Пятьдесят лет в Российском императорском флоте - читать онлайн книгу. Автор: Генрих Цывинский cтр.№ 67

30 августа, отсалютовав крепости, вышел в Норвегию. Я шел под парами, в Финском заливе был штиль, пасмурно, местами над водою стелились туманы. За Дагерортом выглянуло солнце, задул попутный ветерок; вдобавок к машине поставили паруса. Они надувались плохо, но для молодых матросов это было полезно, чтобы постепенно приучать их к парусам. На 3-й день прошел Борнхольм, затем у Лянгелянда вошел в Большой Бельт и, взяв здесь датского лоцмана, прошел с ним до г. Ниборга. На следующий день вышел в Скагеррак, пересек его и, пройдя 150 миль, вошел в Христианзанд.

ХРИСТИАНЗАНД — ПОРТЛЕНД — БРЕСТ

Этот укрепленный порт лежит внутри совершенно закрытой бухты, окруженной дикими гранитными скалами, заросшими соснами. На рейде тишина, лишь несколько пароходов, стоя у пристани, скрипят лебедками, нагружаясь лесом. В глубине бухты военный стационер — небольшая канонерка проснулась с нашим приходом и готовит офицеру шлюпку, чтобы нас поздравить с приходом. Подняв норвежский флаг, я отсалютовал нации, и с невидимых орудий, скрытых за лесом, раздался ответ, отражаясь эхом в гранитных глыбах, окружающих бухту. Сделал визит коменданту крепости — долговязому, худощавому генералу. Говорил он мало, угощал сигарой и шведским пуншем.

За 5 дней мы подготовляли команду к дальнейшим плаваниям: старший офицер проверял расписания, приучая матросов к корабельному порядку. В городке тихо, развлечений никаких; наши офицеры съезжали на берег лишь для закупки пунша. Намечая порты, Штаб избирал такие, где нет развлечений и шумной жизни, имея в виду, что учебный корабль на рейдах должен заниматься морским делом, а не баловством на берегу.

10 сентября я вышел в Портланд — порт на южном берегу Англии между островом Уайт и портом Плимут. Несмотря на осеннее время — сезон равноденственных бурь, мы имели тихую погоду; было пасмурно, прохладно и местами туманно. По временам задувал слабый NW, но паруса стояли плохо, я шел под парами. На вторую ночь прошел Доггербанку с массою огней крейсирующих здесь рыбаков. У входа в Па-де-Кале маяк Caloper был закрыт туманом — пришлось идти по лоту (для входа в Па-де-Кале необходимо пройти мимо плавучего маяка Caloper и, определившись по нему, следовать в пролив). Но, к моему счастью, туман скоро поднялся, и этот маяк оказался у самого борта; я лег на должный курс и вошел скоро в пролив. Прошел ясновидимый Dover и, взяв здесь лоцмана, пошел Ламаншем. Ночь по обыкновению была неспокойна — кругом по всему горизонту мелькала масса пароходных огней.

Утром рано прошел остров Уайт, покрытый зелеными рощами, замками, коттеджами и кое-где церковными башнями готического стиля. После полудня вошел в Портландскую гавань, окруженную каменными молами со всех сторон. На рейде стоял старый двухдечный деревянный корабль, превращенный в блокшиф, — это учебный корабль для молодых юнгов; тут же стояли четыре парусных брига, на них юнги тренируются под парусами. На мой салют ответил блокшиф; на нем командирский флаг начальника учебного отряда. Я поехал к нему с визитом, и по обычаю англичан он пригласил меня в тот же вечер к обеду. Обед обычный, карабельного типа, с казенным портвейном за здоровье King, но на этот раз односложный тост был заменен двусложным «Zar and King». Командир, рыжий англичанин высокого роста, приветливый джентельмен, охотно говорил о системе обучения английских морских юнгов, набираемых с 14-летнего возраста. Два года они обучаются на блокшифе и тренируются на 4-х бригах под парусами, крейсируя в виду Портландской гавани. Затем они отправляются на два года в крейсерство на парусных учебных кораблях по Атлантическому океану, заходя в английские колонии. Возвратясь оттуда, они получают звание матроса 2-й статьи и с этих пор получают жалование и полное казенное довольствие. Дальнейшее движение по службе зависит от личных качеств, окончания школ и специальных курсов.

