В могиле не опасен суд молвы - читать онлайн книгу. Автор: Алан Брэдли cтр.№ 45

Неужели этим утром я стала свидетельницей тщательно сыгранной постановки? Что если Доггер имитировал эпизод, чтобы оказаться в обществе Клэр Тетлок? Способен ли он на такое?

Временами, когда глаз и ушей недостаточно, временами, когда приходится погрузиться в глубину своей души и прислушаться, внутренний голос оказывается прав.

Проводив Доггера к двери и помахав на прощание Клэр, я поспешила к Святой Милдред.

Мне надо побыть одной.

Как я и надеялась, в церкви было пусто.

Я медленно обошла неф и алтарь, читая древние памятные мраморные надписи, покрывавшие практически каждый дюйм стен. Какие они мрачные. Большая часть в подробностях рассказывала о жизнях воинов времен Задаваки Вилли ^[25], как миссис Мюллет именовала человека, из-за которого в 1066 году де Люсы прибыли в Англию.

Все вокруг покрывал толстый слой пыли, и я знала, что под этой пылью лежат останки счастливых воинов и их возлюбленных, которые, судя по количеству табличек, сложены в штабеля в стенах и под каменным полом. Невозможно было пройти по проходу между рядами, не наступив на сэра Мортона Стэкпоула и его «дорожайшую вазлюбленую жену Мод», чьи истосковавшиеся по компании духи поднимались из пыли, приветствуя вас и оседая на ваших руках, лице, шее и волосах.

Справа от алтаря, у подножья кафедры, в пол был утоплен небольшой испещренный серыми точками кусок мрамора длиной и шириной не больше трех с половиной или четырех дюймов. На фоне окружающей ветхой древности его относительная новизна бросилась мне в глаза. Иными словами, для человека с моей наблюдательностью этот мрамор выделялся словно больной палец: слишком новый, слишком гладкий, слишком четкая надпись.

Я опустилась на колени, чтобы рассмотреть получше. На камне полудюймовыми буквами было высечено: Дж. Л. О. У.

Дж. Л. О. У?

Что, черт возьми, это означает? Это фамилия? Никогда не слышала о человеке по фамилии Лоу, хотя в Англии чего только не бывает. Или это аббревиатура какой-то организации, внесшей пожертвования в церковную кассу?

Нет смысла тратить время на пустые размышления. Я просто спрошу викария… Клемм, кажется, так его назвал мистер Палмер, тот полный джентльмен, который пришел к реке вместе с констеблем Оттером.

Я сделала еще один круг по церкви, на этот раз остановившись, чтобы провести пальцами по спинке скамьи во втором ряду – полагаю, именно тут три Грации встретили свой конец, то есть концы. Следы их кончины не обнаружились – значит, в свое время кто-то неплохо потрудился шваброй. Смерть от цианистого калия – грязная штука.

Тихо опустившись на скамью, я закрыла глаза, сложила ладони и попыталась перенестись в прошлое, в сознания трех леди в тот самый момент, когда яд начал действовать.

Сначала они должны были понять, что священное вино крепче обычного. Возможно, пробка начала крошиться и испортила напиток, а каноник Уайтбред не заметил. Хотя, насколько я припоминаю, в 1922 году Святой Престол дал разрешение архиепископу Таррагонскому добавлять в вино для причастия диоксид серы или бисульфит калия для сохранности.

Конечно, это католическая церковь, а она более современна в таких вопросах, чем англиканская.

Послевкусие, потом несколько блаженных секунд, увы, последних, а потом на дам внезапно обрушиваются неприятные ощущения: горечь во рту, чувство жжения в горле и животе, спазм челюсти, слюнотечение, пот, невозможность пошевелиться, даже издать последний стон.

Сидя в древней церкви, очень приятно размышлять о ядах, особенно рядом с ядовитыми витражами. Желтый плащ вот этого святого, скорее всего, нарисован с использованием кадмия, который в некоторых сочетаниях весьма ядовит, а изумительная изумрудная зелень Галилеи достигается использованием мышьяка.

Не говоря уже о свинце.

Эти радостные мысли – свидетельство того, что я стала взрослой. Теперь я руководствуюсь не только тем, что вижу, слышу, ощущаю на вкус и обоняю, но и, что самое важное, своим разумом.

Одно это умозаключение подтверждает, что мой мозг неплохо сформировался.

Довольная собой, я сосредоточила свой развитой мозг на том, что меня окружает.

Старые церкви, как старые люди, время от времени поскрипывают и постанывают, когда старое дерево и камни сдвигаются со своих мест. И как люди, они тихо гудят, хотя тревожиться совершенно не о чем.

Легкий тошнотворный запах давно убранных лилий и старого пота висит в воздухе невидимой дымкой. Чувствуется едва заметный аромат ростбифа, как будто призраки Джона Булла и его соратников пируют в крипте. На этом фоне послевкусием ощущается пыльный благочестивый запах Библии и молитвенников.

Почему печатники используют для этих книг чернила с таким унылым запахом? Почему бы не тревожить обоняние и воображение острым волнующим ароматом «Всемирных новостей» или «Дейли Миррор»?

Чтобы подтвердить свои наблюдения, я взяла Библию с полочки сиденья передо мной и принюхалась. Слегка отдает плесенью – вполне знакомо. Могу поспорить, что узнаю эту книгу в полной темноте.

Как обычно, Библия была переплетена в темную кожу. Название золотыми буквами вытиснено на обложке и корешке. Конкретно это издание содержало не только Библию, но и полную «Книгу общих молитв», а также карты Святой Земли, таблицу мер и весов, и информацию о денежных единицах, упоминаемых в Священном Писании, и ботанический справочник, из которого я с удовольствием узнала, что лоза Содома, упоминаемая во Второзаконии, – это разновидность молочая с ядовитым соком. И все это в одном удобном, хоть и слишком толстом томе. Мечта человека, регулярно посещающего церковь, – все равно что нож для бойскаута.

Что-то привлекло мое внимание. Со страницы мне в глаза бросилось слово «яд».

Точно, Второзаконие, строки 32 и 33:

Если бы я тыкала пальцем в Библию наугад, как гадалка, и то не могла бы найти более подходящую цитату. Разве это не прямое указание на отравленное вино?

«Яд драконов» и «гибельная отрава аспидов» – разве это не о сплетнях?

Обе строки были подчеркнуты карандашом.

Едва осмеливаясь дышать, я медленно открыла форзац в опасениях, что я могу там обнаружить.

При виде черных чернил у меня все поплыло перед глазами.

Энни Крей! Одна из трех Граций – Веры, Надежды и Предательства, как их прозвала миссис Дэндимен.

Из них троих Энни Крей была Предательством.