснуться, потому что и так бодрствую.

Я даю отбой. Мне обидно, потому что вопросов у меня целая куча, а ответов – ноль.

Я сижу и ломаю голову. Где еще можно поискать хоть какие-то следы, зацепки?

Звоню Бену, чтобы узнать, удалось ли ему разыскать родственников Эстер, но он снова не подходит к телефону. Проклятая Прия, отвлекает его от важного дела! Я наговариваю сообщение, а сама смотрю на приколотое к стене фото. Мы с Эстер на фоне искусственной елки… И вдруг я вспоминаю складской бокс, где мы в прошлом году искали елку, весь тот зимний день, когда мы тащили елку по снегу. Что еще, кроме елки, хранится у Эстер на складе? Ключа от ее бокса у меня нет, может быть, удастся уговорить сторожа впустить меня? Вряд ли. Вот у Эстер наверняка получилось бы, а я… Я не способна, как Эстер, очаровать кого-то своими глазами и улыбкой.