Портланд — это длинная коса с обширною гаванью и несколькими портовыми зданиями. Собственно города здесь вовсе нет. Но в трех верстах отсюда лежит хорошенький городок — курорт Weymouth (сообщение трамваем) в полукруглой бухте с богатейшим пляжем для купающихся. Туда мы ездили для прогулок на берегу. Там есть достаточно магазинов, ресторанов, отелей и всего того, что необходимо для жизни наезжающего сюда в купальный сезон high life (высший свет).

На этом рейде мы начали правильные, по установленной программе, занятия. За две недели нашей стоянки в Портланде при такой избранной команде, какая была на учебном корабле, нетрудно было добиться совершенной правильности и отчетливости во всех рангоутных, парусных и других корабельных маневрах, а вслед за тем достигли и быстроты, хотя к ней не стремились. В матросах стала развиваться лихость, отвага, вкус к морскому спорту и соревнование между отдельными мачтами или катерами. Наказаний налагать не приходилось вовсе; если они и случались в отдельных вахтах (классах), то это было исключительной редкостью.

Поощрениями же служили призы за гонку и спуск на берег не в очередь. По праздникам очередная вахта обязательно спускалась на берег; причем не было случая, чтобы ученик вернулся с берега выпившим. Нашим уставом это вовсе не допускалось, такой ученик был бы исключен из списков учебной команды. За два года плавания было два-три случая, не более. Пользуясь близостью Лондона (2 ч ходу), я, пригласив в попутчики ревизора мичмана М.А. Кедрова, отправился с ним в Лондон на три дня. Там мы осмотрели все достопримечательности: British museum, Парламент, Аббатство и прочие; побывали в театрах и парках, накупили английских подарков. К концу сентября курорт в Веймуте опустел, в Портланде стало монотонно и скучно, и я 1 октября ушел отсюда в Брест. В океане погода была осенняя: пасмурно, тихо, ходила мертвая зыбь. Шел под парами это короткое расстояние и через сутки вошел в Брест.

На том же месте за молом, как и 20 лет назад, стоял старый корабль «Borda» (морское училище), а рядом с ним броненосцы Escadr du Nord под флагом вице-адмирала de Courtille. Далее на открытом рейде стоял особняком учебный парусный фрегат с учениками (как и мои) «gabiers». Русский консул оказался тот же de Keros, бывший здесь консулом в 1880 году, когда я приходил сюда мичманом. Он постарел, но помнил аварию с нашим клипером, когда французский пароход ударил и проломил нам борт. Жена его сильно располнела, а дочь вышла замуж за морского офицера, теперь она у родителей родила сына, и меня тут же пригласили на крестины младенца Gui. Город Брест, как и наш Кронштадт, за протекшие двадцать лет нисколько не переменился: та же длинная и узкая Rue de Siam, тот же театр с площадью, обсаженной редкими деревьями, с играющими на ней детьми, тот же парк на крепостном гласисе и та же гранитная лестница с бесконечным числом ступеней, подымающаяся от пристани к городу. Казалось, что я здесь был вчера. Обменявшись визитами с судами эскадры, я был с визитом у главного командира порта вице-адмирала Roustan’a; это характерный тип французского моряка времен парусного флота, безусый, с рыжими баками, худой, высокого роста человек.

В Бресте наши занятия продолжались по установленной программе: утром с подъемом флага игрались русский гимн и марсельеза, а затем ставились все паруса, потом весь день с перерывами для обеда и отдыха шли учения, и в числе их главную роль играли маневрирования наших 8 катеров под парусами по рейду, кругом всей эскадры.