Ева - читать онлайн книгу. Автор: Артуро Перес-Реверте cтр.№ 10

– Он прошел вдоль побережья до мыса Гата, а там взял курс на Алжир. Мы полагаем, намерен держаться во французских территориальных водах и идти на восток.

Фалько рассматривал карту, разложенную на столе. Вот Гибралтарский пролив. Узкий клин – в самой своей широкой части не больше пятнадцати километров. Гибралтар и Танжер были обведены красным карандашом.

– И чего же его понесло в противоположном направлении?

– Наткнулся на наш корабль. И тут ему перестало везти.

Уже ближе к ночи «Мартин Альварес», один из двух миноносцев, имеющихся в составе франкистского флота, заметил сухогруз с провожатым восточней Альборана. Начался скоротечный бой, «Лепанто» получил два попадания и предпочел благоразумно улепетнуть. Однако все же дал «Маунт-Касл» время и возможность уйти к западу. На следующий день тот решил выдать себя за англичанина, поднял «Юнион Джек» и лег на прежний курс, однако миноносец, патрулировавший зону, в обман не дался и отрезал «Маунт-Касл» путь в Гибралтар, куда тот попытался юркнуть. Пользуясь темнотой, сухогруз дал полный ход и все же ускользнул.

– Так они всю ночь играли в «кошки-мышки», продвигаясь все западней, а на рассвете «купец», видя, что деваться некуда, зашел в Танжер.

– А Танжер – город с международным статусом, – добавил Ферриоль.

– И это самое главное, – подтвердил адмирал. – Ни вашим, ни нашим.

Фалько быстро оценивал ситуацию. Довольно деликатную. Танжер держит нейтралитет, там ничего нельзя предпринять, пока «Маунт-Касл» вновь не выйдет в открытое море. Убежище – и одновременно ловушка. Мышеловка.

– И сейчас он в Танжере?

– Да. Стоит в порту. А миноносец караулит его на выходе из гавани. И уж конечно, удрать ему больше не даст. Я знаю командира – это капитан второго ранга Антонио Навиа. Моряк старой школы, к сантиментам не склонен, цепкий и умелый.

– Сколько времени красный сможет провести там?

– Идет перетягивание каната, – сказал Ферриоль. – Кто кого переупрямит. Они требуют, чтобы им дали гарантии или конвой и позволили выйти. Мы заявляем, что судно и груз принадлежат нам на правах законной добычи. Так что пусть добром отдадут ее нам прямо в порту, или мы дождемся выхода и возьмем силой.

– Есть еще вариант, – добавил адмирал. – «Маунт-Касл» интернируют и после победы в войне – вернут. Но победы придется подождать малость.

Он вытащил изо рта трубку и ткнул мундштуком в красную линию, окружавшую Танжер на карте.

– А ты войдешь отсюда.

Слишком давно Фалько знал адмирала, чтобы не заметить, какое удовольствие тому доставляет все это – финансист, ситуация и нагловато-почтительный тон, которым к нему обращается его подчиненный. Этот непринужденный стиль общения, принятый в Группе Грязных Дел как неписаный закон, должен был шокировать людей посторонних и непричастных. Фалько по глазам адмирала понял его замысел: «Я-то не могу себе позволить дурачества с этим субъектом, а вот у тебя есть простор для маневра. Небольшой, но есть».

– Я плохо разбираюсь в кораблях и в морском праве.

Адмирал молча извлек из портфеля конверт и какую-то книгу и по столу подтолкнул их к Фалько. В конверте лежало триста фунтов стерлингов в дорожных чеках. Книга называлась «Судно как объект международного права». Конверт Фалько спрятал в карман, взглянул на заглавие книги и с большим апломбом вскинул глаза на адмирала:

– Вы ведь знаете, что меня отчислили из Морской академии?

Адмирал не моргнул глазом (единственным):

– Выперли с позором.

– Да.

Ферриоль пытливо взглянул на адмирала:

– Мне только не известна истинная причина.

– Я соблазнил жену преподавателя, – сказал Фалько.

– Вот как?

– Под покровом ночи и с заранее обдуманным намерением.

– Да что вы говорите?

– А потом еще дал оплеуху мужу прямо на лекции.

– Быть не может.

– Может, не может, однако ж было. – Окутанный клубами дыма адмирал без утайки поделился подробностями его биографии. – Вы не смотрите, что он такой скромник, – этот элегантный красавчик запросто продаст инвалидное кресло своей обезножевшей матушки.

Ферриоль теперь всматривался в лицо Фалько с бо́льшим интересом.

– Какие бездны тут разверзаются, подумать только… – заметил он.

Адмирал отчетливо исполнил финальную полуверонику:

– Господь иногда пишет ровно даже по кривым строчкам.

– Даже так?

– А вы не знали?

– Теперь буду знать. Хочу только напомнить, что на карту поставлено очень многое. И генштаб каудильо…

– Мы поручаем это дело самому достойному, – безапелляционно прервал его адмирал.

Понять подоплеку было нетрудно. Ферриоль близок к генералу Франко, поставившему своего брата Николаса во главе всех спецслужб, включая НИОС, которой руководит адмирал. Теперь понятно, откуда ветер дует. Каудильо, вечно нуждающемуся в финансировании, очень хочется заполучить золото Республики. Не говоря уж о мощном пропагандистском эффекте, на него можно накупить много германских и итальянских самолетов, танков и орудий.

– Мой человек, – адмирал показал черенком трубки на Фалько, – точен, как швейцарские часы. А в случае надобности – смертоносен, как коса.

Финансист хохотнул коротко и сухо. И холод этого смешка был под стать выражению его лица.

– Верю вам.

Он пристально смотрел в глаза Фалько. Смотрел пронизывающе. Редко-редко опускались и поднимались веки за толстыми стеклами очков. Ферриоль явно привык оценивать людей. И покупать их, не переплачивая.

– Опасный субъект, – раздумчиво подвел он итог своим наблюдениям.

Адмирал поддержал этот вывод.

– В мирное время очень неудобен, – сказал он. – Зато для нынешнего подходит как нельзя лучше.

Фалько переводил глаза с одного на другого, словно следил за теннисной партией, где мячиком служил сам. Его это стало раздражать, и он поднял руку:

– Можно мне высказаться по этому вопросу?

– Нет, нельзя, – словно закрыв скобки, адмирал вновь стал серьезен. – Твое мнение никого не… э-э… не интересует. Сейчас не до него.

Фалько подобрался в кресле.

– Как бы то ни было, настаиваю – морская дипломатия мне не по зубам.

– Это мне решать, что по зубам, а что по шее. Не забудь, что пока ты – мой подчиненный в звании капитан-лейтенанта.

– Номинально.

– А это мне безразлично. Ты – флотский офицер и носишь знаки различия, пусть даже фальшивые, а форму надеваешь раз в год. Именно это тебя кормит. Понял?

– Ну да.