Летний дракон. Первая книга Вечнолива - читать онлайн книгу. Автор: Тодд Локвуд cтр.№ 67

Беллуа, сцепив руки за спиной, поплелся за Роувом и Чейеном к дальней арке слева, под изображением Вэйджес, Осенней драконицы в роскошном лиственном убранстве. Туда же направились Туло и трое ополченцев, а потом и Зелл. Мой отец с Шуджей держались позади.

Мабир, цепляясь за мой локоть, задрожал. В его глазах блестели слезы.

– Покажи мне, – попросил он срывающимся голосом. – Расскажи еще раз, что здесь случилось.

Я указала на восточную арку, под изображением Гетига.

– Мы вошли сюда.

– Да… – прошептал Мабир.

– Что это за место? – спросила я. – Вы испытывали мое терпение. Поведайте мне, где мы и что такое Аша.

В глазах Мабира отразилось пламя факелов.

– Сперва, Майя, я хочу попросить у тебя прощения. Мне тяжело, в памяти пробуждаются знания, глубоко похороненные долгие годы, десятки лет назад. Знания эти запретны. Кощунственны. Тебе нельзя их разделять, но сейчас я вынужден открыть их тебе.

Мое сердце тяжело забилось в груди. Несколько минут Мабир молчал, тишину нарушал лишь шум воды.

– Это Круговорот, верно? – наконец, произнесла я.

– Да. Здесь кроется не просто история. Изображения могут быть даже древнее Кинвата.

Мабир присел на борт фонтана, повернувшись лицом к Гетигу. Я села рядом.

– Дхалла, но что такое Аша? Один из Авар?

Он перевел взгляд на меня и улыбнулся одними губами.

– Имени этому много веков, дорогая моя. Очень, очень много. Оно старше Коррузона и древнее руин в нашем лесу.

Мабир посмотрел на стены зала. Беллуа и Роув уже скрылись в коридоре – под изображением Вэйджес, – но к фонтану приблизился мой отец, и что-то меня сразу же встревожило. А ведь отец, пожалуй, понимает, что наш разговор – не для чужих ушей. Завидев его, Мабир улыбнулся шире и махнул рукой.

– Иди к нам, Маджа. Можешь послушать. Речь пойдет об истории твоего рода.

В глазах моего отца засверкало любопытство, и он сел возле Мабира. Шуджа опустился неподалеку и пару раз щелкнул языком, глядя на резные изображения так, будто понимал их значение.

– В далеком прошлом, еще до Коррузона, была Аша. А здесь был храм, где ее почитали. Аша… так когда-то называли изначальный Источник… Кстати, предание об Аше отличается от легенды Расаала о Коррузоне, создателе мира, который изгибами тела своего придал форму горам и морям. Суть Аши проще, однако объяснить, что это, сложнее. Аша – имя, но дали его не божеству. Оно означает «правда», не больше и не меньше, Извечный Закон, единый для всех, кто понимает его и кто нет, – Мабир обвел зал руками. – Вот Аша, как ее видели раньше. Взгляните на резьбу. Над каждой аркой, обозначая смену периодов, изображен воплощающий время года дух. Гетиг – Авар материального изобилия и достатка: солнце высоко в небе над урожайными полями. Теперь двинемся против часовой стрелки, так, как кружится планета, если взглянуть на нее с полюса.

Я не знала, что Мабир имел в виду, но прервать его не осмелилась.

– Здесь воссоздан не только сбор урожая, но и битвы. Что это за машины? Никогда не видел подобных! Милостивые Авар, насколько тщательно все изображено! – губы Мабира задрожали. – Затем, на севере, вы видите Вэйджес, Осеннюю драконицу. Если Гетиг символизирует переломный момент, то Вэйджес – мир посреди безумного падения, когда Порядок уступает Хаосу, – у Мабира вдруг вытянулось лицо, а в горле запершило. – А после Вэйджес мы видим полномасштабную войну.

По щеке Мабира скатилась слеза. Я проследила за его взглядом к изображению, которое заметила и в прошлый раз: дымное небо, а в нем драконы сражаются с загадочными жесткокрылыми чудищами с причудливыми овальными туловищами. Они смахивали на китов, украшенных парусами. Они были не живыми существами, а искусственными созданиями. На земле стояли странные механизмы, похожие на телеги без лошадей, со встроенными в них баллистами и прочими незнакомыми мне орудиями. А вокруг горели постройки, и люди обращали к небу искаженные от страданий лица.

– Меног на западе знаменует крайнюю точку, закат солнца, – продолжил Мабир. – Наверное, Меног – самый неуловимый из Авар. Взгляните, какими прозрачными мастер сделал Его крылья. Пусть они из камня, но мы видим сквозь них. Великолепно. Меног символизирует средоточие духа, которое остается в момент, когда прочее лежит в руинах – наше истинное сердце. И Он обещает нам, что грядет Возрождение – обратите внимание на семена у его ног. Война заканчивается разрушениями, но времена года сменяют друг друга, и люди возвращаются к естественному ходу вещей. Они вновь возводят постройки и засевают поля. Мир процветает… На южной стене вместе с солнцем восходит Авар весны, Остара, и круг начинается заново.

Испещренное морщинами лицо Мабира увлажнилось от слез.

– Тут изображен сказ не только о временах года, но что более важно, о Круговороте, великом вращении колеса мироздания. Итак, времена года сменяют друг друга. Рождается одна жизнь, порождает следующую и умирает. Появляются и вновь исчезают целые цивилизации. За одним кругом всегда наступает другой. Поэтому Круговорот символизирует беспрестанное возрождение Аши. Авар, кем бы они ни являлись, исходят из Аши, чем бы она, в свою очередь, ни была. Многие годы последователи Аши – Ашаани – исповедовали абстрактную философию, которая стремилась лишь к Истине. Они не осмеливались описывать, что есть Аша, ведь пустые речи ограничивают восприятие. Ашаани причащались к Аше с помощью культовых обрядов, однако без строгих церемоний. Они задавали вопросы и не требовали точных, неизменных ответов. Их философия заключалась в доле сомнений в сочетании с постижением – в смиренности и в постоянных поисках знаний.

Я покачала головой.

– Не понимаю.

Мабир наклонился ближе.

– Ты можешь знать лишь то, что тебе ведомо. Вера отличается от знания. Вера – это предположение о знании, несмотря на отсутствие доказательств. По крайней мере, так гласила старая религия. Ашаани стремились отыскать доказательства и подвергали сомнению каждую мысль. Многие наши науки – лишь тень того, что было у них. Новый Храм, Расаал, взял то, что именовали «Аша», и назвал его «Коррузон», изменив представления о вселенной. Да, у нас остался Круговорот, но в Высшем драконе Коррузоне нам дали непревзойденного, бессмертного защитника, живое воплощение истинного Бога, а не объяснение рождения и возрождения. Коррузон заменяет неизбежные витки Аши целью, простые представления о жизни и смерти – властью, что включает в себя все до скончания времен. Расаал проповедует о таинствах, о которых Ашаани не стали бы заговаривать… они же не верили в то, чего не могли постичь, или коснуться, или увидеть. Так гласит новая религия, – Мабир выпрямился. – Разумеется, всем в империи известны имена Авар. В каждом любящем доме найдется алтарь Армат. Кузнецы чтят Криилу, а землепашцы – Амру. Но Расаал объясняет иначе – ныне они лишь многие воплощения Коррузона.

Мабир умолк. Мы с отцом переглянулись, и внезапно я сообразила: он уступает мне право вести разговор. Почему? Из-за того, что я встретилась с Гетигом?