– В тот день, когда началась стрельба, вы видели кого-то незнакомого?
От быстрого ответа мистера Кина температура у меня упала градусов на десять… или мне так показалось.
– Ты про клоуна? Как тебе удалось узнать о нем, сынок?
– Наверное, кто-то сказал, – уклончиво ответил я.
– Я видел его только мельком. Как только началась стрельба, я ни на что другое не отвлекался. Только раз огляделся и увидел его под козырьком кинотеатра «Бижу», за спинами этих шведов. Только он был не в клоунском костюме или в чем-то таком, а в крестьянском комбинезоне с нагрудником и рубашке из хлопчатобумажной ткани под ним. Но лицо покрывал слой белого грима, которым они пользуются, и на гриме краснела нарисованная широченная клоунская улыбка. И во все стороны торчали клочья искусственных волос. Оранжевых. Смешно торчали.
Лол Мейкен не видел этого парня, а Бифф видел. Только он все перепутал, потому что думал, что видел его в одном из окон жилого дома, расположенного слева. Однажды я спросил о клоуне у Джимми Гордона – он погиб в Перл-Харборе, знаешь ли, пошел на дно вместе со своим кораблем, кажется, «Калифорнией», – и он сказал, что видел клоуна за Военным мемориалом.
Мистер Кин покачал головой, улыбнулся:
– Забавно, как люди воспринимают происходящее вокруг них в такой ситуации, а еще забавнее их воспоминания о том, что произошло, когда все заканчивается. Ты можешь услышать шестнадцать различных историй, и ни одна из них не совпадет с другой. Возьми, к примеру, оружие этого клоуна…
– Оружие? – переспросил я. – Так он тоже стрелял?
– Да, – кивнул мистер Кин. – В тот момент, когда я увидел его, он вроде бы стрелял из винчестера с поворотным затвором, и только потом до меня дошло – я так подумал, потому что сам стрелял из такого винчестера. Биффу Марлоу показалось, что клоун стрелял из «ремингтона», потому что он сам стрелял из «ремингтона». А когда я спросил Джимми, тот ответил, что клоун стрелял из «спрингфилда», такого же, как у него. Любопытно, правда?
– Любопытно, – выдавил я. – Мистер Кин… никто из вас не задавался вопросом, а какого черта там оказался клоун, тем более в крестьянском комбинезоне?
– Конечно, – ответил мистер Кин. – Мелочь, ты понимаешь, но мы задумались. Решили, что это кто-то из наших. Хотел поучаствовать, но не желал, чтобы его узнали. Может, член Городского совета. Хорст Мюллер или даже Трейс Ноудлер, тогда наш мэр. Или кто-нибудь из практикующих специалистов. Врач или адвокат. Думаю, в таком гриме я бы не узнал и собственного отца.
Он рассмеялся, и я спросил, что ему вспомнилось забавное.
– Возможно, это был настоящий клоун, – ответил он. – В двадцатых и тридцатых годах окружная ярмарка в Эсти проводилась гораздо раньше, чем теперь, и была в самом разгаре на той неделе, когда в Дерри пожаловала банда Брэдли. На окружной ярмарке выступали клоуны. Возможно, один из них прослышал, что мы тоже устраиваем аттракцион, и приехал, потому что захотел принять в нем участие.
Он холодно улыбнулся.
– Я уже заканчиваю, но хочу сказать тебе еще кое-что, раз уж тебе интересно и ты так внимательно слушаешь. Мне рассказал об этом Бифф шестнадцать лет спустя, после нескольких кружек пива, которые мы выпили в бангорском «Пилоте». Рассказал ни с того ни с сего. По его словам, клоун высовывался из окна так далеко, что Бифф даже удивился, как тот не падает. Бифф говорил, что из окна торчали не только голова, плечи и руки. Бифф говорил, что клоун вылез из окна по колени, повис в воздухе, стреляя по автомобилям, на которых приехала банда Брэдли, с широченной красной улыбкой на лице. «Он напоминал фонарь из тыквы, который сильно напугали» – так сказал Бифф.
– Словно он летал, – подсказал я.
– Да, – согласился мистер Кин. – Бифф сказал кое-что еще. Что-то не давало ему покоя не одну неделю. Он не мог понять, что именно. И вроде бы ответ близко, вертится на кончике языка, но в руки не дается. Как комар или песчаная мушка, которую не отогнать. Он сказал, что истина ему открылась как-то ночью, когда он поднялся с кровати по малой нужде. Стоял перед унитазом, отливал, ни о чем особо не думая, и тут все встало на свои места: стрельба началась в два двадцать пять, ярко светило солнце, но этот клоун тени не отбрасывал. Совсем не отбрасывал.
Часть 4
Июль 1958 года
Ты спишь, и ждешь меня, и ждешь огня, и я несу его тебе, сраженный красотой твоей. Сраженный.
Уильям Карлос Уильямс. Патерсон
Появилась я на свет, девочка-красотка,
Посмотрите, как кругла и упруга попка.
Дал шлепка мне акушер, дескать, с днем
рожденья,
Киска тоже хороша, всем на загляденье
63.
Сидни Симьен
64. Моя киска
Глава 13
Апокалиптическая битва камней
1
Билл приходит первым. Сидя на стуле с высокой спинкой у самой двери читального зала, он наблюдает, как Майк обслуживает последних вечерних посетителей: старушку с несколькими готическими романами карманного формата, мужчину с огромным томом по истории Гражданской войны и тощего подростка, который хочет взять книгу с наклейкой на верхнем углу пластиковой обложки, указывающей, что книга выдается только на семь дней. Билл видит, не испытывая ни удивления, ни гордости за собственную прозорливость, что это его последний роман. Удивляться он, похоже, уже не способен, а прозорливость, в конце концов, не более чем реальность, в которую поверил, но она обернулась всего лишь грезой.
Симпатичная девушка в юбке из шотландки, полы которой скреплены большой золотой булавкой («Господи, я не видел такой уж не знаю сколько лет, – думает Билл. – Неужели они возвращаются?»), скармливает четвертаки ксероксу и копирует лист за листом, поглядывая на большие часы с маятником, которые стоят за стойкой. Все звуки, как и положено в библиотеке, тихие и успокаивающие: поскрипывание подошв и каблуков по красно-черному линолеуму, мерное тиканье часов, отсчитывающих секунду за секундой, кошачье урчание копировальной машины.
Юноша берет роман Уильяма Денбро и подходит к девушке у ксерокса в тот самый момент, когда та заканчивает копирование и начинает собирать свои листы.
– Оригинал можешь оставить на столе, Мэри, – говорит Майк. – Я уберу.
Девушка одаривает Майка благодарной улыбкой.
– Спасибо, мистер Хэнлон.
– Спокойной ночи. Спокойной ночи, Билли. Идите сразу домой.
– Бука схватит тебя, если ты… не будешь… осторожен! – страшным голосом произносит Билли, тощий юноша, и обнимает девушку за талию.