Письма к императору Александру III, 1881–1894 - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Мещерский cтр.№ 71

Я, признаюсь, скорее склоняюсь на сторону Мансурова. Греческое плохо, это правда; но оно есть что-то твердое, прочное и с прошедшим многих веков; а то, что предлагают взамен греческого, то на самом деле только фикция: арабский православный элемент слишком первобытен и неспособен из себя создать духовенство, хотя бы сколько-нибудь годное для сожития с католическим и протестантскими паствами; а русского элемента взамен греческого совсем неоткуда взять; для наших нужд в России неоткуда достать 10 архимандритов выдающихся, а где же взять для Палестины несколько сот духовных подвижников.

Я и в том согласен с Мансуровым, что напрасно и не политично поступило Палестинское молодое общество, сразу поставив себя в недружелюбные отношения к Никодиму. Напротив, ему следовало бы с избытком смиренномудрия снискать себе расположение Патриарха, и затем уже через это благорасположение идти к целям своим и искать влияния на него. А то теперь все между собою рассорились, и страдают прежде всего живые интересы нашей церкви в Палестине.

Пока мы беседовали, явился к Манс[урову] граф Толстой. Вид его мне очень не понравился. У него нездоровое лицо, хотя он говорит, что чувствует себя бодрым.

Война объявлена ^[263], это всеобщая тема разговоров. Характерно: оба полководца-владыки призывают в одно и то же время на помощь Бога и султана!

Есть такой толк: что будто эта война как будто по инициативе Австрии допущена державами как стимул для конференции: пускай дескать подерутся маленько, а затем Сербии дадут частицу Болгарии, а Болгарии частицу Румелии, и все успокоится. А Грецию как успокоить!

Все это так.

Но у меня лично одна idée fixe ^[264], которая меня мучит и днем и ночью: как бы Англия не сделала переворота в Константинополе и не купила у султана проливов, чтобы нас запереть в Черном море. Бунге назвал бы сию мысль сумасшедшею, но будь я распорядитель судеб России, я бы на 8 или 9 миллионов прекратил крестьянам ссуды для покупки земель, и эти 9 миллионов немедленно употребил бы, пока Англия еще не упредила нас, на покупку тайно у султана проливов. Я убежден, что султана и его министров можно, ловко поведя дело, на эту штуку подкупить.

Газеты мало приносят новых и умных мыслей на счет балканских событий. Начинает звучать как будто позыв к воинственности в петербургской сплетне: «Новое время». Слышится как будто первое слово о том, что и нам вмешаться надо.

Но так ли? Чего желать?

Спрошенный по совести и взирая на общее состояние уныния и застоя в России, я бы сказал: от деятельного вмешательства в славянскую распрю России, ей хуже не будет; напротив, может быть лучше от внезапного пробуждения жизни и подъема духа. Тогда программа действий рисуется сама собой. Неуспех конференции; Россия не встречает в своем желании восстановить statu quo ante ^[265] сочувствия и содействия всех держав, вследствие этого ее собственные интересы ее вынуждают действовать самосостоятельно и ввиду усложнений возобновить оккупацию Болгарии и в то же время послать ультиматум Сербии немедленно вызвать войска из Болгарии и прекратить безумный бой. В случае неисполнения Сербиею требования России, принудить ее к тому силою.

Но все это решительно, быстро и смело – имея в виду и войну с Австриею, хотя есть основание предвидеть, что если Россия немедленно пошлет строжайший ультиматум Сербии, с угрозою, Австрия не решится из-за этого на войну с Россиею, и Сербия должна будет уступить.

Но есть и другая программа. Она мудрее. Совсем бросить славянские народности на произвол их междоусобия и на съедение Австриею. Австрия пусть заменит Турцию. Рано или поздно и Австрия подавится славянами, и славяне прибегнут к нам… Но это не иначе, как завладев проливами. Проливы турецкие должны быть наши. Без этого мы пропали. Отчего не попробовать их приобресть деньгами и тайком. Есть умный человек, египетский [М. А.] Хитрово; отчего бы не вызвать его и не поручить ему устроить это дело в Константинополе, прежде чем Англия это сделает. Заключить секретный договор и тайком послать в форты проливов русских офицеров и унтер-офицеров, а рядовые могли бы остаться пока и турецкие… Это кажется сумасшедшею мыслию, но в политике нередко сумасшедшие мысли по своей смелости – оказываются самыми пригодными…

Из газет видно, что Болгарию считают пешкою Англии, а Сербию пешкою Австрии. Мне сдается, что обеим очень хотелось бы втравить Россию; но потому-то и является вопрос: не будут ли они обмануты, особливо Англия, рассчитывающая, вероятно, нас отвлечь от Афганистана, – если мы не двинем пальцем, а все устремим на вопрос о проливах.

А затем я повторю в сотый раз: чье все это дело?..

Чье?.. Готов поклясться, что главный инженер и минер всего этого дела – Бисмарк…

Вот почему на план Бисмарка два ответа: или быстрая смелость, которую он от России не ждет, или полное безучастие, с мыслию о проливах и о быстрой постройке Черноморской эскадры.

Сейчас слышу о новом кандидате на преемство Набокову – [В. К.] Плеве! Так и вырвался при этом крик из души: не дай того Бог! Про Плеве одно все скажут: никто не знает: кто он? Это сфинкс, а это свойство всего опаснее. Эта таинственная личность была мила – [М. Т.] Лорису-Меликову, была мила [Н. П.] Игнатьеву и теперь мила [Д. А.] Толстому… Cela ne dit que trop! ^[266]

Да и зачем брать таинственных, когда такие личности, как [А. К.] Имеретинский и [М. Ф.] Гольтгоер ясны и надежны…

№ 22

Всемилостивейший Государь!

От всей души, как лучом солнца согретой, обрадованной и освещенной, благодарю Ваше Величество за милостивые строки!

Мне передано было приказание Ваше сообщить имя автора статей о цензе.