Взлеты и падения великих держав - читать онлайн книгу. Автор: Пол Кеннеди cтр.№ 51

Продемонстрированная англо-прусским союзом после первых неудач отличная военная подготовка как на суше, так и на море работала следующим образом. На море мощный британский флот под руководством Ансона надежно блокировал атлантические порты Франции, и у него оставалось еще достаточно сил, чтобы закрыть также Тулон и вернуть Великобритании превосходство в Средиземноморье. Когда дело дошло до морских сражений у Картахены, Лагуша и в бухте Киберон, где Хоук разгромил французскую флотилию под командованием де Конфлана, каждая из побед вновь и вновь подтверждала превосходство британского флота. Более того, блокада теперь не зависела от погодных условий, а хорошо выстроенная система обеспечения позволяла командующим эскадр не думать о провизии и боеприпасах. В итоге она не только задушила значительную часть морской торговли Франции, но и защитила таким образом британскую торговлю и ее территориальную безопасность, а также не позволила французам отправить необходимое подкрепление в Вест-Индию, Канаду и Индию. В 1759 году французские колонии по всему миру перешли в руки Великобритании, приятно дополняя значительную победу англо-германских войск над двумя французскими армиями при Миндене. Когда Испания по глупости присоединилась к военному конфликту в 1762 году, та же самая судьба постигла и ее колонии в Карибском море и на Филиппинах.

Тем временем Бранденбургский дом уже пережил несколько «чудес», и в битвах при Росбахе и Лейтене Фридрих разгромил сначала французскую, а затем австрийскую армию, охладив рвение этих двух стран идти походом на север Германии. После того как Фридрих вновь побил австрийцев в сражениях при Лигнице и Торгау в 1760 году, Вена стала практически банкротом. Вместе с тем потери Пруссии в этих кампаниях (только в 1759 году она потеряла 60 тыс. солдат) постепенно подтачивали могущество государства, а русский противник оказался намного более грозным — отчасти свою роль здесь сыграла глубокая ненависть царицы Елизаветы к Фридриху, но в основном дело было в стойкости русской армии, каждое столкновение с которой превращалось для прусских войск в кровавую битву. И все же несмотря на то, что другая воюющая сторона сбавила темпы своих действий, а Франция, настроенная на достижение соглашения с британским правительством, была расположена к миру, Пруссия нашла в себе силы сдерживать австрийские и русские войска, пока в 1762 году не случилась спасительная для Фридриха смерть Елизаветы. После этого события и последующего стремительного выхода из войны нового царя Петра III ни Австрия, ни Франция не нашли ничего лучше, как пойти на подписание мирного соглашения с возвратом к довоенным позициям в Европе, что в итоге стало настоящим поражением для тех, кто стремился уничтожить Пруссию.

В договоренностях 1762–1763 годов самую большую выгоду вновь получила Великобритания. Даже вернув Франции и Испании захваченные территории, она уже закрепилась в Вест-Индии и западной Африке, фактически лишила французов влияния в Индии и контролировала большую часть североамериканского континента. Таким образом, Великобритания получила доступ к намного более значительным и потенциально богатым территориям, чем Лотарингия, Силезия и прочие области, за которые так жестоко боролись европейские государства. Ко всему прочему, это помогло сдержать реализацию дипломатических и военных амбиций Франции в Европе и, таким образом, сохранило общий баланс сил. Для сравнения отметим: Франция не только потеряла свои владения за границей, но также, в отличие от 1748 года, потерпела неудачу и в Европе; ее отнюдь не блестящая военная кампания продемонстрировала, что центр тяжести стал плавно перемещаться с запада Европы на восток, что фактически подтвердило и общее игнорирование пожеланий Франции во время первого раздела Польши в 1772 году. Все это прекрасно подходило британским политическим кругам, которым было вполне достаточно контролировать все процессы за пределами Европы и которые при этом не стремились взваливать на себя соответствующие обязательства на континенте.

