– Может быть, завтра. Да, завтра наверняка, – сказала она сама себе и улыбнулась.
Перешагнув через шляпную коробку, она вошла в гардеробную. Эта комната уступала спальне размером, но не беспорядком. И тут до неё донёсся какой-то звук. Это было тоненькое, деликатное похрапывание, доносившееся из стенного шкафа. Ада на цыпочках подошла к нему и открыла. Порядка там было куда больше. И не удивительно, ведь большинство её шляпок, шалей, платьев и туфель больше не лежали на полках и не висели на плечиках, для того предназначенных. У задней стены стенного шкафа с крючков свисали вереницей Адины зимние пальто и шубы, а прямо под ними, в углу, прикорнула, свернувшись, маленькая фигурка.
– Привет, – сказал Ада тихонько. Затем повторила, уже чуть громче: – Привет! Вам что-то нужно?
Фигурка вздрогнула, пошевелилась и вскочила на ножки.
– Да ты же фавн! – удивлённо воскликнула Ада, глядя на маленькие козьи копытца.
Аде уже доводилось общаться с фавном – господином Омалосом, получеловеком и полукозлом, посетившим однажды Грянул-Гром вместе с Хэмишем, – наполовину мальчиком, наполовину шотландским пони.
– Но что ты здесь делаешь? Почему ты спишь в моём гардеробе?
– Я дико извиняюсь, мисс, – прошелестел фавн дрожащим голоском, чуть громче шёпота. – Такая уж у меня скверная привычка. Стоит мне оказаться в большом доме – ну, таком, как этот, – меня так и тянет к мебели. Шкафы, кабинетные гарнитуры, ящики комодов и особенно гардеробы…
Фавн нервно переступил с места на место.
– Я ничегошеньки не могу с этим поделать, мисс.
– Пожалуйста, зови меня Адой, – мягко сказала девочка. – Ничего страшного. Как видишь, я тут как раз только начала уборку…
– Меня зовут Шаун. Фавн Шаун.
Фавн протянул руку, которую Ада пожала. Она заметила, что её гость облачён в поношенный и замызганный сюртук и опирается на один из её старых зонтиков.
– Если хочешь, можешь оставить его себе, – сказала Ада.
– О, спасибо, мисс Ада! – ответил фавн, прошмыгивая мимо неё на своих проворных ножках. – Я прибыл на музыкальный фестиваль. Вообще-то я музыкант, я играю на дудках в ансамбле «Леди ГАГАГА». Но я постараюсь вас больше не тревожить!
– Погоди-погоди, какой ещё музыкальный фестиваль?!
Но фавнёнок уже выскочил из комнаты, и через несколько мгновений Ада услышала, как его копытца стучат вниз по главной лестнице.
Глава третья
Добравшись до малой буфетной, Ада обнаружила, что остальные члены Чердачного клуба её уже ждут: Аде потребовалось время, чтобы сменить шерстяные кюлоты на пастушескую накидку в цветочек, которую она нашла сверху на горе одежды в углу, и пару греческих сандалий.
– Я оставила тебе немного ревеневого напитка с горчичной пенкой, – сказала Руби-буфетчица, пододвигая стакан. – Выпей, пока холодный!
– Спасибо, Руби, – сказала Ада, взбираясь на высокий стул. Сидевшие за столом Кингсли, Артур, Эмили и Уильям уже управились со своими стаканами и теперь оживлённо переговаривались.
– Ада, ты уже видела? – спросила Эмили, указывая на распростёртую на столе газету. Ада пригляделась. Это был выпуск «Ме-Менчестерской хроники».
– Музыкальный фестиваль? – с удивлением прочитала Ада. – Здесь, в Грянул-Громе?
– И все зрители будут жить в палатках! – воскликнул Артур Халфорд. – Нам, механикам беговелов, поручили приготовить место под палаточный лагерь в парке пёстрых оленей!
– Деревенские колодки привезут из Громнета завтра, – добавил Кингсли. – И я должен буду укрепить их перед сценой.
– Миссис У’бью очень встревожена, потому что кухаркам приказано срезать все розы в спальном саду и подготовить для зрителей лепестки, – присоединилась к разговору Руби, тревожно глядя через плечо в сторону основной кухни.
Миссис У’бью, гениальная повариха, славилась также своим крутым нравом, и Ада вполне отчётливо слышала отголоски её громких воплей, доносящихся из огромной основной кухни.
– Почему его сиятельство вечно устраивает нам сюрпризы?! – грохотала она. – Как прикажете мне управляться на кухне без кухарок?
– Вообще-то в её словах есть резон, – заметила Ада. – К тому же это не просто фестиваль – это ещё и выставка.
– Я так рада, так рада! – встрепенулась Эмили, сама талантливая художница.
– А я подслушал, Мальзельо говорил, что прикатят пушку! – восторженно выкрикнул Уильям. – Здоровенную!
Мальзельо отправлял в Грянул-Громе обязанности комнатного егеря и садового дворецкого. И всегда прокручивал какие-то сомнительные делишки – как правило, финансового свойства. Ада не доверяла ему ни на грош.
– Так я и знала, что без Мальзельо не обошлось, – вздохнула она. – Кажется, Чердачному клубу пора установить за ним наблюдение.
В этот момент из кухни донёсся звон колокольчика.
– Руби! Руби! – позвала миссис У’бью. – Пора нести его сиятельству вечерний чай. А мы с кухарками по уши в этих розовых лепесточках! Руби, где ты?
– Не беспокойся, Руби, – сказала Ада, соскакивая со стула. – Я отнесу отцу чайный поднос. Мне надо с ним перемолвиться словечком.