Гадкий городишко - читать онлайн книгу. Автор: Лемони Сникет cтр.№ 16

— Хорошо, я намерен прочитать как можно больше книг о правилах, — объявил Клаус. — Должен же быть какой-то способ спасти Жака от костра. Уверен, я его найду на страницах именно этих книг.

— Ну и ну, — сказал Гектор. — И тебе не будет скучно читать подряд все эти книги о правилах, Клаус?

— Это не скучнее, чем читать подряд все книжки по грамматике, а я их прочел, чтобы спасти Тетю Жозефину, — возразил Клаус.

— Солнышко старается спасти Квегмайров, Клаус старается спасти Жака. А я должна попытаться спасти нас, — сказала Вайолет.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Клаус.

— Я думаю, что за всеми последними событиями стоит Граф Олаф.

— Гребе! — подтвердила Солнышко, что означало «Как всегда!».

— Если город Г.П.В. сожжет Жака на костре, все станут думать, что Граф Олаф мертв. Будьте уверены, «Дейли пунктилио» напечатает статью, которая это подтвердит. Для Олафа это будет отличная новость, то есть для настоящего Олафа. Если он будет считаться мертвым, он может творить свои гнусности сколько душе угодно, полиция не станет его преследовать.

— Верно, — согласился Клаус. — Должно быть, Граф Олаф отыскал Жака, кто бы он ни был, и привез в Г.П.В. Он знал, что Капитан Люсиана примет Жака за него. Но как это ведет к нашему спасению?

— Ну, если мы освободим Квегмайров и докажем, что Жак невиновен, — сказала Вайолет, — и Граф Олаф станет нас преследовать, нечего рассчитывать на помощь Совета Старейшин.

— По! — вставила Солнышко.

— И на мистера По тоже, — согласилась Вайолет. — Значит, мы должны придумать способ спасти себя сами. — Она обернулась к Гектору. — Вчера вы рассказали про автономный летучий дом, работающий на горячем воздухе.

Гектор опять оглядел кухню, желая убедиться, что никто не подслушивает.

— Да, — ответил он, — но я, наверное, прекращу работу над ним. Если Совет Старейшин узнает, что я нарушаю правило номер шестьдесят семь, меня могут сжечь на костре. Да и все равно двигатель не работает.

— Если вы не против, я бы на него взглянула, — предложила Вайолет. — А вдруг мне удастся завершить его. Вы хотели использовать летучий дом, чтобы улететь из Г.П.В., спастись от Совета Старейшин, от всего, что заставляет вас робеть. Но летучий дом мог бы вообще стать отличным транспортным средством для побега.

— Возможно, — застенчиво сказал Гектор и, протянув руку, погладил Солнышко по плечу. — Мне доставляет большое удовольствие ваше общество, было бы замечательно разделить с вами летучий дом. Места там хватит на всех. Если запустить двигатель, мы бы поднялись и большие никогда не спускались на землю. И Граф Олаф с сообщниками был бы вам больше не страшен. Что вы на это скажете?

Трое Бодлеров внимательно выслушали предложение Гектора, но когда захотели сказать ему, что они по этому поводу думают, то снова оказались в дурацком положении. С одной стороны, увлекательно было бы вести такую необычную жизнь, да и перспектива навсегда избавиться от Графа Олафа была по меньшей мере заманчива. Вайолет глядела на младшую сестру и вспоминала обещание, которое дала при ее рождении родителям: всегда заботиться о младших и стараться, чтобы с ними не случалось ничего плохого. Клаус глядел на Гектора, единственного жителя этого гадкого городишки, кто принял в них участие, как и полагается опекуну. А Солнышко глядела в окно на вечернее небо и вспоминала, как она и ее старшие в первый раз увидели ворон Г.П.В., делающих невиданные круги в небе, и мечтала о том, чтобы и сами они вот так же улетели от своих неприятностей. Но, с другой стороны, Бодлеры сознавали, что улететь от неприятностей и всю жизнь провести где-то в небе было бы неправильно. Солнышко еще совсем младенец, Клаусу всего двенадцать и даже Вайолет только четырнадцать — не бог весть какой возраст. А Бодлерам хотелось многое еще совершить тут, на земле, они не были уверены, что смогут так рано просто взять и отказаться от своих мечтаний. Бодлеры сидели за столом, обдумывая план Гектора, и им все больше начинало казаться, что если они проблуждают остальную жизнь в небе, то окажутся не в своей стихии, то есть в данном случае «не в того сорта доме, в каком бы им хотелось».

