Бельканто - читать онлайн книгу. Автор: Энн Пэтчетт cтр.№ 69

Без пяти минут два Гэн, словно по будильнику, сел. Затем встал и посмотрел на своего работодателя. Вместе они пересекли гостиную, мягко ступая между своими спящими товарищами и друзьями. Вот аргентинцы. Здесь португальцы. Немцы поместились рядом с итальянцами. Русские устроились в столовой. Вот Като, его замечательные руки сложены на груди, и пальцы во сне едва заметно вздрагивают, как у собаки, которой снится Шуберт. Вот священник – он спит на боку, подложив руку под щеку. Среди заложников распростерлись несколько солдат, как будто сон был машиной, задавившей их насмерть: шеи свернуты набок, рты безобразно раскрыты, из разжатых ладоней вывалились винтовки.

Как и предрекал Гэн, в коридорчике уже ждала Кармен – босая, с волосами, заплетенными в косичку. Она быстро взглянула на Гэна, молча тронула его за плечо, и между ними троими все стало ясно. Тянуть не имело смысла: долгое ожидание могло все испортить. Кармен предпочла бы оказаться сейчас в посудной кладовке, положить ноги Гэну на колени и вслух читать приготовленный им для нее параграф, но она уже сделала свой выбор. Она согласилась. Она прочла короткую молитву, обращенную к святой, которая ей больше не помогала, и перекрестилась – быстро, как порхающая по цветкам колибри. Затем она повернулась и направилась в холл. Господин Хосокава последовал за ней. Гэн наблюдал, как они удаляются, не понимая, к чему все это приведет.

Когда они подошли к узкой и шаткой лестнице, предназначенной для слуг, Кармен из-за плеча посмотрела на господина Хосокаву. Чуть согнувшись, она дотронулась до его колена, потом – до своего и сдвинула ноги вместе. Когда она выпрямилась, он кивнул ей в знак понимания. По мере того как они поднимались по ступенькам, кромешная тьма только сгущалась. Она молилась про себя, не слишком веря в силу молитвы, и убеждала себя, что это что-то вроде урока, необходимого испытания, и, если даже их поймают, она будет не одна.

Теперь господин Хосокава видел только едва различимый абрис ее узкой спины. Он старался делать то, что она ему сказала, ставить свою ногу точно туда же, куда ставила она, след в след, но при этом не забывал, насколько ее нога меньше. За время своего заключения он несколько похудел и теперь, пробираясь по лестнице, радовался каждому потерянному фунту. Он затаил дыхание и весь обратился в слух. И правда, в доме стояла абсолютная тишина. Еще ни разу в жизни он не сталкивался с таким полным отсутствием звуков. За месяцы, проведенные в этом доме, он ни разу не пользовался лестницей, и теперь сам подъем казался ему смелым и опасным. Как он был прав, когда решился на этот поступок! Как он счастлив, что не упустил свой шанс и не побоялся рискнуть! Когда они добрались до верха, Кармен толкнула дверь кончиками пальцев, и на ее лицо упал слабый свет – доказательство того, что часть пути уже пройдена. Она обернулась и улыбнулась господину Хосокаве. «Очень красивая девушка», – подумал он. Почти такая же красивая, как его собственная дочь.

По узкому коридору они прошли в комнату няни. Когда они открыли дверь, послышался слабый звук: не то скулеж, не то хныканье. Они остановились как вкопанные, потому что этот звук был скрипом двери. Но самым страшным было то, что в кровати кто-то спал! Обычно кровать пустовала. У девушки, присматривающей за детьми, действительно была очень удобная кровать, самая удобная в доме, но в ней спали редко. К сожалению, именно сегодня ночью это и случилось. Кармен подняла руку, призывая господина Хосокаву повременить, чтобы убедиться: находящиеся в комнате не обратили на скрип двери внимания. Она слышала биение своего сердца так отчетливо, как будто держала его в руках. Кармен перевела дыхание, потом, не оборачиваясь, кивнула головой и сделала шаг вперед. Конечно, их задача усложнилась, но это не значило, что она стала неосуществимой. Все же они не собирались забраться в дом через вентиляционные ходы. Кармен и в другие ночи обнаруживала спящих в этой кровати людей.