В «передышке» длиной больше десятилетия, возникшей перед очередной фазой англо-французского противостояния, с трудом можно было рассмотреть возможный разворот в будущем Великобритании. Семилетняя война так подорвала налоговую систему и общественные структуры великих держав, что большинство ее лидеров ушли в оппозицию столь смелой внешней политики. Самоанализ и реформы стали главными на повестке дня. Военные потери Пруссии (полмиллиона погибших, включая 180 тыс. солдат) потрясли Фридриха, который теперь предпочитал вести более тихую и скромную жизнь. Несмотря на 300 тыс. погибших, армия Габсбургской империи выглядела не столь ужасно, но сама система правления, безусловно, нуждалась в изменениях, которые вызвали определенное недовольство на местах (особенно среди венгров) и настороженность министров Марии Терезии. В России Екатерине II пришлось запустить серьезные законодательные и административные реформы и подавлять восстание Пугачева (1773–1775). Однако это не помешало дальнейшей российской экспансии на юг и попыткам лишить Польшу остатков независимости, но эти маневры все еще могли рассматриваться как события регионального масштаба, далекие от грандиозных европейских альянсов, которые так занимали ведущие государства во время Семилетней войны. Теперь связи с западными монархиями были менее важны.

В Великобритании и Франции на повестке дня также стояли сугубо внутренние дела. Ужасающий рост государственного долга в обеих странах вынудил их искать новые источники дохода, а проводимые административные реформы, порождавшие многочисленные споры, все больше и больше портили уже натянутые отношения между Георгом III и оппозицией в Лондоне и между королевским двором и парламентами в Париже. Все это неизбежно делало британскую внешнюю политику в Европе еще более непоследовательной и интроспективной, чем она была во времена Питта. Тенденция усиливалась по мере нарастания конфликта с американскими колонистами по вопросам налогообложения и исполнения законов о торговле и навигации. У французов, однако, внутренние проблемы не затмили полностью вопросы внешней политики. Шуазель и его преемники, тяжело переживавшие поражение 1763 года, делали все возможное, чтобы укрепить положение Франции в будущем. Несмотря на необходимость экономить, французский флот активно развивался и увеличивался в размерах, а связи с Испанией становились все теснее. Людовик XV осуждал активную поддержку Шуазелем Испании в ее борьбе против Великобритании на Фолклендских островах в 1770 году, так как война с участием великих держав пагубно сказалась бы на финансах. Тем не менее французская политика продолжала носить явный антибританский характер и была нацелена на извлечение малейшей выгоды из проблем, с которыми Великобритания могла столкнуться за пределами острова ^{189}.

Дело в том, что, когда ссора Лондона с американскими колонистами переросла в открытые военные действия, Великобритания во многих отношениях была в заметно более ослабленном положении, чем в 1739 или 1756 году ^{190}. И здесь в значительной степени вина лежит на отдельных деятелях страны. Ни Норт, ни Шелберн, ни любой другой политик не могли встать во главе государства или предложить четкую и понятную стратегию. Политические распри, подпитываемые вмешательством Георга III и жесткими дебатами относительно ситуации с американскими колонистами, разделили нацию на два лагеря. Кроме того, за прошедшие годы ослабли две важные опоры британского могущества — экономика и флот. Экспорт, пережив бум во время Семилетней войны, стагнировал, а в 1770-х годах начал уменьшаться, отчасти из-за бойкота, объявленного колонистами, а затем и вследствие разгорающегося конфликта с Францией, Испанией и Нидерландами. За пятнадцать лет мира британский флот понемногу сдал свои позиции. Некоторым из английских адмиралов не хватало «зрелости», как и древесине, которая шла на строительство новых линейных кораблей. Отказ от стратегии ближней блокады после присоединения Франции к войне в 1778 году, возможно, спас британские суда от большего износа, но при этом в действительности лишил Великобританию господства на море: вспомогательные экспедиции на Гибралтар, в Вест-Индию и на североамериканское побережье в данном случае не стали полноценной заменой для эффективного контроля западных подступов французского побережья, способного предотвратить отправку вражеских флотилий на удаленные театры военных действий. К тому времени, когда силы британского флота были восстановлены, а его господство на море подтвердили победа адмирала Родни в сражении у острова Всех Святых и снятие блокады Гибралтара адмиралом Хоу в 1782 году, война в Америке практически закончилась.