— Сперва — главное, — наконец произнесла Вайолет, надеясь, что не слишком ранит чувства Гектора. — Прежде чем принять решение, как жить дальше, мы обязаны вырвать Дункана и Айседору из когтей Олафа.

— И удостовериться, что Жака не сожгут на костре, — добавил Клаус.

— Альбико! — закончила Солнышко, что означало нечто вроде «И решить загадку Г.П.В., о которой говорили Квегмайры».

— Вы правы. — Гектор вздохнул. — Все это куда важнее. Хотя мне и очень страшно. Ладно, давайте отнесем Солнышко под Дерево, а сами пойдем в сарай, то есть в библиотеку и изобретательскую мастерскую. Кажется, ночь опять предстоит долгая, но на сей раз мы, надеюсь, не пойдем по ложному пути и не станем, как говорится, лаять не на то дерево.

Бодлеры улыбнулись мастеру и вышли следом за ним во двор. Снаружи было прохладно, дул свежий ветерок и слышны были шорохи сотен ворон, рассаживающихся на ночь по веткам. Дети продолжали улыбаться и после того, как расстались, — Солнышко поползла к Дереву Невермор, а старшие двинулись вслед за Гектором к сараю. Они продолжали улыбаться и тогда, когда начали приводить каждый свой план в действие. Вайолет улыбалась, потому что мастерская Гектора была отлично оборудована, с большим количеством клещей, проволоки, клея и прочего, чего требует изобретательская душа, а также потому, что гекторовский автономный летучий дом представлял собой громадный восхитительно сложный механизм, а как раз над такими сложными изобретениями и любила трудиться Вайолет. Клаус улыбался потому, что гекторовская библиотека была очень уютная, с прочными столами, мягкими креслами, на каких удобно сидеть и читать, и еще потому, что книги с правилами, установленными в Г.П.В., оказались очень толстыми, полными трудных слов, а именно такое трудное чтение и нравилось Клаусу. Солнышко же улыбалась потому, что на земле валялось несколько сухих веток и ей было что грызть, пока она ждала притаившись появления следующего двустишия. Дети были в своей стихии. Вайолет — в своей, то есть в изобретательской мастерской. Клаус — в своей, а именно в библиотеке. А Солнышко — в своей стихии, поскольку находилась прямо на земле и к тому же имела возможность что-то кусать. Вайолет подвязала волосы повыше, чтобы не лезли в глаза, Клаус протер очки, а Солнышко растянула губы, готовя четыре зуба к предстоящей работе. И все трое улыбались, как не улыбались с самого приезда в город Г.П.В. Бодлеровские сироты пребывали в своей стихии и надеялись, что пребывание это поможет им выбраться из дурацкого положения.

Следующее утро началось с красочного и продолжительного восхода солнца, который Солнышко наблюдала из своего укрытия под Деревом Невермор. Восход сопровождался разными звуками, свидетельствовавшими о пробуждении ворон, и Клаус их слышал из библиотеки в сарае. А за этим последовало незабываемое зрелище: птицы описывали привычный круг в небе, и это увидела Вайолет, когда покидала изобретательскую мастерскую. К тому моменту как Клаус вышел во двор и присоединился к сестре, а Солнышко поползла в их сторону, вороны перестали кружить и всей стаей направились к городу, в его дальний район. Утро было таким безмятежным и отрадным, что, описывая его сейчас, я почти забываю, до какой степени оно оказалось печальным для меня, мне хотелось бы навсегда вычеркнуть его из сникетовской жизни. Однако я так же не могу стереть тот день из моей памяти, как не могу сочинить счастливый конец к этой книге по той простой причине, что история эта развивается совсем в другом направлении. Каким бы прелестным ни было утро, какими бы уверенными ни чувствовали себя Бодлеры после своих ночных открытий, все равно на горизонте этой истории так же не видно счастливого конца, как не видно слона на горизонте Г.П.В.