Сейчас там спала Беатрис. Она легла спать посреди ночного дежурства. Все так делали. И Кармен тоже. Никто не мог так долго выдержать без сна. Серхио, очевидно, тоже где-нибудь спал тяжелым сном, сломленный сознанием вины. Беатрис спала без одеяла, и ее башмаки лежали прямо на простыне. Свою винтовку она баюкала во сне, как дитя. Господин Хосокава попытался двинуться вперед, но ему помешал страх. Он закрыл глаза и вызвал в памяти образ Роксаны Косс; твердя про себя молитву любви. Когда он открыл глаза, Беатрис уже сидела на кровати, направив на него дуло винтовки. Не менее молниеносной была и реакция Кармен, которая мгновенно встала между господином Хосокавой и Беатрис. Позже господин Хосокава мог с уверенностью утверждать только две вещи: что Беатрис взяла его на мушку и что Кармен закрыла его собой. Она подошла к Беатрис, вроде бы считавшейся ее подругой, – просто потому, что кроме них двоих девушек в отряде не было, – и сгребла ее в крепком объятии, направив дуло винтовки в потолок.

– Что ты делаешь? – прошипела Беатрис. – Отпусти сейчас же!

Но Кармен не ослабила хватки. Ею владел страх и в то же время странное чувство облегчения – она уже попалась, и больше не надо трястись.

– Никому не говори! – прошептала она Беатрис в ухо.

– Зачем ты привела его наверх? Тебе за это голову оторвут!

Кармен оказалась гораздо сильнее, чем думала Беатрис. Или Беатрис слишком глубоко провалилась в сон? Она заснула на дежурстве, и теперь Кармен могла ее выдать.

– Ш-ш-ш, – сказала Кармен. Зарывшись носом в растрепанные со сна волосы подруги, она держала ее изо всех сил. На секунду она совсем забыла о господине Хосокаве – остались только они с Беатрис, они и проблема, требовавшая немедленного решения. Она ощущала тепло сонной Беатрис и уткнувшийся ей в щеку холодный металл винтовки. Про молитвы она тоже забыла, но тут у нее в голове раздался голос ее любимой святой Розы Лимской: «Скажи правду!»

– Он влюблен в оперную певицу, – сказала Кармен. Ей было уже не до секретов. Она просто надеялась довести задуманное до конца. – Они хотят уединиться.

– Тебя убьют! – на всякий случай прошептала Беатрис, сама не веря своим словам.

– Помоги мне! – сказала Кармен. Она собиралась обратиться с этой просьбой к своей святой, но от отчаяния произнесла ее вслух. Беатрис задумалась. Она снова, как наяву, услышала голос священника. Он ее простил. Он велел ей быть доброй. Она вспомнила о собственных грехах и о представившейся возможности простить чужие. Она подняла – насколько позволяла неудобная поза – руку и опустила ее на спину Кармен.

– А она его любит? – спросила Беатрис.

– Я должна вернуться за ним через два часа.

Беатрис пошевелилась в объятиях Кармен, и на этот раз та ее отпустила. В темноте лицо Кармен было почти неразличимо. Беатрис даже не была уверена, что за спиной подруги стоит господин Хосокава. Тот, кто учил ее определять время по часам. Он всегда ей улыбался. А однажды, когда они одновременно подошли к кухонной двери, поклонился и пропустил ее вперед. Беатрис закрыла глаза, вглядываясь в тьму своих грехов.

– Я никому не скажу, – прошептала она. И во второй раз за этот день испытала облегчение, как будто с ее плеч свалилась часть угнетавшей ее тяжести.